Дмитрий Захаров - Летопись Чертополоха

Ознакомительная версия.

«Хочешь, я сейчас же докажу тебе, что ты не прав, сявка?!» – ухмыльнулся бывалый урка, и холодный спазм сжал мочевой пузырь. Боковым зрением он увидел, как серые тени тронули носки его старых башмаков. Будто змея прикоснулось раздвоенным язычком к щиколотке. Старик закричал, прижался спиной к массивному золоченому киоту, и отшатнулся, словно на затылок плеснули кипяток.

– Как это «не продается»?! – парень улыбнулся еще шире. – Любой предмет можно продать, цена вопроса, не так ли?! – в его руках сверкнуло широкое лезвие. Точно такой нож антиквар видел в старом американском боевике. Загорелый мужчина с мускулистым торсом бегал по джунглям, и резал этим ножом миниатюрных, похожих на женщин азиатов.

– Что вы хотите?! – чтобы не упасть, старик вцепился в прилавок. Жалобно звякнули выстроившиеся в ряд хрустальные бокалы. – Вы хотите денег?! Это, что – ограбление…

Изворотливая мысль билась под плешивым черепом, как затравленная мышь. Сколько ему предложить? Пятьсот долларов?! Или быть может двести… вряд ли… триста пятьдесят-в самый раз! Горбун оторвался от спасительного прилавка, и лихорадочно шарил рукой по карманам. Плотные купюры слиплись, он лихорадочно пытался угадать чуткими пальцами три сотенные бумажки. Едва ли будет правильным вытаскивать сразу всю пачку, там полторы тысячи долларов! Этот бугай с огромным ножом заберет все ЕГО деньги! Эта мысль вызвала у старого менялы приступ бешенства такой силы, что ярость подавила страх. Очнувшись от паралича, он шагнул к прилавку. Там, под складками лежалого бархата мирно дремала кнопка тревожной сигнализации. Он ежемесячно платит за нее около пятисот долларов! Этим дармоедам из вневедомственной охраны пора бы отработать свой хлеб! Мужчина перехватил взгляд антиквара, и улыбнулся еще шире.

– Ты, должно быть, хочешь вызвать охрану? – он с любезной ухмылкой качнул острием ножа в сторону кнопки. Движения грабителя были мягкими, ленивыми, как у сытого леопарда. – Прошу…

Торговец метнулся к прилавку, и что было сил, вдавил пальцем в утопленную белую кнопку. Посетитель укоризненно качнул головой.

– Какой недоверчивый торгаш!

Антиквар в бессильной злобе ударил кулаком по никчемной кнопке, и выбросил на прилавок мятую пачку купюр. Сотенная бумажка соскользнула с гладкого стекла, и медленно опустилась на пол. На потертой бумаге, возле левого глаза седовласого господина лилово цвели фиолетовые пятна.

– Вот! – выдохнул торговец. – Берите и убирайтесь прочь отсюда!

– Мне не хочется убивать тебя, жадный фен! – покачал головой Гальфрид. – Негоже рыцарю марать оружие ради презренного старика. Но в твоей лавке обнаружена возвратная точка. Тебе не повезло…

«Хочешь, я докажу тебе, что ты не прав, сявка?!»

Антиквар закричал. На мгновение ему почудилось, что горящая львиная грива солнечного диска расплавила оконную фрамугу, огненные лучи вонзились в кожу, и пронзили ее насквозь, одежда вспыхнула радостным факелом, жадные языки пламени быстро сожрали никчемные бумажки американских долларов, беспорядочно разбросанных по полу. Они, всегда такие властные и могущественные быстро свернулись в уродливые черные рулончики, и тотчас рассыпались кучками невесомого пепла. Торговец впервые в жизни увидел горящие деньги. Они корчились в пламени, и гибли, как живые существа! Прости меня, Бог! Как-то раз он видел постановку романа Достоевского, и сцена сгорающих в камине купюр вызывала першение в горле, и судорожно сжимались кулаки. Он метнулся к выходу, но грабитель ловко преградил дорогу. Острие ножа уперлось в грудь, извилистый белый шрам на горле человека побагровел, став похожим на кипящее русло огненной реки. Антиквар страшно завыл, выставил перед собой ладони, пытаясь оттолкнуть бесовское наваждение. Суббота! Истинный Бог! Суббота! Он шагнул назад, оступился, задел ступней край золоченой рамы, и упал навзничь.

– Сытья кровь! – мужчина быстро опустился возле старика на колени, небрежным взмахом ножа распорол костюм на груди. Бледная кожа неясно белела в сгустившемся мраке.

– О. Господи! О, Господи! – шептал антиквар, глотая соленые капли.

