это сейчас дети играют в крысу ты оставляешь свой номер тебе дают крысу и ты идёшь убивать это был один из них
Да где вы такого ребёнка видели? Там мужик
метра два ростом.
это на фотке так кажется это малолетний ребёнок
— Знаешь, что меня одновременно и веселит, и раздражает, Шмыг? — Данила оторвался от монитора.
— Что ты из-за бандюгана-суицидника сегодня стал разыскиваемым преступником?
— Нет. То, что там человек погиб и убийца, как все думают, скрылся. А обсуждают крысу.
— Это всё из-за того, Даня, что я — твоя главная фишка, — изрёк Шмыг. — Без меня ты — плоский одномерный бугай со скучной мотивацией. А я тебя оттеняю, придаю твоему персонажу глубину.
— Ты опять рецензии на фильмы писать начал, что ли?
— Ну, по ночам надо же что-то делать. Спать мне скучно, а когда я в игры играю, я орать люблю. А ты, если тебя будят, злишься. Так что всё чисто ради тебя, — пожал плечами Шмыг.
— Ладно, чёрт заботливый. Есть пошли.
— А насчёт всей этой шняги про киллера с крысой? Что делать будем?
— Что тут сделаешь? — резонно заметил Данила. — Будем стараться не попадаться, когда будем выслеживать, откуда «Врата Ада» на рынок проникают.
— Я думал, что раз дядя Саша свинцовым эскимо угостился, то и ниточка оборвалась.
— Именно. Поэтому завтра будем искать новую. А пока — жрать и спать. Или писать рецензии, это уже кому чего.
Снова приснилась Лиза. Но не как в прошлый раз: тогда снилось, что она просто лежит рядом, гладит его по макушке. В этот раз всё было так же, как когда он впервые её увидел.
Это был клуб. Не такой роскошный, как тот, в котором он сегодня убивал демонов, — так, подвальчик со светомузыкой и дешёвой выпивкой. Зато туда ходили студенты. Как там оказался Данила, он уж и не помнил, да и во сне этого не было. Главное — он там её увидел.
Она поймала его взгляд — а он и правда тогда вылупился на неё и не отводил глаз, думал, что она не замечает. Она сказала так задорно:
— Ну что глядишь-то? Скажи что-нибудь для разнообразия. Что я, ну не знаю, пожар в твоей душе разожгла. Ну, или хотя бы пожарную сигнализацию врубила.
— Давай я просто скажу, что ты мне нравишься. А ты потом додумаешь, что я это как-то замысловато сформулировал, — Данила во сне улыбнулся.
— Сам потом сформулируешь. Ты ведь меня пока просто увидел. А как пообщаешься — стихи начнёшь писать от восторга.
Это было похоже на танец, и Лиза в нём вела. Музыка, правда, была ужасная — какая-то кислотная долбёжка — но когда танец сам по себе жаркий и опасный, музыка становится делом второстепенным.
— Пойдём за столики. Я есть хочу. Будешь со мной? — предложила Лиза из сна.
— То есть ты меня не отходя от кассы поужинать приглашаешь? Не боишься, что я каким-нибудь хладнокровным убийцей окажусь?
— Не-а. Ты бы убивать не стал. У тебя глаза добрые.
Заказали курицу. Данила попросил было у девчонки-официантки с татушками приборы, но Лиза подняла его на смех:
— Птицу едят руками. Вилки чертям оставь, пусть они ими в Аду грешников тыкают.
Он тогда принципиально решил есть крылышки вилкой и ножом, типа всё он знает, просто так ему удобнее, а Лиза хохотала над его попытками делать это с невозмутимой миной. Он в итоге сдался и начал есть по-человечески. Ну как «есть»… Почти все оставшиеся крылья у него тогда съела Лиза.
Она весело рассказывала про свою учёбу, потом про детство, про то, как в школе продавала какие-то таблетки для похудения, чтобы на велик заработать, про то, что мечтает построить свой дом. Данила тоже хотел вспомнить что-нибудь из детства, но ему все истории про себя казались какими-то скучными, серыми, будто с каждым на свете происходившими. Поэтому он в основном слушал и иногда отшучивался.
У их столика было круглое зеркало, и Лиза постоянно смотрелась в него.
— Да хороша, хороша, хватит любоваться!
— Знаю, что хороша. Просто мне подруга сегодня волосы в косу заплела, но мне не понравилось, как получилось, и я попросила переплести и сделать две косички. И вот думаю, не колхоз ли?
— Вообще ни капли не колхоз. Тебе очень идёт, — честно ответил Данила.
Они просидели так до двух ночи, а потом Лиза сказала:
— Ты хороший. Приходи завтра сюда. В то же время. Если увидишь меня, значит, я не подумала с утра «о боже, что на меня вчера нашло» и решила, что ты не просто хороший, а очень хороший.
— Ты приходи, пожалуйста. Я обязательно приду.
— Имей в виду! Если я приду, а тебя не будет, я не знаю, что я с тобой сделаю. В розыск тебя объявлю.
Время во сне текло странно. Вроде казалось, что прошло всего часа три, а уже прозвенел будильник, а значит, прошли все восемь.
На завтрак съел вчерашнюю котлету — они всё-таки нормально прожарились.
— Ну что, пан кинокритик, скольким фильмам одну звезду влепил? — ехидно поинтересовался Данила у влетевшего на кухню Шмыга.
— Да я забил на фильмы, начальник. Нашлась тема поинтереснее. Я почитал про нашего вчерашнего новоиспечённого покойника… Хотел понять, где искать эту твою новую ниточку. Узнал много интересного.
— Расскажешь?
— Меня два раза просить не надо. Ты, кстати, чего такой довольный с утра второй день подряд?
Данила ответил с улыбкой, но тихо — так, как бывает, когда участвуешь в розыгрыше приза и только что, когда сказали последний номер, понял, что приз твой. Но если все узнают, то будут зло коситься, поэтому шепнуть можно только другу, который за тебя уж точно порадуется:
— Приснилось, как мы с ней познакомились. В клубе, когда она на практику приехала.
— Ты же говорил, что вы в одной школе учились, — напомнил Шмыг.
— Да ты чего, не было такого.
— Ну, показалось, значит. Кино надо сопливого смотреть поменьше. Так чего, рассказывать про жмурика?
— Да, давай.
— В общем, у нашего клиента были активы двух типов: приличные и не очень, — Шмыг присел на стул. — Не очень — это вот ночной клуб «Семь Грехов» да сауна загородная с сам понимаешь какими услугами. И обычно он тусовался там. Но помимо этого были у него в собственности и серьёзные места. Самое козырное — бизнес-центр «Зеленин Плаза», в самом центре. И там его видели только тогда, когда нужно было какую-нибудь деловую встречу провести. Подписания бумаг под камеры, фотки с чинушами — весь вот этот его парадный образ, он в «Плазе» создавался.
— Значит, нужно туда заглянуть, — заключил Данила. — Я, конечно, сомневаюсь, что там накладные на «Врата Ада» хранятся, но, если внимательно покопаться в документах, что-то наверняка можно будет найти…
— А я хотел сказать, что туда точно соваться смысла не имеет. Надо сауну проверить.
— Это ты давай в частном порядке, если сильно хочется. Подумай сам: после того как его не стало, все его подельники и дилеры наверняка или на дно залягут, или начнут искать новых покровителей. Не хочу тратить время на догонялки, к тому же едва ли они скажут нам что-то новое. А вот архивы в «Плазе» — другое дело.
— Ну допустим, — кивнул Шмыг. — Какой тогда у нас на сегодня план действий? Дожидаемся темноты и едем штурмовать офис-центр?
— А зачем ждать? Едем прямо сейчас. Будем надеяться, туда ещё следаки не нагрянули. А то начнут вычислять, кому было выгодно убрать Зеленина, ещё чего доброго все документы конфискуют.
— Мешки для песка не берём, получается?
— А песок же только в них таскать можно?
— Не только. Но обычную ткань или полиэтилен он и прожечь может, — заметил чертёнок.
— Тогда прихватим на всякий случай. Ваш брат, он где угодно прятаться может.
— Мне даже кажется, что в бизнес-центре моих земляков должно быть ещё больше, чем в клубешнике, где наркоту толкают. Так что давай мешков побольше возьмём. А то мне что-то кажется, что Часы прожорливее стали. Песок как будто быстрее стал утекать.
Бизнес-центр «Зеленин Плаза» оказался пафосным и бестолковым многоэтажным зданием, блестевшим на солнце какими-то пошлыми стёклами с золотистым отливом.
