— Ладно, мы посмотрим… — Через силу выдавил из себя начальник расчёта, в то время, как Иванов надиктовывал в «журнал испытаний» — «…изменение полётного задания для проверки результатов радарного сканирования в малозаметном режиме. Высота сто, режим малой радарной заметности».
Тем временем беспилотный разведчик уже приблизился к границам 12-мильной зоны. И ничего. Стена тумана, отделяющая акваторию бухты от открытого океана, была достаточно плотной, чтобы в ней почти полностью потонули габаритные огни стоящей где-то там на якорях самоходной баржи, за каким-то хреном притащившейся в «зону опасной навигации». По крайне мере, «Ласточка» должна была там быть согласно «береговой навигационной системе» узкоглазых, но включать так легко пеленгуемый универсальный радар БПЛА Сазанов не решался. Туман двигался, как живой, выбрасывал из своего тела языки-шупальца, редел, густел… Это было красиво, но уже малость приелось. Старший расчёта открыл окно диагностики двигателей и силовых систем агрегата, дистанционно проверяя аппарат на предмет возможных проблем (по регламенту теста они делали это раз в полчаса), и не сразу сообразил, что его сосед слишком сосредоточенно молчит. Стоп. Координаты!
— Лёня, б…ь! Ты совсем охренел! А ну немедленно разво… — Тут он увидел предельно чёткую контурную картинку с курсового лидара и замолчал на полуслове. Огромная, видимая сверху-сбоку-сзади и медленно двигающаяся в сторону берега фигура казалась мистическим порождением сумерек… если бы не автоматически пойманная сквозь прореху в тумане надпись — «TEST prototype».
— Ты тоже это видишь? — Немного невпопад спросил Иванов, и младший офицер «выпал» из созерцания назад в реальный мир.
— Вижу! А теперь разворачивайся и… а, чёрт!
На тактическом интерфейсе в окне информации с датчика синтезированной апертуры, который постоянно обшаривал ближнее пространство, визгливо запищала сигнализация, слишком поздно обнаружив малоразмерную цель практически рядом с БПЛА. Отработав двигателем и заставив беспилотник резко развернуться, расчёт операторов уже в оптике увидел источник срабатывания сигнализации — зависшую у самой воды неуклюжую «табуретку» о четырёх винтах с камерой. Туман в этот момент, как назло, за несколько мгновений куда-то задевался, и флотский БПЛА стал прекрасно виден на фоне неба. Проклятье!!!
— Добро пожаловать на ток-шоу «вам пи…ц», — еле слышно пробормотал сидящий рядом с командиром Иванов. А Сазанову внезапно вспомнились слова китайцев: «проклятая бухта».
Как-то раз Эйнштейна спросили: «где вам в реальной жизни пригодилась высшая математика?». Могу сказать, что мне, наконец, пригодилось то, что мой руководитель «там» неодобрительно обзывал «беспорядочными научными интересами». Очень неодобрительно! Всё началось в старшей школе, когда я долго не мог выбрать между медиком и инженером, то зарываясь в пособия для младших курсов универа по биологии, то ударяясь в бешеное (и кривое, как следствие) конструирование первого, что пришло в голову. Спасибо, спасибо тебе, мой характер, потому что глядя на беспилотник, заснявший совсем не то, что нужно, я внезапно понял, что не только знаю ЧТО передать операторам, но и знаю КАК. www.qrz.ru. Файловый архив. Телеграфия. CwType morse terminal. Порт подсветки — порт передачи импульса. 200 символов в минуту (стандарт телетайпа). Виртуальная клавиатура. Русский. Краем глаза я заметил, как Дар, сделав шаг на песок берега, буквально за секунду «проваливается сквозь землю». Кстати, интересная старая русская идиома…
«НЕОПОЗНАННЫЙ БЕСПИЛОТНЫЙ АППАРАТ С ОПОЗНАВАТЕЛЬНЫМИ ЗНАКАМИ ВМФ РФ. ВЫ ВТОРГЛИСЬ НА СЪЁМОЧНУЮ ПЛОЩАДКУ И ЗАСНЯЛИ КАДРЫ, ЯВЛЯЮЩИЕСЯ СОБСТВЕННОСТЬЮ НАШЕЙ КОМПАНИИ. ЕСЛИ ОНИ БУДУТ ПЕРЕДАНЫ ТРЕТЬИМ ЛИЦАМ, МЫ ВЫНУЖДЕНЫ БУДЕМ ПЕРЕДАТЬ ИНФОРМАЦИЮ О НАРУШЕНИИ ВАМИ ВОЗДУШНОГО ПРОСТРАНСТВА ЯПОНИИ».
