Ознакомительная версия.
— Зачем ты здесь? — спросил Кобылин, выпрямляя спину и расправляя плечи.
— Я? — Девушка нахмурилась, не понимая причины резкой смены темы. — Я просто почувствовала, что ты в опасности…
— Чушь, — отрезал Кобылин, ощутив прилив уверенности. — Ты тут, потому что тебе нужная моя помощь. Ты не всесильна. Ты вовсе не смерть — не та настоящая смерть, темный жнец, разрушитель миров. Кто ты?
— Но-но! — Девушка тоже выпрямилась и, заметив блеск в глазах Кобылина, погрозила ему пальцем. — Уже прикидываешь, как меня можно упокоить? Дерзишь мне, пацан?
— Ответь, кто ты, — потребовал Кобылин, поднимаясь на ноги. — Я почувствую, если ты начнешь врать.
В глазах девушки Наташи сверкнули алые искры, полыхнули кострами, разгораясь все сильнее и бросая на пол красные блики. Смерть поднялась на ноги, становясь с каждой секундой все выше. Темные волосы волной скользнули по спине, превращаясь в черный плащ до пят. Черная футболка рывком превратилась в драный балахон, а лицо исчезло в глубине появившегося капюшона. Лишь два алых пятна на месте глаз пылали в темноте.
— Как смеешь ты…
— Ответь, кто ты, — потребовал Кобылин, без страха делая шаг к темной фигуре с пылающими глазами и не сводя с нее взгляда. — Ответь, пока я не спросил у тебя — кто я.
Черный балахон взметнулся ворохом огненных искр, рассыпался по всему чердаку, а когда метель из пепла осела, на пенопластовом листе осталась сидеть хрупкая фигурка юной девушки, обхватившей тощие коленки длинными руками.
— Дурак ты, Кобылин, — с обидой произнесла Наташа. — И не лечишься.
Кобылин, так и не тронувшийся с места, нависал над ней, как кусок скалы — такой же молчаливый, твердый и непреклонный. Он не отводил от белого лица глаз и ждал.
— Существует иной порядок вещей, отличный от принятого, — тихо отозвалась девушка, отводя глаза первой. — Ты прикоснулся лишь к самому краю этого порядка и уже… Уже изменился. Тебе не нужно знать…
— Кто ты? — прошептал Кобылин одними губами, наклоняясь к девушке так, что его губы едва не коснулись черных волос. — Ответь, или я не стану тебе помогать.
— Я, — Наташа прикусила губу. — Вот болван. Я слежу за порядком. Чтобы все шло заведенным чередом. Те, кто уходит отсюда, должны уходить. А все другие не должны приходить.
— Ты — охотник, — выдохнул Кобылин и вдруг широко улыбнулся. — Я знал.
Отступив на шаг, он уселся на пол, откинулся назад, прижимаясь спиной к холодной стене, и с насмешкой глянул на девушку, выглядевшую обиженной.
— Нет, — отрезала Смерть. — Не охотник. Страж. Сортировщик. Перевозчик. Охранитель. Палач. В твоем языке нет подходящего слова.
— Мы одной крови, — заявил Кобылин, отмахнувшись от грозного взгляда. — Ты не забираешь души, ты следишь за тем, чтобы они попали куда надо. А не болтались по округе… Но когда ты прощелкаешь очередную душонку, в дело должны вступить… мы? Охотники?
— Да, — ответила Смерть, мотнув головой так, что волосы веером легли на плечи. — И нет.
— Я чувствую, — бросил Кобылин. — Все так. Пусть ты персонализация незримой силы, или разумный искусственный интеллект в ноосфере, или вовсе моя персональная галлюцинация — плевать. Ты стоишь на грани, караулишь ее, пока не появляются те, кто желает ее перейти. Они — с другой стороны, и у тебя нет власти над ними никакой. И над нашими телами нет власти. Ты можешь управлять лишь тем, что остается после нашей смерти. И тебе чертовски необходимо, чтобы мы загнали этих нелегальных иммигрантов обратно в зону досягаемости твоих когтей.
