— Ну еще бы! — Джулс тронулся с места и, развернувшись, направил «кадиллак» прочь от центра города. — Все местные ходят в «Бактаун». Далековато, зато еда того стоит.
— Идет. Главное, чтобы не дороже пятнадцати баксов вышло. И только не надо меня мимо достопримечательностей возить, ладно? Поехали сразу на место. У меня от голода скоро дыру в желудке разъест.
Джулс нажал на газ. «Как я же тебя понимаю, приятель, — думал он. — Прекрасно понимаю».
На Каллиопа-стрит, при въезде на автомагистраль, пассажир сердито забарабанил по перегородке.
— Эй! Тут у вас жарит как в печке! Кондиционера, что ли, нету?
Вот черт! Об этом Джулс не подумал. В «кадиллаке» вентиляционные отверстия были только на приборной доске. На заднем сиденье за перегородкой, наверное, вообще воздуха не осталось. Он открыл раздвижное окошко в перегородке.
— Извини, приятель. Пару лет назад на таксистов открыли настоящую охоту. Пришлось поставить эту чертову штуковину. Я опущу боковое стекло, ладно? Снаружи воздух чистый, натуральный и все такое.
Где лучше всего это сделать? Может, на набережной вдоль Байю Сент-Джон? Темная, скрытая густыми длинными ветвями дубов, она часто служила приютом для влюбленных парочек, и полицейские, как правило, не цеплялись к машинам, припаркованным у грязной воды. С другой стороны, если выбрать набережную влюбленных, то не исключено, что поблизости окажутся сами влюбленные. Лодочная станция в Вест-Энде? Нет. Чересчур там много рыбаков шастает. В конце концов Джулс остановил выбор на небольшой спортивной площадке за торговыми павильонами вдоль перекрытого участка Лейкшор-драйв. Местность там хоть и довольно открытая, но малолюдная, а для него это было самое главное.
Джулс съехал с автострады и направился в сторону Пон-чартрейн. Вывернув на бульвар Роберта Ли, он нажал кнопку, и заднее боковое стекло поднялось. Пассажир снова забарабанил в перегородку, однако на этот раз Джулс окошко открывать не стал.
— Эй! Эй! Вы зачем окно закрыли? Хотите, чтоб я тут живьем сварился?!
Вместо ответа Джулс кончиком ботинка надавил маленький рычаг внизу, у левого колеса. Его нечеловечески острый слух уловил тоненький свист. Задняя часть салона начала заполняться газом. Прибавив скорость, чтобы проскочить на желтый, Джулс мельком глянул в зеркало заднего вида — как там его атлет?
— Господи, чем здесь так воняет?! — Удары в пластиковую перегородку стали ожесточеннее. — Что происходит, черт побери?! Я буду жаловаться в городскую… кха… ха… ха-ха-ха…
Донесшийся из-за перегородки хохот показался Джулсу райской музыкой. Значит, веселящий газ все-таки не успел выдохнуться! Через несколько секунд гримасу ярости на лице пассажира сменила блаженная улыбка, и он обмяк на сиденье, потеряв сознание.
Кончиком ботинка Джулс поднял рычажок и перекрыл подачу газа. Потом опустил боковые стекла, чтобы скопившаяся в салоне отрава растворилась во влажном ночном воздухе. Конечно, он как следует постарался, чтобы закрыть щели по краям перегородки, но рисковать все равно не стоило. Такого прокола, как в прошлый раз, больше случиться не должно!
Джулс повернул направо и покатил через благоустроенные кварталы, прилегающие к Пончартрейн и парку Лейк-фронт. Стараясь не привлечь внимание, сбросил скорость на пять миль ниже предельно допустимой.
В самом конце улицы Лейкшор-драйв превращалась в месиво из разбитого бетона и сухой грязи. Поврежденную эрозией дорогу сейчас ремонтировали, хотя, судя по всему, без особого успеха. Джулс выключил фары и, положившись на свет луны и ее танцующего в воде отражения, стал медленно петлять между землеройными машинами и беспорядочно разбросанными ограждениями.
Подвескам «кадиллака» это короткое путешествие вдоль Лейкшор-драйв на пользу не пошло. Джулс почувствовал, что полетела по крайней мере одна из стоек. К счастью, его пассажир спал, и жаловаться было некому. Въехав на газон, Джулс припарковался подальше от дороги — между заколоченным торговым павильоном и детской площадкой. Непокорными от волнения пальцами повернул ключ зажигания. Откладывать трапезу не имело смысла. Он вылез из машины. Ласковый ветерок пробрался ему под рубаху и стал теребить за просторные брюки. Немного успокоившись, Джулс глядел на темное озеро, затянутое мелкой рябью до самого горизонта. Последнее время он всегда питался у воды. Интересно, это случайность или нет?
Желудок вдруг свело с такой силой, что Джулс едва устоял на ногах. Не тратя времени даром, он открыл заднюю дверь и пробрался внутрь. И тут только сообразил, что забыл отодвинуть переднее сиденье. Если его руки и плечи уместились в салоне без особых проблем, то круглые бока оказались плотно зажаты между спинкой сиденья и перегородкой. Только голодное отчаяние помогло Джулсу протиснуться еще на несколько сантиметров и дотянуться до шеи сонной жертвы. Он яростно поклялся себе, что последний раз в жизни так унизительно где-то застрял. Очень скоро Морин будет смотреть на его новое великолепное тело с восторгом.
Клыки сразу вошли глубоко, и рот наполнился теплой кровью. Вот только вкус у этой крови оказался какой-то… неправильный. Дело даже не в том, что была она пресной и водянистой, как томатный суп из дешевой забегаловки, а запахом — мягко говоря, неважным, — напоминала хлорированную воду из-под крана. В носу вдруг почему-то защекотало, а из коренных зубов будто полезли ростки. Джулс удивленно замер, почувствовав, как по языку тянутся мягкие лепесточки. Нежные корни проникли сквозь небо и, словно волшебные паучки, забрались в ноздри. Послышался смех. Странный смех, безумный, и Джулсу он совсем не понравился. А главное, тот, кто хохотал, был прямо здесь, в салоне автомобиля.
«Не понимаю, — успел подумать Джулс, — чего тут, черт побери, такого смешного…»
* * *
Очнулся Джулс от звука голосов.
— Может, это гомики, как думаешь?
— Черт его знает. Трудно сказать. Не вижу я, кто там сверху — баба или мужик…
— Господи ты боже мой! Глянь только на эту задницу! В жизни не видел ничего толще…
Джулс с трудом открыл глаза. Салон «кадиллака» обшаривали лучи фонариков. Он оторвался от шеи клиента. Удивительно, но тот все еще дышал. Просто чудо, если принять во внимание, какой смертельный вес покоился на его груди. Джулс попытался выбраться из машины и почувствовал, что накрепко застрял. В ягодицу ему ткнулось что-то тупое и жесткое.
— Веселье закончилось, приятель. Давай-ка вылезай оттуда.
От толчка дубинкой Джулс проснулся окончательно. Вот черт! Похоже, копы. Объясняй теперь, чего ради посреди закрытого участка дороги сосал кровь спящего туриста. Надо срочно уносить ноги. Так он же застрял! Застрял, как в мышеловке!
Погодите-ка… Мышеловка? А ведь это мысль! Ему надо стать маленьким! Правда, перевоплощаться он не пробовал давно. Очень давно. Что ж, отчаянные обстоятельства требуют отчаянных мер. Тогда в кого превратиться? Если в волка, то полицейских можно напугать до потери пульса. С другой стороны, есть вероятность, что в этом обличье из тисков салона ему все равно не выбраться.
Снова удар в беззащитное мягкое место.
— Вылезай, тебе говорят! Мы тут всю ночь торчать не собираемся. Шевелись давай, или сами вытащим.
Может, превратиться в туман? Выплыть из «кадиллака» дымкой, юркнуть в траву? Джулс вспомнил, как последний раз пробовал обернуться в туман, и похолодел от ужаса. Дымка из него получилась густая и тяжелая настолько, что немедленно выпала на землю росой. Тогда он кое-как успел принять собственный облик и добраться до укрытия, прежде чем взошло солнце.
— Ну все, приятель! Время вышло. — Джулса грубо схватили за ботинок. — Чак, хватай другую ногу. Толстяк, похоже, думает, он сильно умный.
Оставалось только одно. Сейчас или никогда. Джулс глубоко вдохнул. Крепко зажмурил глаза. Стараясь забыть об окружающем мире, сконцентрировался на черных перепончатых крыльях, длинных ушах, чувстве полета…
— Какого дьявола?
— Дым какой-то, что ли…
— Эй! Куда его нога делась?!
Джулс почувствовал, как его тело, подрагивая, растворяется. Это напоминало что-то среднее между оргазмом и вырыванием зуба мудрости, хотя последнее ощущение скорее перетягивало. Сейчас главное — ни на что не отвлекаться. В противном случае можно превратиться в такое… Представить — и то страшно. Крылья! Крылья! Крылья!..
Джулс запутался в собственной одежде, накрытый ею, как рухнувшей палаткой. Отчаянно забил крыльями («Крылья! У меня есть крылья!»), охваченный инстинктивным ужасом маленького зверька перед замкнутым пространством.
— Чак, гляди! Штаны-то пустые!
— Не может быть… Не может быть!
— Глянь-ка! Глянь! Под рубахой шевелится что-то…
Отчаянно трепыхаясь, Джулсу удалось наконец высунуть голову из рубахи. В глаза больно ударил свет фонариков. Но путь к спасению он все-таки увидел! Дверь «кадиллака» была широко распахнута, и между безумными лицами патрульных и крышей автомобиля оставалось свободное пространство.
