— Ладно, до встречи, Уиллаби, — сказала она и уже было отвернулась, но Уиллаби не выдержала и спросила:
— А что за помощь вам нужна?
Арабелла улыбнулась:
— Мы ищем мадам Клару, — сказала она. — Ты ее не видела?
Уиллаби растянула губы в ехидной ухмылке.
— Снова потеряли свою няню? Вот болваны.
— Сама болван! — бросил в ответ Финч. — Стоишь здесь и подглядываешь за балом!
— Финч! — укоризненно воскликнула Арабелла. — Погляди, что ты наделал!
Уиллаби насупилась. Она готова была расплакаться.
— Да мне плевать, — заявил Финч. — Кругом злодеи творят злодейства! У нас нет времени распускать нюни со всякими. Идем, Арабелла, оставь ее.
Финч повернулся и направился обратно к лестнице. Арабелла была вынуждена признать, что в чем-то он прав: все-таки сейчас не было времени возиться с Уиллаби, тем более, что та вела себя так противно. Она бросила на Уиллаби последний взгляд, в надежде, что та хоть немного смягчится, но увидела лишь злость и гневно нахмуренные брови. Арабелла вздохнула, развернулась и побежала догонять Финча.
Глядя ей вслед, Уиллаби сжала зубы. Она подошла к стене, за которым притаилась дверка потайного хода для слуг, толкнула панель и нырнула в проход.
Уиллаби Уолшш была зла на этих двух негодных Финча и Джей и собралась отыскать мистера Эйсгроу, чтобы нажаловаться ему о том, что они бродят по дому, когда их сюда, скорее всего, никто не приглашал. Хоть она и сама очень боится старого дворецкого, все ему расскажет, и тогда они пожалеют, что посмели насмехаться над ней. Они просто исчезнут в комнате мистера Эйсгроу, и больше о них никогда не услышат…
…Пропустив третий этаж «Уэллесби», который Финч и Арабелла и так уже исследовали, они поднялись выше.
К своему огорчению, мадам Клару дети не обнаружили и на четвертом этаже, но вместо этого спустя примерно десять минут блуждания по нему они наткнулись на кое-что удивительное, если не сказать — поразительное.
— Смотри, — сказала вдруг Арабелла. — Дерево!
Но Финч и так вовсю глядел на это дерево и не мог взять в толк, что оно здесь делает.
Это дерево росло прямо из этажа. Паркет опоясывал восьмиугольный участок земли, в центре которого изломанной колонной с потресканной корой поднимался серый, почти белый, ствол. Дерево тянулось к самому потолку коридора и будто бы врастало прямо в него.
Подойдя ближе, дети увидели, что своды там раскрываются, образуя нечто наподобие колодца под стеклянной крышей, сейчас забранной штормовыми заслонками.
— Какое красивое… — восторженно прошептала Арабелла.
— Да, просто изумительное, — проворчал Финч, озираясь по сторонам, — времени любоваться деревьями у них не было.
Но дерево и впрямь было весьма примечательным. От нижних ветвей к кронам цвет его листьев плавно перетекал: внизу они были темно-синий, едва ли не фиолетовый, то в самом верху — нежно-голубым. Эта цветовая волна оттенков синего выглядела сказочно — дерево будто соединило в себе сразу несколько пор года или, вернее, возрастов — молодое и насыщенное ближе к земле и спокойное, мягкое в кроне. Финч не знал, как называется это дерево — он никогда таких прежде не видел, но это точно был не снежный дуб или седой ясень.
Мальчик вдруг услышал, как хлопнула дверь. За ней последовал звук шагов. Он приближался.
— Кто-то идет! — прошептал Финч. — Скорее!
Они с Арабеллой быстро обошли дерево, но стоило им из-за него выйти, как они увидели силуэт, появившийся в дальнем конце коридора, — с той стороны тоже кто-то был! И он направлялся прямиком к ним.
— Что делать? — испуганно проговорила Арабелла, озираясь в поисках пути к отступлению.
Финч понял, что им не спрятаться. Прежде, чем они попытаются открыть какую-то из дверей, их обнаружат, а к лестнице им ни за что не пробраться. И, как назло, здесь не было ни одной статуи, за которой можно было бы затаиться. В коридоре вообще ничего не было, кроме этого синего, разлапистого…
— На дерево, — пробормотал Финч.
