– Всему своё время, – ответил Оранжевый и протянул мне книгу в тонком бумажном переплёте. – Сегодня только добрые и светлые воспоминания, обещаю.
Книга на его ладони раскрылась, зашелестела страницами, я и не заметил, как мир переключился.
– Таен, а ты знаешь, почему спать и сновидеть – не одно и то же? – Айка свешивается из своего гамака, и надо мной появляется веснушчатое лицо, окруженное растрёпанными вихрами.
Ну, теперь точно не отстанет.
– Давай продолжим во сне, – предлагаю я. – А то сейчас заведем разговор и просидим до утра. А завтра сбор аараны. На поле уснёшь.
– Зануда ты, Таен, – обижается Айка и тут же с азартом добавляет. – Ну хорошо! Давай спи быстрее!
Я киваю, и рыжая голова надо мной исчезает. Некоторое время я смотрю на деревья, звёздное небо над нашим лесом и деревянные хижины на сваях, окружённые люминами. Когда-нибудь я тоже научусь делать такие же, чтобы защищать деревню от хищников. Но мне они ещё просто так нравятся. Красивые. Оранжевые, жёлтые, красные и даже зелёные шары, вспыхивающие серебристыми искрами. Родители рассказывали, что старшие вытаскивают их из сновидений.
Я закрываю глаза и начинаю глубоко дышать, представляя, что с каждым вдохом немного поднимаюсь наверх, а с каждым выходом опускаюсь вниз и так раскачиваюсь, как на верёвочных качелях. А потом резко вылетаю вверх. Это хорошо, что вверх. Внизу темно и страшновато, приходится выбираться. А наверху – наша деревня. Всё знакомо, и даже люмины висят. Хотя во сне сейчас день.
– Ну наконец-то! – Айка качается на лиане рядом и недовольно морщит нос. – Я уж думала просыпаться обратно и помогать тебе уснуть!
Айка не разглядывала люмины, и она всегда быстрее засыпает, использует картинки, представляет что-то и ныряет туда. Правда, каждый раз всё равно оказывается в деревне, и это её бесит.
– Ну что? Знаешь, почему мы не сновидим, а всё ещё спим, как малыши? – выпалила Айка.
– Почему? – спросил я, зависая рядом с ней в воздухе. Он здесь прямо волшебный, тягучий и поддерживает, как вода. А солнце яркое, но на него совсем не больно смотреть.
– Потому что каждый раз просыпаемся в деревне! – возмущённо начала Айка. – Её родители и старейшины создали для всех нас. Чтобы мы не ходили по другим мирам, как они. Думаешь, откуда они люмины приносят?
– Не знаю, – я слышу звонкий смех и поворачиваю голову. Там, у вершин деревьев, летают близнецы Кед и Дим. Они на три цикла младше меня. Мне тоже нравилось так забавляться три цикла назад.
– Из других миров они их приносят! – заявляет Айка.
– Значит, мы тоже принесём, – отвечаю я. – Когда нам разрешат выходить из границ деревни.
– Тебе четыре цикла осталось, а я не собираюсь ждать целых шесть! – Айка фыркает, кувыркается в воздухе и устремляется в полёт между деревьями.
Я сосредотачиваюсь на центре живота и отправляюсь вслед за ней. Пролетаю через петлю лиан, мимо огромного гнезда на дереве, для которого мы недавно создавали чудо-птиц, мимо хижины шамана Хекны на самом краю деревни. Во сне шамана в ней никогда не бывает, и мы не боимся пролетать там. Деревья заканчиваются, и перед нами открывается вид на луга, виднеющиеся вдали горы и реку, которая протекает под обрывом. Я сбавляю скорость, Айка по своему обыкновению врезается в незримую преграду и отлетает в сторону. Прямо на меня. Кубарем мы катимся по траве и тут же ударяемся о ствол толстого дерева, будто специально поджидавшего нас.
Хорошо, что во сне не больно!
Я встаю, Айка взлетает и снова врезается в невидимую стену, но уже не так яростно.
– Её не пробить, – я пытаюсь охладить пыл сестрёнки.
– Где-то здесь должен быть выход. Они ведь именно здесь проходят! – недовольно ворчит Айка. – Те, кто достиг срока.
– Их ведут за руку родители, – отвечаю я и всматриваюсь в дали лугов. Старейшины-сновидящие создали дубль деревни во сне. Но горы и луга, скорее всего, просто декорации. – Я уверен, там, за барьером новые странные миры.
