Она взял книгу, зажгла аромасвечи и легла в кровать. «Госпожа Ким Чжи Ен, рожденная в 1982 году» – нашумевший роман, написанный Те Нэм Джу в две тысячи шестнадцатом году, попал в руки Сан только сейчас. Она с интересом погрузилась в чтение, вспоминая восьмидесятые годы, когда вернулась в Корею из Штатов в надежде, что патриархальные традиции в корейском обществе перестали управлять людьми и страной. Сан прекрасно помнила, как тяжело ей было получить работу, когда предпочтение всегда отдавали мужчине, даже если на руках у тебя диплом Сеульского университета с отличием, а у него только член в штанах, который почему-то решает все. После свободной Америки Сан долго не могла привыкнуть к тому, что в родной стране она лишь человек второго сорта. Закостенелое сознание людей всегда будет безнадежно отставать от стремительно меняющегося мира. Потребуются сотни лет, прежде чем все, о чем говорилось в этой книге, и все, что на себе испытала Сан, станет казаться такими же дикими пережитками прошлого, как европейская инквизиция.
Тяжело вздохнув, она отложила книгу и закуталась в одеяло, невольно перебирая в памяти отрывки из своей долгой и насыщенной жизни. Закрыла глаза и, уже засыпая, услышала Зов.
Сан медленно шла в кромешной темноте, осторожно ступая по неровной поверхности. Воздух был затхлым, тяжелым, словно она находилась в подземелье. Похоже на то, если учесть, что ни единого проблеска света не разгоняло эту тьму. Сколько Сан шла, неясно, но ей показалось, что очень долго.
Странно, но Зов, потянувший ее сюда, исчез, и она не чувствовала чужих эмоций: ни боли, ни страха, ни горя. Ничего.
Через несколько шагов Сан споткнулась, нащупав в темноте ступеньку, и начала наощупь подниматься куда-то вверх. Она силилась уловить человеческие эмоции, но не могла, как ни старалась.
Вдруг ее ослепила яркая вспышка света, и Сан зажмурилась, закрывая лицо руками. Когда она немного проморгалась, то увидела, как прямо над головой медленно расходится земля, открывая ее глазам голубое небо и бегущие по нему пушистые облака. Она медленно вышла на поверхность, с удивлением обнаружив, что оказалась посреди рыночной площади Ханяна. А в том, что это была именно она, Сан не сомневалась ни секунды – слишком хорошо ее помнила до сих пор.
Сан шла мимо торопливо снующих по своим делам людей, с тоскливой улыбкой разглядывая плетеные корзины за спинами крестьян, соломенные шляпы, грубую загоревшую кожу. Да, корейцы сейчас совсем другие… То и дело наносят крем от загара и прячут лицо от солнца, чтобы сохранить аристократическую бледность. Что они, нынешние, знают о тяжелом труде своих предков?
Сан по-прежнему не чувствовала присутствия хозяина сна и подумала: «Может быть, это мой сон?»
Резкий порыв ветра бросил в глаза пыль и волчком закружил растерявшуюся девушку. Она зажмурилась, а когда открыла глаза, едва устояла на ногах, в последний момент ухватившись рукой за раскрытую дверь.
Рыночная площадь исчезла, она вновь оказалась в деревне Букчон, и чувство чужой тоски сдавило сердце. И вот тогда она поняла, что это все-таки не ее сон.
Вокруг сновали люди, метались яркими пятнами разноцветные ханбоки, смех и голоса раздавались приглушенно, словно из-за высокой каменной стены. Тревога вдруг зазвенела в груди колокольчиками: Сан чувствовала, что находится в опасности. Но чтобы сбежать, нужно найти владельца сна. И Сан нутром ощутила, что ей предстоит новая встреча с незнакомцем, который схватил ее за горло в прошлый раз.
Девушка в страхе оглянулась. Нарядно одетые люди куда-то спешили, смеялись и весело переговаривались между собой. Будто торопились на какое-то торжество. Важные чиновники в синих и красных официальных одеждах тихонько посмеивались, гладя ровные треугольные бороды. Дамы, прикрываясь накидками чанот, переглядывались и прятали улыбки. Яркий поток народа заворачивал за угол широкой улицы и терялся за высоким каменным забором. Не сумев побороть любопытство, Сан тихонько двинулась за ними. Агрессивного незнакомца рядом пока не наблюдалось, поэтому Сан спокойно влилась в пеструю толпу.