— Что?
— Нам нужно залезть на дерево!
— Я не хочу! — попыталась было спорить Арабелла.
— Быстро! — шикнул Финч и полез первым. Он ухватился за нижнюю ветку, уперся ногами в ствол и подтянулся. Вскарабкавшись, Финч уселся на ветке.
Арабелла взглянула на него снизу-вверх очень тревожно — она была уверена, что ей ни за что не удастся забраться на дерево.
Финч протянул ей руку, девочка неловко схватилась за нее и попыталась подтянуться, но ничего не выходило — опыта лазанья по деревьям у девочки было не слишком много.
— Упрись ногами, — пропыхтел Финч, и Арабелла послушалась: упершись ногами в ствол, она зацепилась второй рукой за ветку. Прикладывая неимоверные усилия, будто вытягивая огромную усатую рыбу из проруби, Финчу все же удалось вытащить девочку.
Нога Арабеллы исчезла в листьях в тот же миг, как к дереву с двух сторон подошли двое мужчин. Судя по тому, что никто не кричал «Хватайте их! Струсите их вниз!», детей пока что не замечали. Они затаились на ветке, пытаясь даже не дышать, чтобы та невзначай не колыхнулась.
— О! Таскин! — проговорил высокий тощий субъект в черном костюме и в тонком цилиндре, поблескивающем шелком в свете ламп. — Я как раз шел за вами!
— Коффин, — поприветствовал тощего нервный человек в коротком толстом цилиндре и в темно-красном костюме.
— Вы уже слышали?
— Конечно! — важно сказал Таскин. — А что конкретно?
Финча вдруг посетило въедливое ощущение, какое случается, когда пытаешься что-то вспомнить и никак не можешь. Он был уверен, что уже где-то слышал это имя… Коффин… Но где?
— Машина прошла испытания! — меж тем, возбужденно потирая руки, сообщил Коффин. — Мне только что сообщили! Она прошла через бурю. Связь работает почти бесперебойно! Новые рессоры! Все дело в новых рессорах!
И Финч вспомнил. Он услышал это имя, когда посещал пружинную фабрику в Краекке. Помощник мистера Нэмма сообщил ему, что пришел человек из трамвайного ведомства — Коффин. Мальчик догадался, что сейчас речь идет о том трамвае, который видел мистер Хэмм в буре.
Финч поглядел на Арабеллу, но та была слишком занята мыслями о том, как бы усидеть на неудобной ветке и не свалиться. Всем ее существом овладела вяло нарастающая паника — девочка чувствовала, что сползает, и в то же время никак не могла пошевелиться, чтобы сесть удобнее — иначе их тут же заметят. И почему этим двоим вздумалось остановиться поболтать как раз под этим деревом?!
— Нужно срочно сообщить все Старику, — сказал Коффин. — Я так понимаю, он в своем кабинете?
— Разумеется, — ответил Таскин. — Не думаете же вы, в самом деле, что его интересует этот дурацкий бал?
— Тогда поспешим, Таскин.
— После вас, Коффин.
И оба джентльмена направились в ту сторону, откуда появился Таскин.
Какое-то время выждав — пока не стихли шаги и еще немного, — дети осторожно слезли с дерева. Арабелла была рада вновь оказаться на твердом полу. Она выглядела так, словно пережила свой первый рейс на валком и шатком шахтерском дирижабле.
Дети двинулись прочь от дерева, но не успели они отойти и десятка шагов, как за их спинами вдруг раздался довольно громкий шелест, как будто порыв ветра одновременно перевернул сотню страниц. Финч и Арабелла испуганно обернулись и успели увидеть, как листья — все до единого! — в одном порыве слетают со своих ветвей и прекрасным облаком десятков оттенков синего опадают вокруг дерева.
Пораженные дети застыли, глядя на голые ветви, на теряющуюся в колодце узловатую крону и на изумительную лужу из листьев — ближе к стволу темнели фиолетовые, а по краям расположились голубые, словно выведенные кистью художника.
— Это не к добру, — сказал Финч.
— Ты думаешь? — проворчала Арабелла. — Я вот, помнится, вообще не хотела лезть на это дерево.
Финч невозмутимо заметил:
— А мне помнится, что нас вообще здесь не было. — Он поглядел на Арабеллу.
Девочка поняла, к чему он клонит:
