— Да, сэр, — кивнул мистер Поуп. — Это мистер Франки, хозяин квартиры.
— Он жил один? — спросил констебль.
— Да, сэр. Совершенно один. И родственников не было.
Доктор Нокт меж тем пересек гостиную и подошел к висельнику. Поставив саквояж на пол, он принялся деловито осматривать покойного. Оба полицейских приблизились к мистер Франки и задрали головы.
Финчу стало неловко и стыдно — то, как эти люди изучали старика, вызвало в нем волну протеста и возмущения. Они оглядывали его методично, безразлично. И хоть Финч понимал, что мистер Франки мертв, что ему теперь все равно, а осмотр повешенного — прямая обязанность полиции, он считал, что это как-то неправильно.
— Видите, Перкинс? — Констебль Доддж ткнул трубкой в то место, где над притолокой двери была закреплена веревка. — Крюк для лампы — висельники их обожают.
— Когда это произошло, доктор? — спросил мистер Перкинс. — Вы можете примерно определить?
Доктор поглядел на зрачки мистера Франки, ощупал его кисть.
— Полагаю, прошло не более получаса. Вероятнее, около двадцати минут.
Все происходящее походило на сон. Финч словно спал с открытыми глазами, наблюдая за задранными головами в высоких шлемах, за вытянутыми руками, на что-то указывающими, на кивающие затылки и поскрипывающую веревку. Голоса слились в невнятный гул, мальчик перестал улавливать суть.
Доктор что-то сообщал о зрачках покойного, мистер Доддж что-то уточнял, а мистер Перкинс обыскивал карманы вишневого шлафрока в поисках, как он сказал, предсмертной записки.
Финч вдруг в полной мере осознал, что мистер Франки больше не будет ворчать и уточнять «Какой еще Финч?» через дверь. Мальчик плохо его знал, и все равно, несмотря на это, чувствовал себя сейчас неимоверно одиноким. Он понял, что все дело в смерти, которая, как говорил дедушка, всегда приносит с собой пустоту, вытаскивает ее из кармана, швыряет вам в руки и уходит, кого-то забирая с собой. В то время как пустота остается… Все вдруг стало бессмысленным и незначительным. Какие-то поиски, расследование. Вчерашнее, завтрашнее… Была только пустота. И еще что-то с терпким привкусом безысходности.
Финч вдруг представил себя вот так висящим и каких-то людей, которые измеряют его безразличными взглядами, обыскивают его карманы в поисках предсмертных записок, оценивают, что там за крюк, к которому привязана веревка…
И тут слова мистера Перкинса вырвали мальчика из оцепенения:
— Сэр, — сказал он, обращаясь к мистеру Додджу. — Его борода…
— Что с ней не так? — удивился мистер Доддж. — Эй, Поуп! — он обернулся. — У покойного была борода?
— Д-да, сэр… была… — ответил лифтер.
— Я не о том, сэр, — сказал мистер Перкинс. — Нижняя часть бороды зажата петлей.
— И что? — ничего не понимая, проворчал старший констебль.
— Сэр, это странно. Почему он не выправил ее всю поверх петли прежде, чем повеситься? Это же… неудобно, что ли?
Мистер Доддж был раздосадован странными вопросами своего младшего коллеги.
— Перкинс-Перкинс, — сказал он снисходительно. — Не пытайтесь влезть в голову к самоубийце. Это как пытаться забраться в бутылку. Внутрь попасть еще возможно, но выбраться обратно труднее.
— Вы имели в виду наоборот? — уточнил доктор Нокт. — Изнутри льется легко, но внутрь через узкое горлышко залить сложнее.
— Так, не путайте меня, доктор! — рявкнул констебль Доддж и повернулся к висельнику. — Мы можем его снимать?
Доктор кивнул и мрачно пошутил:
— Вряд ли он будет против.
— Финч, — мистер Перкинс обернулся к мальчику. — Сделай-ка одолжение, принеси нож из кухни. Нам нужно перерезать веревку.
Мальчик поплелся исполнять поручение. Нож отыскался почти сразу — лежал на кухонном столе, рядом с поджаренными тостами и открытой банкой с джемом. Почему-то вид этого джема и этих тостов лишь сильнее вогнал Финча в состояние безысходной меланхолии.
Он вернулся с ножом, а доктор как раз сообщал, что:
— Мистер Франки, без сомнения, умер по причине удушения. Он повесился.
