Я таким раньше не занимался и сейчас не собираюсь. И в перспективах, ближних и дальних, у меня такое не числится. Легкие победы, замешанные на чужой крови, всегда ведут в никуда, сам тому свидетель.
Вот и выходит, что вроде все на месте — и мы, и они, и череп каменный, а идей на тему того, как искомое добыть — поди покличь. Никогда со мной такого раньше не случалось, честное слово. И бесит ощущение собственного бессилия невероятно!
— В принципе, я могу попробовать черепушку подрезать, — подползла ко мне Марго. — А чего? Ночь — моя стихия, бегаю я быстро, и бояться мне особо нечего. Души и так нет, а тело… Сам знаешь. Вы тихонечко сейчас отсюда свалите к пещере, а я через полчасика стартую.
— В принципе можно попробовать, — присоединилась к беседе Метельская. — Почему нет? Тем более что мне лично в голову ничего не идет.
Тем временем тени возложили предметы на мегалиты, причем каждая в свой черед, изобразили что-то вроде круга почета, обойдя разок каменюки рядком, двигаясь противосолонь, а после замерли на месте.
— Светятся! — еле слышно охнула Марина. — Вон, смотрите!
Это она о предметах речь вела, те и вправду сначала еле заметно, а потом все сильнее начали мерцать багровым светом. Ну да, Хозяйка же говорила о том, что артефакты, которые хранятся на острове, вот так на кровавую луну реагируют.
— В таких ситуациях люди и перестают быть материалистами, — пробормотала Метельская.
— То есть наши предыдущие прохождения тебя недостаточно убедили в том, что мир не сильно прост? — не отрывая взгляда от нашего заветного приза, у которого глаза начали посверкивать, точно два маленьких уголька, осведомилась Марго. — Крепка же ты в своих убеждениях! Все-все, не начинай злиться. Макс, так что насчет моего предложения?
— Думаю… — повернулся я к ней, но изложить свою идею не успел.
— Люди. — Голос, который вдруг услышал и я, и мои спутники, пожалуй, так запросто не опишешь. Обычно же все ясно — громкий, тихий, звонкий, глухой, пугающий. А тут… Он просто был — вот все, что я могу сказать на этот счет. — Мы знаем, что вы здесь. Спускайтесь к нам, не стоит таиться. И бояться тоже. Мы не причиним вам вреда.
— Спалились, — пискнула Марина. — Блин!
— Нечего было языками молоть, — прошипел Аркаша и злобно зыркнул на Светлану.
— Мы ждем вас, — повела рукой в приглашающем жесте одна из теней. — Ну же.
— Надо идти, — вздохнул я и поднялся на ноги. — Отказываться от такого приглашения невежливо и неразумно.
— Так вперед, — привстала и Светлана. — В чем же дело?
— Ты-то куда? — шикнул я на нее. — Сиди тут, с остальными. Если что — попробуйте свалить с острова. Может, получится.
— Я сама себе командир, — возразила оперативница. — Забыл?
— Мне страшно, — призналась Марина. — Можно я не пойду?
— Я за ней пригляжу, — мигом заявил Аркаша. — Если что — спасу, даже не сомневайтесь. Нет, если надо, то могу и с вами отправиться, конечно. Чтобы потом никто не говорил, что, мол, Стрелецкий за чужими спинами отсиживался.
— Марго, эти двое на тебе, — обратился я к вурдалачке. — Если что пойдет не так, подам знак, тогда бери руки в ноги и веди их к пещере. Дорогу запомнила?
— Конечно, — кивнула та. — Только… Может, я лучше с вами?
— Не надо, — неожиданно мягко ответила ей Метельская. — Кто их знает, может, они таких, как ты, на нюх не переносят.
— Как ты слово «нежить» мягко задрапировала, — усмехнулась вурдалачка. — Ладно, тут подожду.
Похрустывая сухими тонкими ветками, которыми был завален невысокий склон, тот, где находилась наша наблюдательная позиция, мы спустились в ложбину, где недвижимо застыли восемь фигур в серых балахонах. В какой-то момент все они, как один, развернулись в нашу сторону, и, скажу честно, по спине у меня пробежался холодок. Впрочем, оно и понятно — когда на тебя таращатся существа под два метра ростом и с непроницаемой темнотой там, где, по идее, должны находиться лица, волей-неволей струхнешь. Но чем-то позорным я это не считаю, поскольку страх для человека привычен, он с ним почти всю жизнь бок о бок ходит. Ничего не боятся только дети малые да дураки, поскольку и те и другие думают, что они будут жить вечно, а потому и волноваться не о чем.
