– Когда я учил первый потусторонний язык, это было самое трудное, – вспомнил Тим. – Сам факт, что на этом языке можно говорить о том, чего не было. Выдумывать, врать! Это немножко сводило с ума, но и наполняло восторгом. Такая свобода! Что захочу, то скажу. Я тогда очень хотел соврать. Просто почувствовать, как это. И преподы говорили, обязательно надо попробовать, это полезно для усвоения языка. Дали нам всем задание: выдумать небылицу и на следующем занятии рассказать. Почти никто из наших не справился. Я на самом деле, тоже почти не справился. Еле заставил себя сказать вслух: «У меня на голове растут рога». Трудно было – не могу описать. Да вы наверное сами знаете. Но у меня сила воли! Поэтому я сказал. И потом у меня началась истерика. В жизни такого не было, надеюсь, больше уже и не будет. Ух как я рыдал! И держался за голову, чтобы рога не выросли, как бы усилием воли им не давал. Они бы, конечно, и без меня не выросли, я же это по-русски сказал.
– А у тебя первый язык был русский? – оживился Самуил.
– Ну да. Из-за Грина, – улыбнулся Тим. – Я его прочитал ещё в школе и пропал, так влюбился. Хотя со славянских начинать не советуют. Они сложные, их лучше потом взять сразу пакетом и не мучиться. Но я упёрся. И, стиснув зубы, зубрил.
– Так я тоже! – подхватил Самуил. – Только из-за Набокова. Потом всё на свете проклял, конечно. Мне предлагали сменить язык, пока не поздно, но я наотрез отказался. Тоже упрямый был.
– Маньяки, – вздохнула Надя. – Лично я была нормальной студенткой. В голове – одни мальчишки с танцульками. Училась кое-как, лишь бы зачёты ставили и поскорей уже выдали разрешение на работу, где будут другие мальчишки с другими танцульками. Из страшных волшебных параллельных миров!
– Да, – согласился с ней Самуил, – в юности ты была скучная. В смысле, недостаточно чокнутая. Но ничего, наверстала потом.
• Что мы знаем о Ловцах книг?
Что из великого множества разнообразных профессий, существующих в Сообществе Девяноста Иллюзий, эту получить труднее всего.
Стать Ловцом книг с пожизненной лицензией на работу можно только пройдя полный курс обучения на литературном факультете Гуманитарного Университета Лейна, других вариантов нет. Потому что в силу исторических обстоятельств эта профессия возникла, сформировалась и потом столетиями развивалась именно в Лейне; закономерно, что не где-то, а здесь силами первых выдающихся мастеров-самоучек был создан соответствующий факультет. И программу обучения они составляли с учётом своих же ошибок, набитых шишек и препятствий, встававших на их пути, поминая свихнувшихся, сгинувших без вести и погибших (это сейчас несчастные случаи стали редкостью, а поначалу риск был велик). И по традиции, сложившейся в первые годы существования факультета, все преподаватели, кроме нескольких специально приглашённых уважаемых теоретиков, – опытные Ловцы.
• Что мы знаем о Ловцах книг?
Что главная трудность первых лет обучения это новый язык – один из четырёх с лишним тысяч основных языков известных на сегодняшний день цивилизаций, создающих художественную литературу; студент может выбрать любой, а если он окажется слишком трудным для усвоения, выбор разрешается изменить. Но легко никому не бывает, даже если выбранный язык, как, к примеру, хошский, имеет всего две глагольные формы и состоит из полутора тысяч слов. Это же не просто иностранный язык, а язык иного мира, чужой реальности. Язык, позволяющий врать и выдумывать, потому что его слова не претворяются в дело. Невозможный, немыслимый, сбивающий с толку ум и переворачивающий сознание язык! Для человека, который с раннего детства привык считаться с силой каждого произнесённого слова, это тяжёлое испытание. Нам, способным сказать любую чушь, не поморщившись, степень их потрясения от уроков невозможно вообразить.
