Но как они воспримут меня сейчас?
Как брат с отцом отреагируют на мое возвращение?
И тут я вспоминаю пояснения Яна. Он говорил, что старый альфа умер, и поэтому Кирилл созывает всех глав на бои. Значит, моего отца больше нет. А остался в живых только брат. Который видел меня только в детстве. У которого могло и не остаться братских чувств.
Все уходят, оставляя меня одну наедине с открывшейся правдой. Мысли о Яне затмеваются мыслями о потерянной семье и вновь найденной. И чем дольше я осматриваю комнату, тем больше ко мне возвращается память. Интересная она такая, пощупать ее нельзя и возвращается только тогда, когда захочет.
Вскоре слышу стук в дверь, а когда открываю, то на пороге вижу молодого мужчину. Он держит поднос в руках и явно переживает. Это точно не охранник, слишком уверенно держится, хотя и нервничает.
— Алина? — тихо спрашивает.
И всмотревшись в его такие знакомые и незнакомые одновременно черты лица, узнаю Кирилла. Он все-таки пришел, несмотря на то что все гости дома приехали на встречу с ним.
Нашел время, и это свидетельствует о том, что он хочет наладить общение. Хочет вновь познакомиться, а возможно, стать братом. Вернуть то время, что было нагло отобрано у нас.
— Проходи, Кирилл.
Он ставит поднос на пол и садится рядом. Это немного удивительно, но следую его примеру. Поднимаю чашку и отпиваю из нее под его внимательным взглядом.
— Что-то не так?
— Нет, все так. Просто ты такая большая, а я помню девочку, которая любила поесть сладкое вот так, сидя на полу. Хотя сейчас я принес не сладкое, а ужин. Я не видел тебя в общем зале, а прийти раньше не мог, иначе вам бы помешали уйти в лес.
— Ты все знал?
— Михаил пришел ко мне сразу же, как провел тебя с Яном в комнату. Кстати, кто он для тебя? Он ничего тебе не сделал?
Мне кажется, или возвращать братские чувства не придется? Похоже, Кирилл уже сейчас принялся защищать меня, хоть и не видел шестнадцать лет.
— Ян ничего мне не сделал. И здесь я оказалась по своей воле. Ну… давай лучше потом об этом поговорим.
— Как скажешь. Ты кушай.
— Расскажи мне о родителях. Я так плохо их помню. И… Как умер отец?
— А с чего ты решила, что он умер?
— Мне Ян так сказал, — удивленно отвечаю.
— Точно. Все так думают, но на самом деле он отошел от дел и уехал за границу. Ему сложно было жить в этом доме после вашей смерти.
— Вы думали, что я погибла вместе с мамой?
— Алина, там был такой взрыв, что никто и подумать не мог, что кто-то мог выжить. Скорее всего, тебя подобрали прохожие, там неподалеку деревня есть.
Дальше я рассказываю Кириллу все, что вспомнила при обряде, а потом как жила в детском доме и после. Его интересует абсолютно все, я даже вопрос задать не успеваю. Он интересуется всем и явно хочет наверстать упущенное время. Сколько проходит времени — непонятно.
За часами мы не следим, но потом внезапно наше внимание привлекает грохот в коридоре. Кирилл реагирует первым и уверенной походкой идет к двери, не забыв предупредить, чтобы не высовывалась.
Но слушаться я не собиралась. Как только он открывает дверь, встаю за его спиной и вижу в кровоподтеках лицо Яна. Бросаюсь вперед, но брат рукой загораживает путь.
— Как это понимать?! — гаркает, а потом рычит Кирилл. — Ты здесь лишь гость, Ян! Веди себя соответственно!
— А разве у гостей воруют девушек?! — не менее яростно спрашивает Ян. А потом переводит взгляд на меня. — Алина, он тебе ничего не сделал?
В его глазах столько неприкрытой ярости. Он переживает и сейчас, похоже, решил отвоевать свое. Но брат ему не соперник, и вряд ли Ян будет меня слушать.
Все слишком зыбко, чтобы я раскрывала свое происхождение. Мне нужно время, чтобы во всем разобраться. А после… Возможно, после я вернусь.
— Кирилл, дай мне пройти, — прошу мягко, и он вопросительно приподнимает бровь, смотря в мои глаза.
Он не хочет меня отпускать, но сдается. Я вижу, как он напряжен, и если Ян сделает хоть одно неверное движение, то будет драка, которая может повлечь за собой глобальные последствия. Этого нельзя допускать.
