Ознакомительная версия.
Крысы смотрели на Сергея Геннадьевича.
Сергей Геннадьевич смотрел на крыс.
Девчонка с лязгом открыла водительскую дверь. Потом, нагнувшись, подхватила с пола свою сумочку, выудила из-за колеса «Дэу» оброненный пистолет и, выпрямившись, тихо свистнула. Крысы как по команде обернулись к ней, опустились на четыре лапы и ловко скользнули по полу к машине. Бесшумно втянулись в распахнутую заднюю дверь и, видимо, улеглись обратно на заднее сиденье, спрятавшись от посторонних взглядов. Девчонка задрала голову, бросила на Сергея тяжелый взгляд, а потом быстро села в машину, захлопнула дверь и завела движок. Маленький «Дэу» заурчал мотором, дал задний ход и выскочил из автомастерской как ошпаренный. Минута — и звук двигателя затих вдали, оставив звенящую тишину висеть в мастерской подобно облаку пыли.
Сергей тихо сглотнул. Внизу на полу лежали три тела. Калмык, сраженный невидимой рукой, мертвый охранник, сжимающий пистолет, и его напарник, что перестал хрипеть, но все еще сучил ногами. Слесарь разжал онемевшие пальцы, обхватил ледяную трубу и медленно съехал вниз, до самого пола. Шагая на ватных, ослабевших от страха ногах, он медленно прошел к своему вагончику, заменявшему кабинет. Нагнувшись, нашарил под раскладушкой железный ящик, заполненный старыми железками всех форм и размеров. Погремев барахлом, Сергей выудил из него полиэтиленовый пакет, весь в желтых разводах машинного масла. Вынув из него пачку денег, слесарь взвесил ее на руке, поднялся на ноги.
— Казань — хороший город, — решительно сказал Сергей Геннадьевич и зашагал к выходу.
* * *
Алексей положил подбородок на холодный подоконник, выглянул из-за черного керамического горшка с геранью и бросил взгляд вниз. На противоположной стороне улицы все было по-прежнему — черный автомобиль с тонированными стеклами стоял на бортике тротуара, а мимо него тек бесконечный поток прохожих, давно привыкших к хамству водителей. Серое крыльцо у распахнутых стеклянных дверей тоже не пустовало — посетители заходили в офис, выходили, покуривали на крыльце у блестящих урн. В целом обстановка была спокойной, все шло по плану — наглому, безумному, идиотскому плану, построенному на русском авось и оттого крайне притягательному.
Краем глаза Кобылин уловил странное мерцание у закрытой шторы, дернулся, повернул голову… И медленно отвернулся, возвращаясь к своему нудному занятию.
— Предупреждать надо, — только и сказал он.
Черноволосая девчонка в джинсах, появившаяся из ниоткуда у тяжелых бархатных штор, фыркнула, сложила руки на груди.
— Как дела? — спросила она. — Бдишь?
— Это у тебя надо спросить — как, — буркнул Кобылин. — Почему ты не можешь увидеть его?
— Потому что он скрыт от меня, — девчонка нахмурилась. — Я уже говорила об этом.
— Ну а, например, глазами других? — не сдавался Кобылин. — Его охрана, посетители, прохожие…
— Если кто-то умрет у него на руках, то, может быть, и увижу, — недовольным тоном отозвалась Смерть. — Я не сижу на плече у каждого живого существа на этой планете. И не смотрю их глазами. И не слушаю их ушами. И не нюхаю…
— Понял, понял, — Кобылин прикрыл один глаз, рассматривая черный «мерс». — А как дела у остальных?
Силуэт девушки расплылся в воздухе, сделался прозрачным, потом снова обрел четкость и привычные очертания.
— Сейчас, — бросила Смерть и растворилась в воздухе.
Кобылин дернул плечом, словно пытался согнать муху, и с раздражением уставился на черную машину. Что-то здесь было не так. Ему что-то не нравилось, но он никак не мог понять, что именно, и это злило его все больше и больше.
По-хорошему, тут все было неправильно, начиная от самого плана и кончая его исполнителями. Больше всего Алексея смущало то, что все построено на непроверенной информации, полученной из весьма сомнительного источника. Кобылин отдавал себе отчет, что вся их затея — безумие чистой воды. Но он не видел другого выхода и потому держал сомнения при себе. Гриша почему-то лучился оптимизмом, граничащим с жизнерадостным идиотизмом, и Алексею было как-то неловко выступать в роли зануды, предрекающего всяческие беды. Гришиных настроений он не разделял, но и другого плана действий предложить не мог. Об Ироде им ничего не было известно, похоже, охотникам не доводилось сталкиваться ранее с подобными существами. Или доводилось, но они не удосужились оставить об этом записи. В конце концов, в мировой истории было достаточно жестоких правителей, пытавшихся претендовать на мировое господство. Может, это были дальние родственники Ирода или его предки? Так или иначе, то, что проникло сейчас в город, нужно было остановить, и как можно скорее. Современные транспортные линии и средства связи позволят этой гадине в мгновение ока осуществить то, на что у Чингисхана, например, ушло бы полжизни.
Воздух у бархатных занавесок, сдвинутых в угол окна, снова замерцал, но Кобылин на этот раз не повернул головы. Лишь скосил глаза, как раз в тот момент, когда девичья фигурка обрела плоть и радостно махнула рукой.
— Один есть, — выпалила она. — Твоя подружка уделала младшенького. Я держу его. Держу!
Повернувшись, Кобылин окинул долгим взглядом улыбающееся личико Смерти, ее девчачьи тонкие губы, хрупкий гладкий подбородок, торчащие розовые ушки… Нет, он не понимал — почему именно этот облик. Не мог понять. Но подозревал.
Подняв руку, он коснулся пальцем гарнитуры за ухом.
— Гриша, — позвал он. — Как там, есть новости?
— Пока нет, — бодро отрапортовал охотник, держащий под парами свой четырехколесный агрегат. — А, погоди! СМС!
Кобылин затаил дыхание, слушая, как где-то внизу Борода щелкает кнопочками второго мобильника и что-то бормочет себе под нос.
— Порядок, — наконец раздался голос Гриши. — Лена уделала первого гада. Выдвигается к крысюкам, ее немного поцарапали.
— Понял, — бросил Кобылин и отключил канал.
Улыбка на хрупком женском лице медленно погасла, словно кто-то уменьшил ее яркость. Карие глаза медленно потемнели, уголки рта опустились, миг — и на охотника взглянуло нечто, что только при очень большом желании можно было выдать за девчонку шестнадцати лет.
Кобылин медленно отвел взгляд и посмотрел на улицу. Машина была на месте. Крыльцо тоже. И двери. Все шло по плану и вместе с тем — наперекосяк.
— Как они это делают? — бросил Кобылин, чтобы разбить гнетущую тишину, воцарившуюся в комнате.
— Что — это? — мягко переспросила Смерть.
— Все это влияние… Вчера он был никем, а завтра — главарь банды. Послезавтра — миллионер с личной армией.
Ознакомительная версия.