Я же наверняка знаю, что бытие земное конечно, и очень не хочу покидать этот мир до того момента, пока все свои долги не раздам. Это моя принципиальная позиция.
— Добрый вечер. — Приблизившись к ним, я приложил руку к сердцу и склонился в неглубоком поклоне. — Вы позвали — мы пришли.
— Вы пожаловали сюда еще до того, как мы вас позвали, — бесстрастно заметил один из стоявших. — Разве не так?
— Так, — не стал спорить я.
Сдается мне, мы себя ничем не выдали. Эти существа, похоже, с самого начала были в курсе, что мы за ними следим. Уж не знаю — почуяли ли, еще как узнали, но тем не менее.
— Там еще люди остались, — глянул на ночной лес тот, кто первым к нам обратился. — Двое живых, один мертвый. Почему?
— Они все равно в разговоре участия принимать не будут, — не стал тянуть с ответом я. — Молодые совсем, ума нет, права слова тоже. Ну а с мертвого вообще спросу никакого нет.
— Пусть так, — помедлив, согласилась со мной тень, кивнув капюшоном. — Зачем вы здесь?
Вот так и знал, что именно этот вопрос окажется одним из первых. А самое поганое, я так и не определился с ответом. С одной стороны, правда точно лишней окажется, поскольку очень неприглядно она в этой ситуации будет выглядеть, по крайней мере, выложенная вот так, в лоб. С другой — врать не менее неразумно. Положим, не станут эти существа нас на молекулы разбирать, отпустят с миром — и что тогда? Второй раз сюда не заявишься, они, похоже, живых, да и мертвых, чуют на расстоянии, как розыскные собаки, а башку каменную Хозяйка с нас все одно требовать станет, ей по барабану, что да как, потому возьми, вынь да положь. И оправдания слушать тоже не станет, не тот у этой особы норов.
Кстати. Не самый плохой вариант для отговорки. Как там у классиков? «Не корысти ради» и так далее.
— Спасаем свои жизни, — объяснил я.
— За вами гонятся? — Говоривший повертел головой влево-вправо. Ну или что там у него в капюшоне вместо нее? — Но тут, кроме вас, живых людей сейчас нет. Вы одни. Остальные местные обитатели, включая нас, давно уже мертвы.
— Тут — да, — кивнул я. — Но ваш остров лишь небольшой клочок земли, за его пределами лежит целый мир. Та, по чьей воле мы оказались здесь, сказала…
Движением руки тень остановила меня, повернулась к своим собратьям и несомненно начала с ними что-то обсуждать. Не знаю уж, как они общались — мыслями, жестами или каким-то другим образом, но до нас с Метельской не долетело ни звука.
— Макс, как думаешь, а они вообще кто? — вдруг тихонько спросила у меня Светлана, не отводя взгляда от толпы существ в балахонах. — В принципе? Ты же явно в разных бестиариях лучше моего разбираешься?
— Самое время для подобных бесед, — пробормотал я. — Лучшего момента не найдешь.
— Интересно же, — донесся до меня шепот спутницы. — И еще — мне одной кажется, что они поняли, кто нас сюда послал?
— Не одной. Замолчи уже.
— Я просто боюсь, — выдержав паузу, призналась Метельская. — Мне вообще никогда так жутко еще ни разу не было.
— И зря, — ответила ей вместо меня тень. — До той поры, пока вы не причинили нам какое-либо зло, страшиться нечего. Когда-то очень давно, в те времена, когда ваши предки охотились на существ, от которых даже названий нынче не осталось, возможно, и ты, и твой спутник потеряли бы свои жизни и души при встрече с нами. Но не сейчас. Мы уже не те, что раньше, нами не движет жажда знаний, жажда жизни, а самое главное — желание доставить радость тому, кто когда-то дал нам такую власть и силу, которая позволила обвести вокруг пальца саму Судьбу. А без этого всего в ваших смертях нужды нет.
Интересно, а кем был тот, кто смог сделать эту компанию настолько крутой, что она прожила бездну времени, пусть и в эдаком прискорбном состоянии? О ком речь? Жалко, что спросить нельзя. Нет, то есть можно, но вот только как бы этот эксперимент боком…
