Прямо перед ним вырастает Полли Крейдл с Бастионом на руках, и Джо не сразу понимает, что она настоящая: ангел в потертых джинсах манит его за собой, прочь из зала. В коридоре обнаруживается и Мерсер.
– Уходим! – хрипло кричит он, затем быстро чеканит в трубку не мобильного, а настоящего спутникового телефона: – Бетани! Это Мерсер Крейдл. Кодовое слово: «Пашендейль»! Мы сворачиваем лавочку, ясно? Нас вычислили, твоя жизнь в опасности. Сжигай бумаги, закрывай ставни и запирай дверь. Повторяю: «Пашендейль!»
Сворачивают лавочку. Последний вздох «Ноблуайта и Крейдла» перед лицом полного исчезновения: уничтожить записи, стереть вину, запросить помощь. Деньги отправить на Каймановы острова, в Белиз, швейцарский Тун и на Багамы. Дом Крейдла скрывается бегством по заранее продуманному маршруту. Компания возродится за рубежом. Родная Англия теперь – выжженная земля.
– Мерсер, – выдавливает Джо. – Прости меня.
– Валим!
– Очень хороший совет, – произносит другой голос. – Так и надо было поступить.
В клубах дыма стоит Сим Сим Цянь. Пистолет он потерял, зато меч еще при нем, а по бокам стоят два уцелевших рескианца.
Джо рычит, опять чувствуя жар в груди, неукротимое желание рвать что-нибудь пальцами на куски, а в следующий миг Боб Фолбери шагает мимо него к стене и с нарочито-потешной непринужденностью нажимает на гвоздик.
Огромная железная стена с лязгом и грохотом падает между ними, затем такая же вторая, и с потолка начинает лить вода. Где-то воет сирена, похожая на старомодный сигнал воздушной тревоги. Из-за железной стены доносится свирепый вой.
– Получи, изувер хренов! – с большим чувством восклицает Боб Фолбери, после чего добавляет, обращаясь уже к Джо: – Система защиты от краж и пожаров, изготовлена братом Батистом из Марселя в тысяча девятьсот двадцать первом году. – Он резко оборачивается и бьет кулаком по железной стене. – Думали вломиться в мой дом?! Угрожать моей жене? Обзывать меня стариком?! Что ж, я вас уделал, не так ли? Меня зовут Боб Фолбери, сволочи!
Сесилия кладет руку ему на плечо, и он приникает к ней – в изнеможении, страхе и облегчении.
– Некогда, – говорит Мерсер.
Джо Спорк выбегает за Крейдлами на улицу и прыгает в очередную неприметную машину. Его усталость подобна обширному темному озеру, на поверхности которого он держится из последних сил. И все же, с благодарностью плюхаясь на заднее сиденье – присесть хоть на несколько минут, на час, или сколько там займет дорога до следующего места действия, – он слышит, как вопрошает, не то вслух, не то про себя:
Почему убегать всегда должен я?
Укрывшийся в полумраке переулка, освещенного лишь парой уличных фонарей, дом в районе Санбери напоминает гигантский, пожеванный кем-то и выплюнутый мятный леденец. Джо немного тошнит. С другой стороны, об этом месте никто не знает – и это, пожалуй, главное. Убежище: место, куда можно сбежать. Снятое за наличные посреди ночи у напуганного риэлтора. Платим сейчас, заезжаем сегодня, никаких вопросов и посетителей. Ясно? О да, сэр, и спасибо огромное.
Джо замечает, что его ярость иссякла, а с ней умерла и надежда. Бежать некуда. Нигде не безопасно.
Он будет скрываться вечно. Или – что вероятнее – скоро умрет.
Входная дверь гигантского леденца оснащена маленьким дверным молоточком в виде звериной головы. Задумывалась она львиной, но получилась скорее овца. Повозившись с замком, Мерсер впускает небольшую группу беглецов в дом.
– В «Гартикле» было уютнее, – уныло замечает он.
Полли кивает.
– Что есть, то есть.
Она поворачивается к Джо и внимательно его осматривает. Бережно. Хорошо, когда кто-то с тобой бережен. Значит, тебя берегут. Его усталость не победить, сколько ни спи. Интересно, ему приснятся шокеры? Он помешает Полли спать? Захочет ли она делить с ним постель, если он будет плакать во сне?
Мерсер проскальзывает мимо них на лестницу.
