палец, он ничего не сказал. Кремень, а не пацан.
Вот и сейчас, пристегнутый наручниками к батарее, он ждал очередного допроса. В кабинет вошел опер. Не обращая внимания на пацана, он сел за стол, напротив которого сидел Костик. Бормоча что–то не разборчивое и щелкая мышкой, мусор уставился в монитор. Из компьютерных колонок донеслась мелодичная, не торопливая музыка.
— Под музыку меня еще не пиздили. — Процедил сквозь зубы Костян. — Только я, один хуй, ничего тебе скажу. Понял? Можете пиздить, сколько влезет. Пусть, я кровью ссать буду, но зато никто и никогда не скажет что Костя Змей стукачь. Понял?
Опер, по–прежнему не обращал на него внимания. Продолжая бормотать, он положил перед собой листок бумаги и, взяв ручку, стал писать.
— Не трудись начальничек. — Усмехнулся пацан. — Хуюшки я буду подписывать. Понял?
Мусор и глазом не моргнул. «Лошара». — С презрением подумал Костян.
— Ну, приступим? — Опер отложил ручку и протянул Змею лист с какими–то каракулями.
— Что это за хрень?
— А ты внимательнее посмотри. Ни кого не узнаешь?
Костик еще раз взглянул на каракули. Линии разной длины и толщины переплетаясь, создавали до боли знакомый узор. Прищурившись, Змей вздрогнул. «Не может быть». — Пронеслось у него в голове. Чем дольше он смотрел на каракули, тем отчетливее видел в них лицо. Лицо ребенка, своего сына, Тёмочки. Не смотря на то, что рисунок был сделан
обычной, шариковой ручкой, он играл красками. Тёма на нем был как живой. Мальчонка бегал, прыгал, звонко хохоча катался на велике.
— Ты узнаёшь этого ребенка? — Донёсся откуда–то сверху голос опера.
— Да.
— Кто это?
— Это мой сын, Тёмочка.
— Где он?
— Я… Я не скажу…
— И не надо.
Вдруг, на Змея обрушились тоска и горечь. Рисунок стал серым и невзрачным. Костян понял, сейчас произойдет нечто ужасное. Так и случилось. Темочка выбежал на проезжую часть. Прямо под колеса «летящего» на полному ходу грузовика.
— Нет. — Прошептал Змей.
Прежде чем водитель заметил ребенка, машина уже подмяла его и протащила несколько кварталов. Костян с ужасом смотрел, как металл терзает безжизненное тельце его сына. Он хотел отвести взгляд, но какая–то не видимая сила помешала ему это сделать. От безысходности и отчаяния он закричал.
— Страшная смерть, не правда ли? — Вновь откуда–то сверху донесся голос опера. — Ты ведь можешь спасти Тёму.
Картинка снова изменилась и ребенок, как ни в чем не бывало, бегал по двору, веселый и счастливый.
— Просто скажи мне, это адвокат заказал убийство Синицкой и Крюкова?
— Я… Я не знаю…
Снова и снова Змей смотрел на жуткую смерть ребенка. Каждый раз картинка становилась подробнее.
— Хватит. — Взмолился Костян. — Я ничего не знаю. Хватит.
— Это ты Тёме скажи, глядя ему в глаза, скажи.
— Папа. — С мольбой в голосе произнес ребенок. Его пронзительные, голубые глаза с надеждой сверлили Костика. — Папочка, мне очень больно. Помоги мне.
— Скажи ему. — С нескрываемой издевкой продолжал опер. — Скажи, что все его муки из–за того, что ты прикрываешь убийцу. Скажи ему, что ТЫ виноват в его ужасной смерти. ТЫ убил собственного сына!
— Папочка… — Удар. Ребенка в очередной раз подмял под себя грузовик…
— ХВАТИТ! — Змей упал со стула. — ХВАТИТ! ХВАТИТ! — Вновь и вновь кричал он. — Я скажу, я все скажу! Хватит!
Глава 12
После того как Змея увели, Животягин закурил и откинулся на спинку стула.
— Ульян, ты доволен? — Прозвучал в голове уже знакомый голос.
— Еще как. Осталось сходить к Слонику, доложить о результате. Думаю он будет кипятком от радости ссать.
— Когда я окрепну, моя сила станет больше и возможностям твоим не будет предела.
— Звучит очень многообещающе. А как же те двое?
— Им не удалось убить меня в прошлый раз, а после того как ты и я объединились, у них тем более нет шансов. На пару, мы сокрушим их и станем самыми могущественным существом в этом мире.
Глава 13
Утро началось с того, что Ульяну дали нового напарника.
Его звали Дима Смирнов, молодой парнишка, только после института. Глядя на него, не вольно забываешь, что каждый человек личность. Под два метра ростом, худощавый, с большим, орлиным носом и маленькими, поросячьими глазками. Однако самой примечательной чертой Димана оказались уши. Огромные как у слона, торчащие уши. Из–за них, с первого же дня как он появился в отделении, все стали называть его чебуратор.
Не успел Животягин обрадоваться, как пришлось отправляться на вызов. Одного из криминальных авторитетов Воронежа застрелили прямо в его сауне.
— Охрана никого не видела. — Диман широко зевнул и продолжил. — Персонал тоже. Я просмотрел записи камер видеонаблюдения, никто не входил и не выходил. Однако, баба Зелёного утверждает что видела киллера. Говорит, он просто взял и появился, а потом исчез.
— Исчез, значит. — Задумчиво повторил Животягин, осматривая место преступления.
— Ульян, я чую их! Охотники, это их рук дело!
— Но, зачем им убивать местного авторитета?
— Чего? — Так как в парилке они были вдвоём, Чебуратор подумал, что вопрос адресован ему. — Кому им?
— Не обращай внимания, мысли вслух. — Отмахнулся от него Животягин.
— Ты забываешь про то, какие они беспощадные. Не исключено что он просто случайно оказался у них на пути.
— На пути, куда или к чему? — Животягин подошел к окровавленному шезлонгу.
