— Фомор не заслуживает честного союзника.
— Похоже на то, — ответил он.
— Что с водолазками? — спросила я.
— А что с ними?
— Вы… разберётесь с ними?
— А мы должны? — глянул на меня Этри.
— Ну-у, они, типа того, участвовали в этом, — ответила я.
— Они всего лишь имущество, — сказал свартальв. — Когда кто-то бьёт тебя молотом, то в этом виноват только этот кто-то. Нет смысла уничтожать молот. Нам до них нет никакого дела.
— А с ними что? — вопросила я, указывая кивком в сторону мёртвых девушек в комнате фомора. — До них-то вам есть дело?
Этри глянул в ту сторону и тяжело вздохнул.
— Плохо, когда красивые вещи уничтожают, — сказал он. — Однако они не были нашими гостями. Мы ничего не должны за их погибель и не будем отвечать за неё.
— У вас есть вампир-заключенный, — спросила я. — Не так ли?
Этри оценивал меня взглядом секунду-другую, после чего ответил:
— Да.
— Вы должны мне услугу. Я хочу, чтобы вы его отпустили.
Он выгнул брови, затем слабо поклонился и сказал:
— Идёмте за мной.
Я последовала за Этри. Мы вышли из комнаты и пересекли коридор, направляясь в комнату номер шесть. Дверь была разломана-переломана. Эйтри остановился у её остатка и вежливо постучал. Спустя мгновение послышался женский голос:
— Входите.
Мы вошли. Комната, в принципе, была похожа на ту, в которой находился фомор, за исключением того, что тут было больше подушек и вообще мягкой мебели. Однако выглядело это всё ужасно. Весь пол был усеян поломанной мебелью, не менее поломанными элементами декора и поломанными же водолазками. Свартальвы-стражники уже связывали их и выносили из комнаты по одному.
Слухач вышел на своих двоих, руки его были связаны за спиной, а под глазом сиял огромный фингал на пол-лица. Он одарил меня долгим, спокойным взглядом, проходя мимо. И ничего не сказал.
Вот же ублюдок.
Этри повернулся в сторону полузакрытой двери, которая вела в спальню и заговорил:
— У нас есть должок к смертной чародейке, что предупредила нас. Она просит освободить вампира.
— Невозможно, — ответил женский голос. — Всё уже решено.
Этри повернулся ко мне и немного виновато пожал плечами.
— Мне жаль.
— Погодите, — возразила я. — Могу я поговорить с ним?
— Секундочку.
Мы подождали немного. Томас показался в двери, одетый в чёрный махровый банный халат. Он только что вылез из душа. Томас, возможно, чуть-чуть не дотягивал до метра восьмидесяти, однако каждый сантиметр его тела излучал сексуальные флюиды. Его глаза были кристально-голубого цвета, а тёмные волосы касались широких плеч. Моё тело повело себя так же, как и всегда, когда рядом находился он, и начало кричать: «О боже, какой мужчина!» Я проигнорировала его крики. Ну, более-менее.
— Молли, — спросил он. — Ты в порядке?
— Ничего такого, с чем бы не справилась пара упаковок аспирина, — ответила я. — А ты?
— А что могло случиться? — удивлённо моргнул он.
— Я думала… ну… знаешь… тебя ведь схватили как шпиона.
— Ну, есть такое, — ответил он.
— И я думала, что они, того, э-э, сделают из тебя пример.
— А зачем им делать это? — вновь удивился он.
Дверь спальни вновь отворилась, и из неё вышла женщина-свартальв. Она была очень похожа на Этри, — такая же маленькая и красивая, вот только вместо отполированной лысины на голове у неё была грива серебряных волос. Она, похоже, была одета в Томасову футболку, которая свисала ей почти до самых пяток. Видок у неё был какой-то… самодовольный, что ли? За ней, в темноте комнаты, виднелись ещё несколько пар больших чёрных глаз.
— Оу, — только и сказала я. — Ты, э-э, того? Заключил сделку…
— Да, работёнка не из простых, — усмехнулся Томас.
— Работёнка не из выполненных… — промурлыкала женщина-свартальв. — Ты наш вплоть до рассвета.
Томас взглянул на меня, потом оглянулся назад и вновь смотрел на меня, после чего развёл руками:
— Тебе ли не знать, как это бывает. Долг зовёт.
— Эм… — вопросила я. — Что мне сказать Жюстине?
Томас одарил меня взглядом, полным непонимания и недоумения:
— Правду, что же ещё-то?
— О, слава Богу… — облегчённо вздохнула Жюстина, когда мы выходили из здания. — Я боялась, что они будут морить его голодом.
— Твой парень сейчас трахается с толпой тёмных эльфиек, и ты этому рада? — удивлённо спросила я.
Жюстина запрокинула голову и громко рассмеялась:
— Видимо, любовь к инкубу немного меняет мировоззрение. Не так уж это и плохо. Я знаю о его чувствах ко мне, да и ему надо нормально питаться. Так что в чём проблема? — усмехнулась она. — Да и ко всему прочему, он всегда готов на подвиги.
— Ты очень странный человек, Жюстина.
Энди фыркнула и по-дружески толкнула меня в плечо. Она вновь была в платье и туфлях, которые облюбовала.
— Чья бы корова мычала…
* * *
Когда мы вернулись в безопасное место, я вышла из квартиры Баттерса и направилась к ближайшей парковке, нашла угол потемнее, села и стала ждать. Леа появилась из ниоткуда часами двумя позже и села рядом со мной.
— Ты обманула меня, — выдала я напрямую. — Ты послала меня туда совершенно вслепую.
— Воистину. Так же, как и Лара своего брата. Но в отличие от её агента, мой не провалил задание.
— Но зачем? Смысл посылать нас туда?
— Нельзя было допустить Фомор к подписанию договора, — ответила она. — Если одна раса согласится на нейтралитет, другие тоже последуют за ней. Фомор просто разделил бы их по разные стороны и уничтожал одну за другой. Ситуация была очень деликатной. Предполагалось наличие агентов, которые пошатнули бы равновесие, вследствие чего Фомор проявил бы свой истинный облик.
— А почему ты сразу мне это не сказала?
— Очевидно, что ты бы не поверила и не доверилась мне, — ответила она.
— Всё равно надо было сказать, — хмуро сказала я.
— Не глупи, дитя, — фыркнула Леа. — Времени было в обрез и потакать твоим сомнениям, подозрениям и бесконечным вопросам я не могла. Намного проще было дать тебе цель, на которой стоило сфокусироваться… Томаса, например.
— Откуда ты знала, что я найду бомбу?
Она выгнула бровь:
— Бомбу? — Она покачала головой. — Я не знала, что произойдёт что-либо конкретное. Но фоморы по своей природе являются предателями. Если есть возможность устроить подлость, они так и сделают. Вопрос только в том, какую форму примет их предательство. Свартальвы должны были это увидеть.
— Откуда ты знала, что я раскрою их замысел?
— Я этого не знала, — ответила она. — Но я знаю твоего наставника. В том, что касается вмешательства в чужие дела и обнаружения неприглядной правды, он очень хорошо тебя обучил. — Она улыбнулась. — Ты также переняла его способность влезать в тщательно спланированные события и доводить их до полнейшего хаоса.
— Что это значит? — требовательно спросила я.
Ее улыбка была невыносимо самодовольной:
— Это означает, что я была уверена, что, как бы ни развивались события, они не будут идти по плану, и подписание договора не состоится.
— Но ты могла сделать всё вместо меня.
— Нет, дитя, — возразила Леа. — Свартальвы никогда бы не попросили меня стать их гостьей на приёме. Они любят чистоту и порядок. Они знали бы, что мои замыслы не чисты.
— Но они не знали того же обо мне?
— Они не могут судить других, кроме как по их поступкам, — пояснила Леа. — И были готовы заключить договор с фоморами, поскольку ещё не сталкивались с ними. Мои поступки уже показали меня той, с кем нужно обращаться осторожно. У тебя в отношении них была… незапятнанная репутация. И ты застала предателя с поличным. Всё хорошо, твой город спасён, кроме того, теперь группа богатых, искусных и влиятельных существ должна тебе услугу.
Она замолчала на минуту, потом слегка наклонилась ко мне:
— Возможно, некоторые выражения признательности были вполне уместны.
