— Миссис Клодхаус, — сказал он. — Господин Джозеф сообщил мне, что его друг мистер Клай задержится в Штормовой зале, где он допоздна планирует наблюдать за бурей, поэтому камин в его комнате стоит начинать топить лишь за двадцать минут до полуночи.
— Я поняла, сэр, — безэмоционально кивнула экономка и снова повернулась к мисс Трэверс, у которой лицо буквально плыло из-за обилия на нем слез: — Вы служите в самом лучшем доме во всем городе, и вы должны — нет, просто обязаны…
Дворецкий не стал дожидаться конца тирады и направился к арке дверного проема, за которым начинался мостик, проложенный над кухней.
Внизу около дюжины поваров, двух десятков помощников поваров и целая армия поварят под командованием шеф-повара мистера Эстери фаршировали грибами и овощами огромного кашалота. Прямоугольная голова кита покоилась на стене, а его хвост торчал из дверей кухонного коридора — целиком он не мог уместиться даже в таком большом помещении, как кухня «Уэллесби». Мистер Эйсгроу был уверен, кашалот станет замечательным украшением в центре бального зала к восьмой смене танца.
Дойдя до конца мостика, он толкнул низенькую дверь и выбрался в служебную пристройку. Слуги, едва завидев его, тут же принялись мельтешить, как мыши, испуганные появлением кота.
— Мистер Парри! — позвал дворецкий. — В курительном салоне джентльменов требуется обновить пепельные вазы. Мистер Френкс, мистер Тобсон и мистер Байр не справляются. Отправляйтесь к ним в помощь.
— Слушаюсь сэр, — отозвался один из слуг и поспешил исполнить поручение.
— Мистер Гроу и мистер Бинкль, прошу вас, следуйте за мной.
— Слушаюсь, сэр! — хором ответили еще двое слуг.
Дворецкий и его помощники покинули пристройку и вышли в еще один узкий коридор. Они проследовали до его конца, вошли в кабинку лифта. Мистер Эйсгроу закрыл дверь, толкнул рычаг, и лифт пополз вверх. Когда он достиг третьего этажа, дворецкий провернул витую ручку на панели управления, и кабинка, повинуясь его приказу, двинулась вдоль этажа, словно подвесной вагончик. Наконец, лифт встал, двери открылись, и дворецкий, в сопровождении обоих слуг, вышел из него.
Втроем они не спеша двинулись по коридору Статуй, расположенному в левом крыле дома. Их шаги были бесшумны, тени мистера Гроу и мистера Бинкля почти растаяли, но каким-то образом, словно в противовес им, тень мистера Эйсгроу лишь углубилась и стала еще более зловещей и пугающей.
Процессия остановилась у приоткрытой двери в центре коридора.
— Мистер Бинкль, — сказал дворецкий. — Как вы можете заметить, у порога комнаты господина Уильяма грязно. Попрошу вас убрать все это, да поживее.
— Слушаюсь, сэр. — Слуга направился к нише, за которой пряталась дверь чулана с щетками для этого этажа.
— Вы же, мистер Гроу, уберете вот это. — Мистер Эйсгроу открыл дверь комнаты и ткнул пальцем, указывая на грязные следы на ковре, ведущие от двери балкона.
— Слушаюсь, сэр, — кивнул слуга. — Сэр, простите… — начал он нерешительно. — Это что, талый снег?
— Полагаю, что да, мистер Гроу, — ответил дворецкий.
— Но откуда он здесь?
— Очевидно, кто-то принес его с улицы, мистер Гроу.
— Да, сэр, — взволнованно кивнул слуга. — Но кто?
— Не могу знать, мистер Гроу.
— Может быть, сообщить начальнику охраны мистеру Бривзу?
— Пока что не стоит, мистер Гроу. Просто уберите все, пока господин Уильям не вернулся.
— Будет сделано, сэр. — Слуга скрылся в комнате.
Дворецкий двинулся дальше по коридору, свернул за угол и отправился проконтролировать, готов ли мистер Клодиус, бальный концертмейстер, назначить вторую смену танца.
Меж тем из-за одной из статуй в коридоре выбралась лохматая голова, которая почти сливалась с синеватыми панелями стен.
— Он ушел, этот жуткий старик? — раздался чей-то шепот из-за все той же статуи.
— Да, — прошептал Финч.
— А слуги?
— Один в комнате, а другой куда-то делся. Думаю, он скоро вернется.
