Ознакомительная версия.
Я отрицательно помотал головой.
— Вы знаете, что такое эгрегор?
Я снова помотал головой. Тип смутился и как-то увял.
— Знаете, я-то ведь тоже, в общем… Дядя мне все это рассказывал и объяснял, но я… не очень хорошо понял.
Странные, конечно, у некоторых бывают дяди. Но ведь с другой стороны — племянники за дядь не отвечают. Мало ли какой непутевый кому попался? Не повезло. Помню, мне этого типа даже чуток жалко стало.
— Ладно. Значит, служитель культа. Дальше? — подбодрил я нерешительного племянника шамана.
— Ох! Вы знаете, он долго мне рассказывал… Говорил, говорил. А речь у него такая бессвязная. Пару лет назад случился инсульт. Речь восстановилось, но плохо. Когда волнуется — с артикуляцией не справляется. Бормочет чего-то невнятно. То есть в принципе разобрать можно…
— Так и что же вы разобрали в принципе?
Я уже начал понемногу терять терпение. А тип бодро размахивал клешнями и никаких затруднений не замечал.
— Дядя рассказывал мне про наших древних предков. О том, как они пришли в здешние места и сумели удержаться на этом пятачке земли, отстояв свое право…
— Да? Это при Петре, что ли?
— Нет-нет! Что вы! Гораздо раньше! Намного раньше! Древние племена пришли на Неву чуть ли не с начала времен, как только льды отступили, и море обмелело.
Но это не самое важное. Была внутри кочевого племени особая семья жрецов-шаманов. Когда племя приходило в незнакомую землю, жрецы призывали Силу этой земли и совершали обряд кровного завета между членом жреческой семьи и Силой.
Союз между ними создавал особую энергетическую сущность, в которой дух жреца и дух Силы объединялись в одно целое.
Так племя роднилось с землей, чтобы жить на ней сытно и безбедно, не вступая в противоречие с местными стихиями. Что-то вроде межплеменного брака, только магическим путем. Называлось это атакан.
После обряда дух делался защитником племени, а племя служило созданному атакану, принося жертвы духу.
Как все это практически выполнялось — понятия не имею. Не спрашивайте. В том-то и беда… Главное, что кровная связь — завет между Силой и жрецом — неразрывна на все времена.
Атакан нельзя изжить. Сила земли вечно живая, она возрождается так же, как род людей. Все потомки жреца-прародителя, заключившего завет, и потомки потомков его должны соблюдать обязательство — служить атакану, пока не иссякнет их род.
Иначе голодный атакан обратится к злу, начнет мстить. Восстанет против людей, будет разрушать, мучить, губить все живое в подвластных ему пределах. Вы понимаете?
Я посмотрел на него. В глазах чудика что-то сверкнуло. Он понизил голос до зловещего шепота и, оглянувшись по сторонам, поведал:
— Вы уже догадались? Дядя мой — шаман. Я — его потомок, потомок шаманов. Атакан…
И замолк, обшаривая взглядом мое лицо в поисках произведенного эффекта.
Эффекта, надо признать, было ровно столько же, сколько от сообщения о смерти дяди. Я уже догадался, что встреченный мною типчик — городской сумасшедший в стадии обострения, и не намеревался его дразнить.
С психами лучше всего расставаться по-хорошему. Поэтому пришлось сделать вид — надеюсь, я был достаточно непроницаем. Как «Наутилус» капитана Немо.
Я сказал:
— Да-а? — соображая, что бы еще такое сказать, чтобы отвлечь внимание. Кто знает, что мой ненормальный приятель задумал? Вдруг прямо сейчас бросится…
Но он не бросился. Он глядел на меня с горечью.
— Даже и не надеялся, что кто-нибудь мне поверит.
Опустив плечи, он брел рядом, шаркая ногами, как бурлак на Волге — крошечный человечек, придавленный непомерной заботой, внезапно свалившейся на него. К этой тяжести он не готов, поэтому она вот-вот прихлопнет его как муху.
И снова я его пожалел.
— Ну что вы так огорчаетесь? Ну мало ли что наговорил вам дядя! Да к тому же перед смертью. Не всему ж надо верить! В конце концов…
— Боже мой, — прошептал он. — Как же вы не понимаете?
Дрожащей рукой он притянул к себе мой локоть и прошептал:
— Вы же были на реке. Вы же только что все видели!
— Видел. Что я видел? — Я смутился под его требовательным взглядом. Оно, конечно, глупо лить портвейн в Неву, но и рвать из-за этого волосы — равно как и с гордостью колотить себя в грудь — я бы лично не стал. Подумаешь!..
Мгновение он смотрел на меня испытующе, затем отвернулся.
— Да нет, ничего.
Вспышка, казалось, отняла у него все силы. Он умолк. Вид у него был убитый.
— Бог знает, что еще может случиться здесь по моей вине, — пробормотал он, глядя на багрово отливающую в лучах заката Неву.
— Да почему ж — по вашей? — подал я голос. — Все мы в чем-нибудь виноваты…
Он перебил меня.
— Сегодня назначенный день расплаты. Атакан ждал жертвы. А я не знаю — как. Не знаю — что… Дядя умер внезапно. Он не успел ничего толком объяснить. Если что-то случится — я буду во всем виноват. Вы это понимаете?!
Я надолго задумался. Вот так мировая скорбь у этого потомка шамана! Даже если он псих — все-таки, наверное, человек не злой. Вон как переживает.
Но — сумасшедший он или здоровый — помочь я ему ничем не мог. Надо как-то выпутываться из нелепой ситуации, в которую загнали меня моя же жалость и мое же любопытство. Требовалось продумать пути отступления, а ничего стоящего в голову не приходило.
— Атакан? — переспросил я бездумно.
— Атакан. Если хотите знать, Сила здешних мест заключалась в огромной каменной глыбе. Глыба лежит на дне реки, у опоры Литейного моста.
— Почему? — глупо спросил я.
Потомок жрецов печально ответил:
— А ее туда не раз спихивали. Лет четыреста назад случилась похожая неприятность: последний из жрецов атакана рассорился с местными жителями, перешедшими в новую веру, и они убили его. А сын убитого был слишком мал и не мог служить духу Силы.
И вот пошли тогда напасти на всех, кто здесь жил, — засухи, наводнения, голод, мор. Враждебные племена и разбойники изводили народ. Кровь лилась как вода, и не было избавления от смерти ни сильным воинам, ни маленьким детям.
Люди испугались, явились принести жертвы духу, но атакан отверг все — он мстил за убийство своего кровника, жреца. Камень как камень — он не умеет прощать.
Тогда люди задумали избавиться от камня: вырыли огромную яму, скинули глыбу на дно и закидали землей. Но прошел срок — и камень вышел на поверхность. Известно: земля камни родит. И снова полилась кровь.
Придумали камню другую казнь: прорыли канаву и затопили его у берега Невы. Но такова сила атакана, что и вода не смогла удержать камень, и выбрался он обратно на сушу.
Ознакомительная версия.