Подхожу к Яну и провожу ладонью по щеке.
— Он не удерживает тебя силой, — утверждает очевидное, и я вижу горечь в его взгляде.
Ян резко рычит и сжимает пальцы в кулаки. Кожей чувствую, как пространство в коридоре накаляется.
— Ян, ты боец. Ты брат. Максим рассчитывает на тебя, не подводи его. Сражайся и побеждай. Наша неделя подошла к концу.
Не даю ему ответить или приблизится еще сильнее. Балансирую на грани того, чтобы кинуться в его объятия и обрести семью, о которой даже не мечтала. Сейчас на чаше весов брат и Ян. Они оба мне дороги, но по-разному.
Ян расценит мой жест как предательство, но по-другому сейчас никак. К сожалению, пока остаться с ними двумя не получится. Захожу обратно в комнату, и Кирилл закрывает за нами дверь.
Слышу, как тяжелый кулак врезается в стену в коридоре, и догадываюсь, кому он принадлежит. Но так нужно. Может после… позже.
— Ты уверена в своем решении?
— Я хочу вновь обрести себя.
— Хорошо. Отдыхай, а завтра встретимся. У меня сейчас много дел из-за гостей, но постараюсь максимально разгрузить график.
Оборачиваюсь к нему лицом, пока брат меня еще слышит, и прошу:
— Не топи Яна. Он вспыльчивый, но хороший. Наши с ним отношения не должны влиять на твои решения касательно их с Максимом стаи.
— Я тебя услышал.
В последующие несколько дней проходят бои оборотней, но я на них не присутствую. Зная, что если увижу Яна, могу передумать. И, как он говорил ранее, в мыслях будет только он, а не то, что должно быть на первом месте.
Он также задвигал меня на второй план, когда начала мешать решать дела стаи, а теперь, как бы парадоксально это ни звучало, делаю также. Тогда в их с Максимом доме я обижалась и не понимала, почему Ян так резко охладел, как он мог так отдалитсья. А вот сейчас, оказавшись на его месте, поняла причины его поведения.
Светлана проводит со мной медитации, отпаивает отваром, чтобы зверь окреп и показался наружу, но пока ничего не выходит. А еще радостной новостью стало то, что приехал папа.
Он, конечно, прошмыгнул в свой дом под покровом ночи, чтобы приезжие не видели его, а то вопросов не оберешься, но это неважно. Благодаря его присутствию почувствовала себя маленькой девочкой. Он окружил меня такой заботой и теплом, будто не было тех лет разлуки, а я все еще его малышка.
А в день отъезда всех гостей смотрела через окно на отъезжающую машину Яна и тосковала. Я сама его оттолкнула, но тяжесть на сердце не пропадала. И надежда, что мы еще встретимся. Захочет ли он тогда со мной разговаривать — большой вопрос.
Ближе к ночи мы вновь пошли в лес, но теперь по бокам от меня были мои любимые мужчины: брат и отец. Они стали той опорой, которой мне не хватало в жизни. Тем якорем, за который можно зацепиться.
Все началось так же, как и в ночь, когда возвращала свои воспоминания. Села на плед, выпила отвар и принялась ждать. Сейчас он был с горчинкой, и Светлана не давала никаких наставлений.
Брат с папой перекинулись в тигров и отошли на некоторое расстояние. Они смотрели на меня и будто звали. Этот зов невозможно услышать, его можно только почувствовать. И я чувствовала каждой клеточкой своего тела.
Они вибрировали и как будто видоизменялись. Они настраивались на тональность их рычания. А потом случилось то, чего и не надеялась ранее почувствовать и испытать.
Внутри меня кто-то зашевелился. Вначале робко, так, будто это плод моей фантазии, а потом все активнее. Кто-то изнутри отвечал на этот зов. Я полностью растворяюсь в этом ощущении, отдаю всю себя ему и чувствую толчок.
Это уже не ответ, а призыв к действиям. Встаю на ноги и ощущаю вновь более сильный толчок. Отец рычит сильнее, а брат, навострив уши, виляет хвостом. А та, доселе спящая сила рвется наружу.
Она такая сильная и требовательная, что даже при желании не смогла бы сопротивляться. Она прорывается с моим криком. Кажется, все суставы и сухожилия в теле натягиваются, а кости ломаются.