Поэтому свой первый иностранный язык будущие Ловцы учат примерно так, как мы сами привыкли, – медленно, постепенно запоминая правила и слова. Так-то все обитатели Сообщества Девяноста Иллюзий в силу своей природы легко поддаются гипнотическому обучению и буквально за пару сеансов могут выучить любой язык, а иногда даже сразу целую группу родственных (на профессиональном сленге Ловцов это называется «взять пакетом»; небрежное упоминание «пакета» в разговоре с коллегами считается вершиной безудержного, но элегантного хвастовства). Однако стремительное изучение всех языков подряд становится возможным только после того, как первый усвоен в достаточной степени. Важны даже не столько лексика и грамматика (любые пробелы потом легко корректируются), сколько способность говорить часами, сохраняя душевное равновесие. Не хохотать, не рыдать, не заикаться, не сжиматься от напряжения, понимать и запоминать информацию, внятно выражать свои мысли. И в идеале хотя бы изредка привирать.
• Что мы знаем о Ловцах книг?
Что никому во всём Сообществе Девяноста Иллюзий до сих пор не удалось создать хотя бы ещё одно аналогичное учебное заведение – слишком больших вложений требует учебный процесс. Проще оказалось расширить литературный факультет Гуманитарного Университета Лейна и принимать туда всех желающих, откуда бы они ни приехали. То есть, конечно, не всех подряд, а только самых сильных адрэле, потенциально способных посещать иные миры. Но уж их-то берут без экзаменов, по результатам короткого собеседования. Первоначальные требования к абитуриентам невысокие: лишь бы грамоту знали и любили читать.
Суровый отбор, о котором с содроганием шепчутся студенты других факультетов, происходит не на вступительных экзаменах, а уже в процессе учёбы. После первого курса всегда остаётся меньше половины. После второго – в самом лучшем случае, треть. Обычно к дипломной работе приходят шесть-восемь студентов, считается, это хороший итог. Рекорд литературного факультета – восемнадцать дипломников сразу; больше полувека прошло, а тот выпуск помнят и ставят в пример до сих пор.
Отстающих студентов, конечно, не выгоняют взашей, им просто рекомендуют сменить специализацию на более подходящую и переводят на соответствующий факультет. Благо им везде будут рады: сильных адрэле рождается мало, это редкий талант, а востребован всюду, особенно в сфере общественного управления, вот где сила слова буквально ежедневно бывает нужна! Всем известно, что нынешний мэр Лейна адрэле Тадша Хал, при которой город достиг почти неприличного процветания, в своё время была худшей студенткой на курсе. За целый год так и не сумела составить ни одной осмысленной фразы даже на признанном самым простым для усвоения халлихани – приграничном диалекте повседневного шокотанского языка, на котором пока всего две книги написаны, да и те – просто любительские сборники сказок, сочинённых родителями для детей. Для культуры цивилизации РЬ-11, частью которой является страна Шокотан, вообще характерно отношение к художественной литературе как к детскому развлечению, поэтому ловить там пока особо нечего, практического смысла в изучении халлихани нет, его включили в программу исключительно из соображений гуманности, чтобы дать шанс студентам без особых способностей к языкам. Но бедняга Тадша Хал даже с халлихани не справилась, только и счастья, что вместо того, чтобы падать в обморок в самом начале урока, в последнем семестре стала просто рыдать. Но не собиралась сдаваться и с таким жаром уговаривала преподавателей, что её чуть не оставили для повторного прохождения курса – вопреки элементарному здравому смыслу и рекомендациям врачей. Спас положение тогдашний ректор Гуманитарного Университета, на досуге забавлявшийся модным гаданием на пустых картах гютшат: предсказал горемычной студентке, что на факультете общественной метафизики её ждёт исключительно счастливая, насыщенная интересной работой и удивительными событиями жизнь.