— Тогда нужно выбираться отсюда поскорее.
Финч был согласен. Он вылез из ниши, в которой стояла статуя, и вытащил за руку подругу.
— Куда пойдем? — спросила Арабелла.
— Я не знаю, — пробормотал Финч. — Как думаешь, куда она могла пойти в этом доме?
— На бал? — предположила девочка, кивнув на лестницу.
— Вряд ли ей сейчас до балов, — с сомнением покачал головой мальчик. — Но можно с него начать…
И они осторожно двинулись к лестнице.
— Это еще что такое? — спросила Арабелла и положила руку на рычаг, растущий из кованых перил и выполненный в виде стебля с листьями.
— Не трогай! — предостерегающе схватил ее за плечо Финч. — Это включает механическую лестницу…
Он указал на ступени. Те, и правда, были не совсем обычными. Из темного металла, украшенные резьбой, по центру их проходил синий ковер. Но ковер не тек по лестнице, как ему и полагалось, он будто бы обворачивал каждую ступеньку в отдельности.
Арабелла восторженно прошептала:
— Вот бы прокатиться на этой лестнице.
— Тогда сюда сбежится полдома, — оборвал восторги подруги Финч. — Эти лестницы дико грохочущие.
Скорее всего, в этом доме лестница вряд ли так уж грохотала бы, но рисковать и правда все же не стоило. Поэтому дети начали спуск привычным способом, выглядывая через перила, не поднимается ли кто навстречу. С каждым пролетом музыка становилась громче.
Так никого и не встретив, они оказались на втором этаже. Здесь тоже был коридор, но вместо статуй вдоль прохода висели портреты в тяжелых рамах синего дерева. На каждом был изображен кто-то из славного и древнего семейства Уолшшей.
В дальнем конце коридора темнели большие двери, больше похожие на ворота, в которых виднелась дверка поменьше. Она была приоткрыта, и из нее струился яркий свет, раздавались громкие голоса; музыка звучала именно оттуда. Вероятно, там и располагался бальный зал «Уэллесби».
— Смотри, — прошептал Финч и ткнул пальцем, указывая на невысокую фигурку, притаившуюся у двери.
Арабелла хлопнула его по руке — все-таки они в приличном доме, а тыкать пальцем — невежливо. Она как-то упустила, что и через балконы проникать в них не очень вежливо.
Финч возмущенно зашипел на нее, и направился прямо к двери, ведущей в бальный зал.
— Привет, Уиллаби! — негромко проговорил он, подойдя.
Девочка вздрогнула и обернулась. На ее лице был написан подлинный ужас.
— Что… Что вы здесь делаете? — Она заметила и Арабеллу, которая подошла чуть более опасливо, чем ее спутник.
— Да мы тут просто прогуливаемся по этажу, — соврал Финч. — А ты что, подглядываешь за балом?
— Ничего я не подглядываю! — вскинулась Уиллаби, но тут же одернула себя и уже тише добавила: — Ничего я не подглядываю, ясно вам?
— Мы все видели, — сказала Арабелла. — Но почему ты стоишь здесь, а не пойдешь туда?
— Потому, — со злостью ответила Уиллаби.
— Детей не пускают на бал? — понимающе заметил Финч.
— Детей пускают, — гневно ответила Уиллаби. — Меня не пускают.
Финч и Арабелла сочувственно переглянулись. Им было жалко Уиллаби.
— Нас тоже никуда не пускают, — попытался подбодрить Уиллаби Финч.
— Рада за вас, — огрызнулась та. — В смысле, сочувствую. — Она подумала и добавила: — Мне вообще-то все равно.
Финч надулся.
— Сразу видно: богачка, — проворчал он. — Пойдем, Арабелла, она нам не поможет.
Арабелла тем не менее уходить не торопилась.
— Послушай, Уиллаби, — сказала она, — нам нужна твоя помощь.
— Не буду я вам помогать! — важно ответила Уиллаби. — У меня и своих дел полно.
— Вот видишь, я же говорил, — досадливо заметил Финч.
— А зачем тебе рыба? — удивилась Арабелла, кивнув на пакет в руках Уиллаби. — Где ты ее взяла?
— Украла с кухни. Отнесу своему другу. Он любит рыбу. — Она спохватилась и добавила: — Но это не ваше дело.
— Больно надо! — огрызнулся Финч и многозначительно глянул в сторону лестницы.
Подруга, наконец, отреагировала:
