Я подождал, пока пациент уйдёт подальше, покинул свой наблюдательный пост и подошёл к уроду.
— Привет, Тристан, — сказал он. — Видишь того деда? В справедливость верит. В Конституцию и всё такое прочее.
— Уже не верит, — строго ответил я. — Мы с Красавчиком его вылечили. Так что твоё присутствие здесь нежелательно.
— Ой, Тристан, да я ж не знал! Но раз ты так говоришь, то ухожу.
— Слушай, Бабай, а давай с тобой поболтаем, а? — предложил я. — За жизнь.
Мой собеседник посмотрел по сторонам, выискивая, на всякий случай, пути к отступлению, и нерешительно ответил:
— Давай. Отчего ж не поговорить с хорошим человеком? А о чём?
— Я хочу, чтобы ты рассказал, где можно найти принцессу.
Бабай вытаращил на меня глаза.
— Принцессу? — выговорил он после некоторой паузы. — А чего она тебе сделала?
— Ничего. Но у неё могут быть неприятности.
Бабай поковырялся в носу, о чём-то напряжённо размышляя, а затем сказал:
— Это ты верно подметил. Неприятностей у принцессы выше крыши.
— Так где её можно найти?
— Тристан, я тебе скажу, как другу. Вот клянусь: Красавчику бы не сказал, Зомби тем более. А тебе скажу. Не лезь, Тристан, в это дело. Башку оторвут.
— И всё?
— А тебе этого мало?
— Бабай, давай не будем излишне драматизировать события. Оторвут мне башку или оставят, не твоё дело. Принцесса-то где?
— Ты думаешь, что она передо мной отчитывается? Не знаю.
— А по морде?
Бабай попятился назад, жалобно глядя на меня.
— Тристан, ну я и вправду не знаю. Сам подумай: кто я, а кто она. Да если б и знал, всё равно не сказал бы. Я твоей смерти не желаю. Принцесса — это тебе не Белоснежка со Снегурочкой.
Вот осёл! Тоже мне нашёлся благородный рыцарь, оберегающий прекрасную даму от злого ассистента психиатра. Правда, его тоже можно понять: ну кто из нашей бригады может испытывать положительные эмоции по отношению к существам их мира? Даже если они принцессы и их зовут Изольдами.
Я повернулся к Бабаю спиной и пошёл к выходу из парка.
— Тристан, — заорал он мне вслед. — Подожди!
Я не сбавлял шагу.
— Эй, Тристан, ты что, обиделся? Постой!
Я остановился и обернулся к нему.
— Послушай, Тристан, ты вот что сделай, — заговорил Бабай, подойдя поближе. — Спроси про свою принцессу у Красной Шапочки. Она везде мотается, всё знает. А с меня что взять?
Совет Бабая был хорош. И я с удовольствием бы им воспользовался, кабы не одно существенное препятствие: в битве за пациента Красавчик оторвал Красной Шапочке голову, и в результате этой процедуры она немножко умерла.
А самое досадное, что произошло это не далее чем вчера.
* * *
После работы Красавчик с Пчёлкой потопали по домам, а я остался поговорить с доктором.
— Что вы от меня хотите услышать? — спросил он.
— Да вот, мучает меня кое-что. Знаете, доктор, я уже не раз бывал по ту сторону. И мне кажется, что это какой-то совершенно другой мир…
— Не отрицаю, — вставил доктор. — Но и подтвердить не могу.
— Мы не знаем ни его законов, ни взаимоотношений местных уродов, а всё равно туда суёмся.
— Что вы хотите этим сказать?
— Не знаю, доктор. Но меня что-то тревожит. А как вы думаете, для чего эти существа поступают с людьми, нашими пациентами, таким образом?
— Могу только предположить. Возможно, для них это своего рода спорт. Который становится экстремальным с появлением нашей бригады.
— Да перестаньте, доктор, а то я сейчас расплачусь на радостях. Мы с Красавчиком обычно вылечиваем двух-трёх больных в неделю. А их только в нашей стране — сотни тысяч.
— И что вы предлагаете? Я, дорогой мой, пытался запатентовать свой метод лечения. Но безуспешно.
— Да, я знаю, Красавчик с Пчёлкой мне говорили. Доктор, а вам не кажется, что всё это лечение — только косметика? Мы залечиваем поверхностные раны, а глубокие остаются. И их в конце концов прорвёт.
Доктор принял позу оскорблённой добродетели и ответил:
— И кто же мне это говорит? Медицинское светило? Всемирно известный психиатр? Да ещё ни у одного моего пациента не было рецидива, если вам, конечно, понятно это слово! Послушайте, молодой человек, вы меня здорово рассердили! Уходите, я не хочу с вами больше разговаривать. По крайней мере сегодня.
После этого мне осталось только откланяться и поплестись домой. Похоже, доктор и сам не понимает, куда влез.
Дома я обнаружил на кровати все свои вещи, которые ранее спёр домовой. Они лежали на кровати аккуратной стопкой.
Я сел, машинально перебрал их. Неужели домовой ушёл?
— Яшка! — позвал я.
На антресолях что-то зашкрябало, звякнули банки с закатками. Всё-таки он дома.
— Эй ты, маленький уродец. Ворующий всё подряд и жрущий что попало! Я, между прочим, не меньше твоего скучаю по Изольде! Ты бы лучше помог мне её найти!
Тишина.
— Ну не знаю я, куда она делась! Пытаюсь, ищу. Сегодня ничего не получилось.
Никакого ответа. Нет, вы только посмотрите на него! Эта пакость ещё и сердится! Ну, дождётся он у меня того, что я приведу сюда попа с тем, чтобы он окропил антресоли святой водой. Вот это будет настоящий повод для обид.
Было уже поздно. Я разделся, залёг в постель и перед тем, как заснуть, увидел домового, сидевшего в любимом кресле Изольды и гладящего ладошкой подлокотник, на который она имела привычку опираться, слушая меня во время наших с ней бесед.
* * *
Зомби встречал нас всех в аппаратной — почти до черноты загоревший, довольный и отдохнувший. Он крепко пожал руки мне, Красавчику и доктору, чмокнул в щёку Пчёлку.
— Ну что? — спросил Зомби затем. — Примем по сто граммов в честь моего возвращения?
И поставил на стол бутылку водки.
— Я бы с удовольствием, но у меня могут быть посетители, — ответил доктор. — Давайте попозже.
Затем он и его жена ушли, оставив нас вчетвером.
— Рассказывай, — потребовал Красавчик. — Как там у тебя дела?
— Нормально, — ответил Зомби.
— Нет, я не этого ждал! — запротестовал Красавчик. — Мне интересно послушать про твои любовные похождения на черноморских пляжах.
— Перебьёшься, — хмыкнул Зомби. — Вы лучше о себе расскажите. Соскучился я по вас, черти!
— У Тристана закончилась стажировка, — сообщила Пчёлка.
— Поздравляю, — сказал Зомби, пожимая мне руку. — Как там себя чувствуют наши уродцы?
— Передавали тебе привет, — ответил Красавчик. — Спать, есть перестали, только про тебя нас с Тристаном и спрашивают.
Зомби улыбнулся.
— Ну, а как вообще обстановка? — спросил он.