Мальчик не понимал, почему этот тип говорит такие очевидные вещи, но констебль Доддж был доволен.
— Как удачно, что вы оказались здесь, доктор, — сказал он. — У нас будет официальное заключение для рапорта.
Финч отдал нож, и мистер Перкинс, встав на табуретку, принялся перерезать веревку чуть выше узла над макушкой висельника. Когда дело было сделано, мистер Доддж и доктор Нокт придержали тело и мягко опустили его на пол.
— Но что же стало причиной? — Младший констебль заозирался, оглядывая гостиную. Оценил горы газет, разложенные повсюду вырезки.
— Причиной? — спросил мистер Доддж.
— Просто так люди не вешаются, сэр. Должна быть причина…
— Да какая нужна причина, когда ты дряхлый одинокий старикашка и квартируешь в Горри?! — проворчал старший констебль. — На его месте я бы уже давно того… петлю сплел бы.
— Мистер Поуп, может быть, вы подскажете? — спросил Перкинс. — Мистер Франки не был чем-то опечален? Может быть, обеспокоен?
— Да нет, — пролепетал лифтер. По нему было видно, что он мечтает поскорее отсюда уйти. — Был ворчлив, как всегда. Никто не знает, что творилось у него в голове. Он странным был…
— Полагаю, кое-кто все же знает. — Перкинс многозначительно глянул на Финча. — Ты ведь неспроста обнаружил мистера Франки, так, Финч? Почему ты сюда пришел?
Записка в кармане мальчика будто запылала огнем.
— Он меня позвал, — сказал Финч, глядя в пол.
— Зачем?
— Он хотел, чтобы я помог ему разобраться с… — Финч вдруг замолчал. Он понял, что ни в коем случае нельзя ничего рассказывать этим взрослым. Ведь даже мистер Перкинс, каким бы славным он ни казался, не поверит.
— С чем разобраться? — спросил мистер Доддж.
— С тостами и джемом, — соврал Финч, бросив взгляд украдкой на кухню. — Мистер Франки пригласил меня выпить чай с тостами и джемом. Он — лучший друг моего дедушки, и, пока дедушки нет, приглядывает за мной…
— Это правда? — спросил Перкинс мистера Поупа.
— Они с мистером Фергином друзья, сэр, — подтвердил лифтер и добавил: — Господа, я больше не нужен? Вы позволите мне удалиться?
— Да, Поуп, вы пока что свободны, — сказал мистер Доддж. — Но прежде, чем уйдете, отключите обогрев в квартире. Нам нужно, чтобы покойник продержался все время бури. Не хотелось бы, чтобы он завонялся на весь дом.
Мистер Поуп булькнул и зажал рот ладонью. Выскочив из гостиной, он торопливо закрутил вентили на трубах в чулане и покинул квартиру.
— Ждите нас у лифта! — крикнул ему вслед мистер Доддж.
— Полагаю, присутствие детей — здесь сейчас также не слишком уместно, — заметил доктор Нокт.
Констебли закивали.
— Финч, — сказал Перкинс. — Пожалуйста, отправляйся к себе. Мы тут со всем разберемся.
Мальчик усомнился в этом, но спорить не стал. Он вышел из квартиры мистера Франки и, не обратив внимания на мистера Поупа, нервно постукивающего пальцами по решетке лифта и пытающегося отдышаться, словно сам стал жертвой удушения, направился вниз по лестнице.
Мальчик вдруг понял, что до сих пор сжимает в руке жестяную банку с чаем. Он ведь так и не вернулся к Арабелле.
«Что ж, — подумал он. — Квартира № “9” — не худшее место, в котором можно сейчас оказаться. Да и Арабелла все еще ждет свой чай…»
Дверь квартиры семейства Джей была открыта. Когда Финч вошел в прихожую, Сергиус Дрей тут же выскочил из гостиной, как пробка из бутылки, словно только и ждал появления мальчика.
— Что там за переполох наверху? — спросил он.
— Мистер Франки повесился, — блеклым голосом ответил мальчик.
— Франки… Франки… — пробормотал мистер Дрей, деланно задумавшись, — не припоминаю такого.
— Вы прекрасно знаете, о ком речь, — сказал мальчик. — Он вам мешал.
— А! — Дядю Сергиуса словно вдруг осенило. — Тот Франки! Ну, значит, больше мешать он не будет. Ха-ха… Что это у тебя в руке? — Мистер Дрей ткнул пальцем в жестяную коробку Финча.