Естественно, программа «автоматического телеграфного ключа» не распознавала большие и маленькие буквы — таких в азбуке Морзе просто нет. Естественно, никто не гарантировал, что операторы знают морзянку или ПО управления имеет спецмодуль для распознавания кода… но моих беспорядочных знаний хватило, чтобы понять, что вероятность и того, и другого весьма хорошая… В конце концов, чисто боевой дрон был бы вообще без опознавательных знаков… наверное. А сигналы о ЧС, и вообще сигналы на флоте в аварийном режиме или при радиомолчании, как и двести лет назад, передают флажками или лампой. Впрочем, робот-вертолёт продолжал висеть, удерживая позицию в воздухе… и разразился серией вспышек:
«СОГЛАСЕН» — прочёл я в окне интерпретатора… и выпал из «боевой медитации». И когда только успел? Внезапно градом выступил пот на лице, руки задрожали… но на автомате выдали на рефлексах разворачивающемуся вертолёту полузабытое «73». В мозгу билась единственная мысль: «неужели всё-таки пронесло?!». Теперь идея устроить игру в больших человекоподобных роботов больше не казалась мне гениальной. Особенно на побережье — фактически у границы страны! Блин, чего теперь будет-то?!
Сидзука опустилась передо мной на колени и, сняв очки, провела мокрой холодной рукой по лицу: кожа мгновенно стала чистой… и сухой. Заглянула в глаза, что-то там для себя увидела и сразу успокоилась.
— Ты меня напугал, знаешь ли. Пульс под две сотни и руки над клавиатурой, когда ты печатал, почти размазывались в воздухе. Проблемы?
— Даже не знаю, — мне вдруг стало почти легко, глыба ледяной неизбежности внезапно оказалась совсем даже айсбергом… пока ещё далеко впереди. — Возможно, Каши предложат стать Штирлицем и переименуют в Пожирателя Секретных документов. Демон — резидент разведки, это же классика фэнтези!
— Тяжёлый случай, — повторила моё выражение Мизучи, щупая лоб. Ну да, горячий. Хорошенький стресс я получил. Блин, «Проклятая бухта», правы местные. С другой стороны, я так и так засветился бы… или всё равно засвечусь скоро. Наверно. Правда, я считал, что «скоро» будет года через четыре-пять. По-фиг, пофиг, я говорю. Только нужно включать мозги почаще…
Некоторое время я прикидывал, хорошо ли это — попасть под «разведку» своей страны или чужой. И если на нас выйдет первой Америка, то сразу сливать японцам, или наоборот, это хорошая «плюшка» против кланов экзорцистов… или их продемонстрированный уровень вообще не заинтересует? Пока у меня и моих вассалов всех достижений — только хороший уличный ремонт… Адреналиновый отходняк медленно отпускал меня, взамен всё больше хотелось спать, да и сидеть на ноябрьском песочке, пусть и сухом — не самая лучшая затея. В конце концов я решил просто махнуть рукой и подождать, что будет. Повлиять на пути заснятой дроном информации я никак не мог. Связать инфу: «баржа в заливе» — «арендатор» — «команда „снимающих фильм“». Не исключено, что операторы беспилотника реально засунут компромат под сукно. Лично для них — или для их командира — очередной виток дипломатического скандала Россия — Япония будет как серпом по одному месту. Вот амерам на скандал плевать — как устраивали их военнослужащие на базах «непотопляемого авианосца» проблемы с местным населением, так и продолжают. И ничего. Может, и впрямь поверят в фильм… Стоп! На второй круг пошёл. Ладно. Придётся сделать хорошую мину при плохой игре и до конца доиграть сюжет Хироэ. И как-то озаботиться политическим само- или просто образованием. Ничего, дяденька Коуджи не откажет сироте… чёрт, всё время забываю, что я и впрямь сирота… Завтра, всё завтра.
А на утро местные жители в некотором офигении смотрели на пирамиду из двадцати одного монолита, на вершину которой, максимально вытянув стрелу, укладывал ещё один камень кран баржи. Хорошо, что дотянулся, а то получился бы эпик фейл в нагнетании загадочности в рассказе «то ли было, то ли нет». По крайней мере, экипаж баржи честно сказал, что целую ночь работал (в смену).
Сами монолиты, внешне спокойные, между собой при складывании начали обмениваться энергией и попытались растянуть заклинание «Пути». Из-за формы хранения в итоге получился этакий «моток дороги» для духов, наверно, неразумные, попав в образование, могли и заблудиться внутри. Этакий весёлый «приветик» на берегу оставлять я не хотел, потому решил поступить испытанным образом: устроить «короткое замыкание» деревянной запаромленной перемычкой и посмотреть, чего будет. По крайней мере, Каши и Мизучи ничего более вменяемого придумать не смогли, и мой план одобрили.
…Хироэ — единственная из «директората», которой я подробно описал общение с флотским беспилотником. Всегда самоуверенная девочка немного механически дёрнула себя за малость отросшие волосы и ничего не сказала. Только в глазах — растерянное и виноватое выражение. Эй, Хироэ? Хироэ?! Чёрт, доктор, мы её теряем! Оглянувшись по сторонам и убедившись, что за нами никто особо не смотрит, я затащил не сопротивляющуюся девицу за бытовку и… да-да, всё банально. Прижать к гофрированной металлической стене и целовать, целовать до тех пор, пока не придёт в себя. По моим прикидкам, прошла примерно минута, прежде чем сначала безвольные, а потом ожившие губы попытались взять инициативу в поцелуе. Блин, как здорово, что девочка всего лишь на год нас старше, уже была куда взрослее эмоционально… и к поцелуям готова… физиологически, так сказать.