— Примерно так, — с осторожностью отозвалась Наташа. — К чему весь этот разговор?
— Хотел узнать — может, ты просто конкурентов убираешь? — Кобылин ухмыльнулся. — Как знать, может, мне нужно было заняться тобой, а не ими.
— Ну как, — поджав губы, осведомилась Смерть, — узнал?
— О да, — отозвался Кобылин, небрежно взмахнув рукой. — Ты мне не врала. Я помогу тебе. Завтра все станет хорошо. Не бойся, у нас хороший план, все пройдет как надо.
Черноволосая девушка легко поднялась на ноги, подошла к сидевшему на полу охотнику, нагнулась и заглянула ему в глаза.
— Ты совершенно сумасшедший, — потрясенно прошептала она. — Ты утешаешь… Смерть? Ты говоришь мне — не бойся?
— Верно, — прошептал Кобылин, поднимая лицо и заглядывая в черные бездны, заменявшие глаза этому странному существу. — Ты не уверена в себе, тебе нужна помощь и поддержка. Именно поэтому ты, неведомая сила, пришла ночью к одинокому человеческому существу. Возможно, те, чьи облики ты принимаешь, воздействуют на тебя больше, чем ты рассчитываешь? Сколько в тебе от человека, Смерть?
— А в тебе? — тихо отозвалась девушка, немного помолчав. — А в тебе, Кобылин?
Алексей замер с открытым ртом, не в силах заставить себя правдиво ответить на этот вопрос. Он не отводил глаз от белого лица симпатичной девушки со странными черными глазами и потому не сразу заметил, что ее тело истаяло, рассыпалось черными завитками дыма. Когда осталось только лицо, Кобылин спохватился — вскинул руку, пытаясь коснуться алебастровой щеки, но его пальцы прошли сквозь сизую дымку, что тотчас растаяла в темноте.
Кобылин замер с поднятой рукой. Тяжело дыша, словно только что пробежал кросс, он медленно поднялся и, переваливаясь с ноги на ногу, добрался до своей подстилки. Без сил упал на нее, уткнувшись лицом в мокрый пенопласт.
И уснул.
* * *
Сергей Геннадьевич скомкал грязную тряпку, пропитанную бензином, вытер руки, швырнул грязный комок на бетонный пол мойки. Хотелось пить. После вчерашних посиделок сушняк так и не отступил — царапался в горле, как заблудившаяся крыса. Анальгин помог — голова уже не разламывалась от боли, а тихо гудела, как колокол, набитый сырой ватой.
Автомастерская пустовала — три подъемника, что стояли каждый напротив своих ворот, сиротливо высились в полутьме, так и не дождавшись клиентов. С улицы сквозь распахнутые настежь ворота лился яркий свет. Хорошо еще, что ворота выходили в небольшой дворик, огороженный бетонным забором. Здесь, на задворках железнодорожной станции, посетителей было немного. Чтобы добраться до мастерской, надо было свернуть с шоссе, объехать железнодорожные пути, свернуть в распахнутые ворота бывшего автокомбината, и только потом — сюда. К Жоре.
Бросив взгляд на распахнутые двери, Сергей с затаенной злобой покосился на двух сопляков, сидевших на покрышках у колченогого стола и резавшихся в нарды. Автомастерская, почти затерявшаяся на задворках района, в принципе влачила жалкое существование. Если бы не левая работенка, тут вообще нечего было бы ловить. А работенку подбрасывал Жора. Тачку собрать, тачку разобрать, перекрасить, одно снять, другое поставить… Нет, к блатным Сергей не лез. Он был слесарем-жестянщиком и просто работал здесь. А поисками работы заведовал Жора-Калмык, державший крышу над парой сервисов да мастерских. Сегодня, вон, опять приперся со своей шпаной — засел с вечера в крохотной комнатке, служившей Сергею и кабинетом и спальней, и носа не кажет. Даже его кореша-охранники снаружи маются. Распугали смену — Витьку и Армена пришлось домой отправить. А что, работы нет, клиентов нет, ничего нет, один Калмык отсиживается в своей норе, стенку взглядом прожигает.
Ознакомительная версия.