– Я приготовил для тебя сменную одежду. И прими душ, Джо. Не хочу обидеть, но от тебя так разит, что люди начнут обращать внимание. А лишнее внимание тебе ни к чему.
И так всю жизнь. Не высовывайся. Не отсвечивай. Плати вовремя, выполняй заказы в срок, играй по правилам. Будь паинькой. Делай, что тебе говорят, и все будет хорошо.
Я и делал. Но хорошо не стало.
Бастион, раздавленный горем, тихонько поскуливает, Джо укачивает псину на руках. Пчела из тканого золота, которую Тед Шольт подарил ему в Уиститиэле, выползает из Поллиной сумки и принимается медленно, словно в трауре, кружить по комнате. Спустя несколько мгновений она садится на пластиковую полку.
– Прости, – говорит Мерсер, пожалуй, чересчур деловито, спускаясь к ним с чистыми джинсами и футболкой в руках. – Мы сделали все, что могли, но так и не сумели тебя отыскать. Мы все перепробовали, Джо. Честное слово. Как бы то ни было, сейчас надо вывезти тебя из страны, причем быстро. Хорошо хоть это нам зубам. Еще тебе понадобится поддельный паспорт для самолета и второй – для жизни, ну и один про запас, а лучше два. Ты должен исчезнуть.
Джо пожимает плечами. Мерсер, помедлив, добавляет:
– Тебя ищут. Очень активно. Очень. Понятно?
Джо не удивлен.
– А что я сделал? Взорвал парламент?
Он не озлоблен, нет. Ему всегда казалось, что незачем принимать происходящее на свой счет. Это просто вялое, досужее любопытство. Все равно дальше падать некуда.
– Нет, – тихо отвечает Мерсер и кладет на стол желтую газетенку.
На первой полосе – материал о пчелах, с картой мира, на которой отражены пути их распространения и места конфликтов, отмеченные огоньками. Мерсер со вздохом раскрывает газету. На четвертой и пятой страницах – сразу после Белинды Карлайл в одних лишь коротеньких джинсовых шортах, – обнаруживается заголовок: «СПОРК: ЯБЛОКО ОТ ЯБЛОНИ!» и «ПОШЕЛ ПО СТОПАМ ОТЦА». Кошмарные фото с мест преступления, где Джо никогда не бывал. Снимки старые и новые. Богатое криминальное прошлое.
– Не может быть!
– Увы, Джо, может. И дебаркадера больше нет. Уотсоны… Видимо, все случилось на следующий день после того, как ты брал у них лодку. Ты не мог им помочь при всем желании. Себя не вини, слышишь?
Однако на плечи Джо все равно ложится груз.
– Что произошло?
– Кто-то устроил пожар. Эбби вовремя проснулась, успела вытащить детей. Грифф… он в больнице. Надышался дыма. Пытался спасти имущество. Полиция обвинила во всем тебя. Эбби позвонила им с требованием провести расследование, а говнюк Патчкайнд сказал ей, что нечего было якшаться с террористами.
– С террористами?
– То есть с тобой, Джо. Прости.
– Я теперь террорист?!
– Ты проходишь подозреваемым по делу о террористическом акте. Да.
– Но я ничего плохого не делал!
Вопль агонии идет откуда-то изнутри; голос Джо становится все выше, тоньше и ближе к последнему слову срывается на что-то звериное, загнанное, истошное.
– Тебя нагибают, Джо, – ровным голосом произносит Полли Крейдл в воцарившейся тишине. – Они привыкли всех нагибать и говорят с тобой на понятном им языке. Посыл: делай, как велено. Делай, как мы говорим и когда мы говорим, рассказывай нам все, что мы хотим знать, даже если ничего не знаешь. Посыл: не беси нас, сынок, не то быстренько отправишься следом за Дэвидом Келли. За де Менезесом. Или за тем бедолагой, как бишь его, которого грохнули во время саммита Большой Двадцатки просто за то, что он сунул руки в карманы. Система взялась за тебя всерьез. Посыл: вот что бывает с теми, кто плохо себя ведет. – Ее глаза холодны и пусты, а на самом их дне что-то затаилось.
Мерсер набирает побольше воздуха в легкие и продолжает:
– В ходе твоей террористической деятельности несколько человек якобы разоблачили тебя и пытались помешать. Все они либо пропали без вести, либо мертвы.
– Кто?
– Во-первых, Билли. И Джойс.
– Ну, она им скажет, что это неправда. Она жива-здорова…
Мерсер и Полли долго смотрят на Джо, пока до него не доходит.
