Мои ноги ударились о движущуюся поверхность, когда возвращающиеся мистики привели с собой волну свободных мистиков, спасшихся, державшихся близко к пленному осколку. Они впитались в меня, втянулись их семьей и привлеклись к моей ауре. В льющейся каскадом волне их беспорядок при незнакомых образах мышления и понятиях клубился как дым и исчезал. Где понимание и приспособление когда-то занимали дни, теперь требовались секунды.
Я должна была вернуть их ей обратно и быстро.
Дженкс теребил мои волосы, ругая Тинки, звезды и луну, все на одном дыхании, когда он боролся со спутанными прядями. Я чувствовала, что он сдался и вырезал себе свободный путь, его сердитая красная пыльца пролилась вниз с прядями моих волос. Айви была между мной и первым вагоном и Трентом около меня. Вагон позади нас был целиком пуст, окинутый беглым взглядом в свете млечного пути. Я получала лучшее изображение от мистиков, снижая их быстродействие и оставляя их в большем разочаровании, поднимающемся из-за пропавшей родни.
Трент близко наклонился ко мне в небольшом пространстве, аромате корицы и вина смешивался с железом и маслом.
— Ты в порядке? — спросил он, когда мы качнулись, и я кивнула, когда взялась за его руку для равновесия.
— Ни Лэндона, ни Айера нет в последнем вагоне, — сказала я, затем снова пробежалась в памяти, концентрируясь на лицах, так как мистики не были слишком увлечены ими. — Во втором вагоне вроде бы тоже, но они не слишком усердно искали.
Глаза Трента расширились, а Дженкс, теперь уже сидевший на плече Трента, оторвался от чистки меча.
— Э, тебе это мистики сказали? — спросил Дженкс, и я кивнула, морщась, когда поняла, что мистики, вероятно, сделали больше за пятнадцать секунд, чем он мог сделать, пролетев через весь поезд.
Тоже понимая это, Трент посмотрел поверх моего плеча на Айви, что-то невысказанное прошло между ними, прежде чем он посмотрел на Скотта. Вампир все еще лежал на крыше, так как для него не было достаточно пространства между вагонами.
— Ладно. Предположим, что они впереди, — сказал Трент решительно. — Скотт, ты и Этюд идете с черного хода.
— Проверим, — сказал он, когда отстранился, я услышала шелест разрезанной ленты на ветру.
Скачок адреналина прошел по мне, и я замедлилась. Люди. Было слишком много людей.
— Возможно, мы должны отцепить вагоны, когда пройдем через них.
Трент работал над дверью, нажимая какие-то кнопки, чтобы заставить ее открыться.
— Этого нельзя делать, пока поезд так движется. — Сдавшись, он жестом показал Дженксу открыть ее. — По крайней мере, несколько раз, — сказал он, улыбаясь.
Ничего, ничего, сокрушались мистики, а затем появилась единственная вспышка страха и ненависти… и узнавания.
Где? подумала я, почти теряя равновесие, когда огромное количество мистиков отправились узнать. Бриллиантовая вспышка пыльцы Дженкса заставила замок щелкнуть, открываясь.
— Первый класс, — сказала я, видение появлялось в качестве первых мистиков начавших возвращаться. Их ненависть была, как ртуть, неуловимая, как солнечный луч. — Думаю, что они в вагоне первого класса. — Это был короткий поезд, всего три вагона.
— Я пойду и посмотрю, — сказал Дженкс, дергая дверь. — Не в обиду, Рейчел.
— Да, пожалуйста.
Подняв глаза вверх, Айви подтянулась за края порванной панели.
— Скотт! Держись!
— Ты не пойдешь? — сказала я Айви, когда Дженкс, проскочил через щель в двери и улетел.
Уже шагнув вперед, она обернулась.
— Тебе с этим управляться, — сказала она с мрачным выражением лица. — Я хочу видеть то, что происходит в двигателе. Этюд может пойти со мной. Скотт останется.
— Айви, — запротестовала я, когда ветер зашумел, и она подняла себя наружу. Я могла бы выяснить, что происходит в двигателе, но когда она обернулась, я решила, что она должна сделать это сама, ее голова была переполнена. — Увидимся, — сказала я, приблизившись, и на мгновение наши пальцы соприкоснулись.
Удача Богини идет с вами, подумала я, и кончики пальцев стало покалывать, когда мистики оставили меня. Они принесут мне видения, если она попадет в беду.
Трент откашлялся, и я вспыхнула.
— Что… — пробормотала я. — У меня их достаточно. Многие остались. — Дженкс был в мутном окне, ожидая, и я снова пошла к двери мимо Трента. — Ты идешь или нет?
— Иду, — сказал он, но его улыбка была с оттенком беспокойства.
Никто не заметил, как мы вошли. Вы, как предполагалось, не перемещаетесь между вагонами, пока едите, но обслуживающий персонал это делает, и я побежала рукой по моим волосам, пытаясь пригладить их. Черная воровская одежда не помогала, но придавала некоторое очарование. Чем меньше магии я творила, тем стабильнее были мистики. Только когда мы, сгруппируемся около замка на противоположной стороне вагона, кто-нибудь заметит.
— Схожу за арахисом, — сказал Трент, и женщина в первом ряду посмотрела на него за его дерзость. По-прежнему, никто и пальцем не пошевелил, чтобы остановить нас, Дженкс возился с панелью, пока мы не получили зеленый свет.
Мы проскользнули в небольшой проход. Первый класс, впереди.
— Оставить открытой? — спросил Трент, и я кивнула. Я не думала, что кто-то будет нас преследовать, и таким образом, у нас будет путь для отступления.
— Ну, Рейчел? — сказал Дженкс, вставая на клавиатуру и втискивая свой меч позади кнопки. — Что говорит твой хрустальный шар?
Я заглянула за дверь.
— Вот они. Смотрите сами.
Становилось труднее сосредоточиться, через гнев, которым наполняли меня мистики. Разбитая, я прислонилась к качающемуся поезду и отстранилась от Трента. Он колебался, и на свист Дженкса, повернулся к окну. Я уже знала, что они найдут.
В первых рядах шесть мужчин шумно праздновали, заставляя сотрудника первого класса напряженно трудиться. Женщина была измотана, и несколько других пассажиров первого класса выглядели раздраженными, вынужденные слушать их шум, сидя как можно дальше от них, где они могли бы спокойно доехать, не будучи задавлены этой толпой. Я не видела Айера. Лэндон пил, но даже через мистиков я могла бы сказать, что он не был пьян. Маленькие черные ящики под сиденьями излучали бесчисленные страдания, которые стали настигать меня. Двенадцать ящиков, двенадцать городов. Они могут повлиять на восемьдесят процентов населения страны в течение трех дней… восемьдесят процентов Соединенных Штатов начнет трясти, как сейчас Цинциннати, хрупкое равновесие между внутриземельцами и людьми разрушится, как только нежить начнет голодать и умирать.
Трент приоткрыл дверь для Дженкса, возвращаясь из своих мыслей.