– Слышала, сын министра Мина такой красавчик…
– Да и невеста у него хороша! Повезло ведь жениться по любви…
– Это судьба…
– Говорят, свадьба у них будет роскошная!..
Сан прислушалась к доносившимся тут и там шепоткам. Значит, все эти знатные дамы и господа спешат на свадьбу некоего сына министра. Любопытно. Это не походило на обычный сон со смазанными образами и фигурами. Словно все, что сейчас видела Сан, было чьим-то воспоминанием, до того четким и ясным, что она могла разглядеть до мельчайших деталей складки шелка на пышных юбках, трепещущие заколки в волосах и подвески на поясах.
Толпа остановилась перед богатым ханоком с черепичной крышей. Через распахнутые ворота, в которые пускали только по именным табличкам, Сан видела украшенный двор и нарядных гостей в ожидании свадебной церемонии. Обведя взглядом уже прибывших, она вдруг застыла: уже знакомая прямая спина приковывала взгляд, словно магнит. Сан не видела лица убитого горем мужчины из прошлого сна, но могла поспорить на что угодно, что это был именно он.
Притаившись за углом, она наблюдала за происходящим, затаив дыхание. И не сомневалась, что хозяин сна где-то здесь, кожей чувствовала его присутствие, но не видела из-за толпы людей. Было страшно, что и он тоже ее чувствует.
Началась церемония. Деревянные двери распахнулись, и из своих покоев вышла невеста. Ее ярко-алое платье кровавым пятном выделялось среди разноцветных нарядов. Нижнюю часть лица закрывали поднятые руки со спускающимися до пояса широкими рукавами. Все замерли, наблюдая, как она торжественно спускается во двор, а две служанки поддерживают ее с двух сторон, помогая идти. Сан все еще хорошо помнила, какими тяжелыми были наряды кисен, а одежда для свадебного обряда весила куда больше.
Невеста обвела взглядом гостей и посмотрела на жениха. Безудержное счастье брызнуло из ее глаз. Она любила его, в этом не было никаких сомнений, и какое-то щемящее чувство вдруг сдавило сердце Сан. Или это была… зависть? Молодые поклонились друг другу, как того требовал обычай, и невеста медленно опустила руки. Невольно увлеченная зрелищем, Сан не сразу заметила позади какое-то движение. Зато почувствовала, как холодная волна страха прошлась по спине. Резко обернувшись, она встретилась с темными глазами, горевшими той же ненавистью, что и в прошлый раз.
Отшатнувшись, она бросилась прочь, но горячие пальцы грубо схватили ее за запястье и дернули назад. Не успев среагировать, Сан врезалась в широкую грудь и едва не задохнулась от сумасшедшего запаха, который мгновенно затмил разум и взбудоражил душу. Терпкий, горько-сладкий аромат мужской кожи – такой знакомый, родной и одновременно ненавистный, что она поперхнулась и замерла, совершенно оглушенная лавиной поднявшихся в душе эмоций. Давно забытых, похороненных так глубоко, что, казалось, ничто уже не сможет вернуть их к жизни. Боль, обида и отчаянная, черная страсть на миг потопили вокруг себя все: и солнечную улицу, и голоса молодоженов, и смех гостей. Сан крупно вздрогнула. Горячая ладонь обжигала запястье, словно эти пальцы оставляли на ее коже вечное клеймо.
Она подняла глаза, встретившись с ненавидящим взглядом.
– Мертвецам не место на празднике жизни, – процедил мужчина сквозь сжатые зубы.
Сан выдернула руку и отступила на шаг. Оглядела высокую фигуру, широкие плечи под тонкой футболкой, тяжело вздымавшуюся грудь, хищный нос с горбинкой и бледное лицо. Незнакомец выглядел болезненно, а лихорадочный блеск в глазах добавлял ему безумия.
– Кто ты такой и что тебе от меня надо? – выдавила она, пытаясь унять срывающееся с ритма сердце.
Он возбуждал в ней неукротимое, яростное желание и вызывал дикую, ни с чем не сравнимую ненависть. Хотелось вцепиться в спадавшие на лоб волосы, впиться в его губы, а потом хорошенько приложить головой о каменную кладку забора. Что с ней такое? Откуда эти чувства?