– Честь воину! – удовлетворенно кивнул мужчина, и воздел над головой сцепленные руки, с зажатым в них ножом…

От резкого порыва ледяного ветра ознобно задрожали окна. Хлесткие капли дождя яростно ударили по серому асфальту, по небу стремительно неслась черная косматая туча, и поднимаясь с земли, к ней мчались длинные изогнутые как кинжалы тени. Они вытекали из-под опущенных жалюзи антикварной лавки, лениво змеились среди грязных луж, едва касаясь рукавами мертвых глазниц пустынных окон домов. Город опутала зловещая тишина, ее нарушал только мерный хлест дождя. Сквозь тонированную дверь «Лавки старьевщика» мелькнуло золотистое свечение, будто вспыхнул факел, и тотчас тишину прорезал отчаянный громкий крик, полный страдания и предсмертной муки. Дождь мгновенно стих, туча уползла далеко на север, свинцово-опаловое брюхо увлекло жирные тени.

Дверь распахнулась, из магазина вышел Гальфрид. Возле джипа стояла Земфира, она внимательно разглядывала Камень Света.

– Ну и каково это, убивать беззащитного фена?

– Противно. Чувствую себя падшим. Хочу встретиться с настоящим рыцарем! – мужчина сел за руль, внедорожник сорвался с места, из-под могучих колес вылетели ошметки коричневой грязи.

В умытой дождем витрине радостно полоскалось жаркое летнее солнце. По улице мчалась полицейская машина, она резко затормозила возле дверей. Оттуда выскочили вооруженные люди, несколько секунд они терпеливо нажимали маленькую белую кнопку, спрятанную под вывеской. Внутри раздался приглушенный звон. Пожилой капитан с коротко подстриженными усами, делающими его немного похожим на Эркуля Пуаро, махнул рукой. Худощавый сержант зашел во двор, спустя пару секунд выскочил оттуда, и отрицательно покачал головой. У дверей «Лавки старьевщика» собирались люди. Они озабоченно заглядывали капитану в лицо, задавали вопросы, он раздраженно отмахнулся, буркнул что-то невнятное в черную рацию, похожую на маленький ящик, толкнул дверь рукой, которая неожиданно легко распахнулась. Капитан скрылся внутри, и тотчас выскочил наружу, словно его вытолкнула чья-то сильная рука. Аккуратные усы безвольно повисли, а щеки горели так, словно в магазине ему надавали пощечин. Он яростно рявкнул на зевак, сгрудившихся подле магазина, и быстро заговорил в рацию.

Сильный порыв ветра гнал по улице невесомую пыль. Деловито промчался трамвай по рельсам, легонько вибрировали большие окна витрины, казалось, они дрожат от страха. Нежный пух одуванчиков опустился на землю, солнце стояло в зените, миновал полдень. Жаркий полдень июльского дня. Обычный полдень, так похожий на множество летних дней. Землю покрыла северная жара, воздух был густым и липким, будто клубничный сироп, а высоко в небе порхали быстрые ласточки, они описывали замысловатые круги, как черные призраки, вестники смерти плывущие по голубому небосклону…

РУВД. 30 отделение. Петроградская сторона. 12.00.

Усталый немолодой капитан уже битый час пытался расспросить полуголого мальчишку. Тот лишь таращил удивительно синие глаза на хорошеньком смуглом личике, и безразлично улыбался. У полицейского был сын на пару лет старше, оболтус и бездельник, но пожилой мужчина любил его больше всего на свете, а потому разговаривал с беспризорником ласково.

– Хочешь шоколадку? – он протянул замусоленные черные плитки на серебристой фольге. – Угощайся, сынок!

– Слово в радость! – улыбнулся ребенок. – Ты – хороший человек, пес. Я не задержу тебя надолго. Сейчас отпустят ведьму, а мне надо дождаться Странника. Но я не стану с ним немедленно встречаться, фены недоверчивы. Дождусь, пока он не окажется в опасности. Как свидетельствует история, так легче установить контакт. А ты лучше иди домой к своему ребенку, он скоро серьезно заболеет, мальчику будет нужна твоя поддержка.

Лицо капитана покрылось фиолетовыми пятнами.

– Что ты такое несешь про моего сына, маленький мерзавец?!

– Не горячись. Ты понапрасну тратишь энергию. Твой ребенок поправиться.

Мужчина взъерошил стриженый ежик на голове.

– В последний раз прошу по-хорошему, отдай кинжал!

– Ты мне надоел, пес! – Ратибор отвернулся к окну, помахал рукой. На газоне сидели две здоровенные собаки. Полицейский проследил за взглядом мальчугана.

– Это твои собаки?!

– Да. Это – мои друзья.

– Огромные псы. Они зарегистрированы?

– А ты всех своих друзей регистрируешь?

Капитан махнул рукой, и в очередной раз набрал номер телефона детского психолога. Долгие гудки. Суббота, жаркий летний день, люди не хотят сидеть за рабочим столом! Он набрал полную грудь воздуха, сделал страшное лицо, и поднялся со стула.

Ознакомительная версия.