– Я тоже, – говорит Айка и смотрит вперёд, пытается увидеть сквозь иллюзию что-то другое и неведомое. Мир, что окружает нас в сновидении.
– Знаешь, шаман Хекна говорит, если долго на что-то смотреть, оно проявляет свою суть, – вспоминаю я и раскрываю перед Айкой ладонь. На ней сидит маленький фиолетовый птенец кеду. Он получился немного корявым, со слишком большой головой и тонюсенькими ножками.
Айка смеётся.
– Смотри, – говорю я сестре, – смотри внимательнее.
Через некоторое время птенец растекается по ладони бесцветной кашицей. Моя светимость впитывается обратно в руку.
– Наши поделки и так быстро разваливаются, – пожимает плечами Айка. – А на деревню мы смотрим каждый день.
– Но не пристально смотрим, – отвечаю я. – А старейшины-сновидцы сильнее, поэтому смотреть нужно дольше. Давай проверим на чём-то небольшом.
Айка приносит шишку, и мы садимся прямо у обрыва и смотрим, долго смотрим. Сестра уже теряет терпение, когда светло-коричневые чешуйки начинают растворяться и облетать, обнажая чёрный стволик.
– Получилось, ура! Получилось! – Айка взлетает в воздух и несколько раз кувыркается через голову от радости.
На заслон у обрыва мы потратили весь сезон. Уже небо стало хмуриться, и дожди заколотили по навесу над гамаками.
В деревне, как всегда, ясно и солнечно, я сижу рядом с Айкой и слышу звук дождя из реального мира. Становится зябко, а перед нами вибрирует воздух и горы обволакивает пеленой. Мы знаем, что получилось, но не говорим друг другу ни слова. Боимся растерять концентрацию.
И вот перед нами уже дрожит желто-красное марево. Гор нет в помине. Вместо них на горизонте возвышаются огромные чёрные воронки. Перед нами простирается каменная пустыня, и над её поверхностью мечутся разноцветные вихри.
Айка тоже видит.
– Вот это здорово! – кричит она и кидается в образовавшийся проём.
– Постой! Там может быть опасно! – я устремляюсь вслед за ней.
Непривычные ощущения обдают тело сновидения со всех сторон, будто меня вытряхнули холодной ночью из теплого гамака. Мир вокруг жёсткий и сухой. Он наполнен невидимой враждебной волей. Я приземляюсь рядом с Айкой на потрескавшийся камень и кожей чувствую чужое холодное дыхание.
Летающие над поверхностью вихри сторонятся нас. Цветное марево тоже убирает туманные языки. Мир вокруг словно затаился, разглядывая нежданных гостей.
– Не нравится мне здесь. И ни одного люмина нету, – говорю я Айке.
– Да, у нас в деревне уютно и светло. А здесь никто не хочет с нами играть, – сестра делает выпад вперёд и небольшой серый вихрь кидается прочь от её руки. – Вот видишь.
– Вижу, – отвечаю я, наблюдая за чёрными, змеящимися по земле, существами. Что-то раньше их здесь не было видно. – Пойдём отсюда. Скоро просыпаться.
Мы оборачиваемся, но кругом лишь каменная пустыня с клубящимися воронками, вихрями и малиново-оранжевым маревом.
– А где дом? – растерянно спрашивает Айка.
– Наверное, если смотреть, он появится. – Я сам наблюдаю за чёрными существами. Они подбираются ближе. – Давай просто проснёмся, а завтра подумаем, как быть. Может, придём сюда с люминами.
Айка кивает, и я вспоминаю о теле, но неожиданно ощущаю пустоту. Будто невидимая нить, связывающая меня с ним, потеряна.
– Таен, я не могу, – испуганно говорит Айка. – Не получается проснуться.
– Наверное, отсюда нельзя, только из деревни, – я стараюсь отвечать спокойно и смотрю на черных существ, скользящих по каменистой поверхности. – Айка, ты можешь взлететь?
Сестра немного поднимается над землёй.
– Тяжело… Ой, что это?! Чёрные ящерицы!
Ну вот, теперь и она видит. Я тоже взлетаю и беру её за руку. Подтягиваю нас выше, насколько могу.
– Надеюсь, они не умеют летать. Давай смотреть, деревня появится, я уверен!
Айка впивается взглядом в пространство перед собой. Я тоже, стараясь не думать о ящерицах, ведь отвлекаться и следить за ними нельзя. Чтобы открыть дорогу домой, надо наблюдать пристально. Мы смотрим и ждём, пока моей ноги не касается что-то холодное.
