— Почему — ненайденных?
— Умные. Прячутся от цивилизации.
Салея понимающе кивнула.
— Мы бы тоже не связывались с цивилизацией… нам не дали.
— Так, — Таня решила отвлечь подругу от неприятных мыслей. — Что надо для вашего переселения? Это ж не десять человек, это миллион! Это круто!
Салея задумалась.
— Не так много. Местный Лес принял меня. Он согласен, чтобы даэрте тоже стали его хранителями, он понимает, животные не справляются, а люди… люди его просто не слышат.
— Лес согласен. Даэрте?
— Тоже согласятся. Еще и Дараэ с собой возьмут.
— Дараэ?
— Наш Лес. Саженцы, семена…
— Ээээээ, — минутку, — вмешалась бабушка Мила. — А экосистема? Знаешь, как в Китае воробьев выводили? А в Англии овец разводили? В результате в Китае до тридцати миллионов человек от голода померло, потому как насекомые весь урожай сожрали! А в Англии леса только на картинках остались. Считай, тоже экосистеме конец. Вы так не влетите?
Салея покачала головой.
— Нет. Мы… другое. Мы не для выгоды, мы просто чувствуем, что нужно природе, чего не нужно. Вот это растение, не знаю, как у вас оно называется, надо полить. А вот у этого один из корней гибнет. Я это потом поправлю. А у Муси… иди сюда, лапка?
Метровая «лапка» послушно перемахнула на руки к Салее.
— Вот. У нее вот тут — болезнь. Могла быть. Как камешки… — на секунду ладонь Салеи опять окуталась зеленым, и свечение впиталось в Мусин животик. — Больше не будет.
— Невероятно! — покачала головой Людмила Владимировна. — Салея, я действительно считаю, что ты можешь переместить сюда своих даэрте. Но надо быть осторожнее, не сразу показываться в городах, ассимилироваться постепенно, годами. Это не однодневный процесс, это на десятилетия.
— Они справятся, — кивнула Салея. — Даже если меня не будет, есть старейшины, есть Дараэ. Мы никогда не причиним вреда живому.
Бабушка Мила кивнула.
Не то, чтобы она сильно прониклась проблемами даэрте, но… неправильно это. Выжигать планету с орбиты, ломать под себя народ, уничтожать — за что? За то, что они не хотят быть таким, как ты. Русские это хорошо понимают. Гитлер так и хотел поступить в 1941 году. Уничтожить почти всех, остальных загнать в резервации… за что?
А не европейцы, понимаешь! Значит — и не люди!
На него нашлась управа — и на ша-эмо найдется!
— Итак. Есть согласие Леса. Есть наше согласие. Что нужно еще?
Салея развела руками.
— Самое сложное. Мне придется открывать ворота между нашим миром и этим. И хорошо бы иметь… менгир… дольмен… но если нет, я справлюсь. А еще мне придется возвращаться в свой мир. И… у меня будет серьезная просьба к Тане.
— Какая?
— Чтобы вернуться сюда, я должна иметь якорь. Родную кровь. Ты согласишься стать моей сестрой?
Таня даже не задумалась.
За бабушкино выздоровление?
Сорок тысяч раз — ДА!
Тем более, Салея ведь ничего не просила, не требовала, не торговалась. Она бабушку вылечила просто так, в благодарность за гостеприимство. И если бы ей отказали, не настаивала. И не пакостничала.
Как и Муська, кстати… кошку тоже полечили, потому что могли.
Просто помогли…
И она сама тоже просто помогла Салее, когда та вывалилась Тане под ноги.
Ищущий выгоду никогда не получает ничего хорошего. Увы, это закон. Но если ты делаешь шаг вперед просто так, потому что хочешь помочь, ты можешь обрести очень многое.
Тут самое главное не желать ничего для себя. Тогда все и будет хорошо. Но многие ли способны на бескорыстную помощь? Просто так, по велению души? Не ради выгоды?
— Конечно, я тебе помогу. Только объясни, как это должно выглядеть. И что от меня потребуется?
Салея задумалась.
— Ритуал побратимства… сейчас весна, это хорошо. Но надо дождаться полнолуния… скоро?
— Примерно через неделю, — посмотрела на лунный календарь бабушка Мила.
— Вот. Полнолуние, время дня значения не имеет, просто должно быть равновесие. И нам придется поехать в Лес.
— Хорошо. Это надолго?
Салея виновато развела руками.
— Таня, я не знаю. Ты человек, а я даэрте, поэтому возможно что угодно.
— Что именно? Я позеленею? Не хотелось бы, мне еще учиться…
— Нет. Не позеленеешь. Но я не знаю, как на тебе могут отозваться моя кровь и моя сила. Придется вливать медленно, по капле…
— Ага, это как капельница, там тоже время нужно, — сообразила Таня. — Ладно… Бусь, там полнолуние на какой день приходится?
— На пятницу.
— Угумс… то есть в субботу на практику я не попаду. Договорюсь, буду в воскресенье отрабатывать. Поняла.
— Спасибо, — Салея посмотрела на Таню с улыбкой. — Я не сказала тебе о преимуществах нашего побратимства, а они тоже будут.
Таня пожала плечами.
— Разве это важно?
— Для тебя — безусловно. Даэрте видят мир чуточку по-другому, не так, как вы. Вы видите человека, а мы еще… энергоканалы. Линии. Леи… тебе, как будущему лекарю, это будет интересно. Где нарушение — там болезнь…
— Оппа! — порадовалась Таня. — Здорово! Спасибо!
— Это тебе спасибо. Через неделю мы проводим ритуал, я жду несколько дней, чтобы кровь прижилась — и пробую пройти в свой мир. Потом возвращаюсь и пробую провести сюда даэрте.
— Всех сразу? — уточнила бабушка Мила.
— Нет. Сначала не больше десятка. Чтобы знать расход сил, чтобы они начали готовить убежище для остальных…
— Ага. Они придут сразу в Лес?
— Да, наверное…
— Просто им что-то потребуется? Деньги, документы…
Салея задумалась.
— Не знаю. Вряд ли… и потом — это ведь сложно?
Бабушка Мила пожала плечами.
— Лея, ты знаешь, сколько стоит такой корень, который рассыпался у меня в руках?
— Нет. А сколько?
— Самый дорогой корень женьшеня был продан в 2012 году за пятьдесят миллионов рублей.
— Епрст! — ахнула Таня.
— Правда, ему было триста с хвостиком лет и весил он почти семьдесят грамм.*
*- 325 лет, 68,8 грамм, 49 млн. рублей, прим. авт.
Салея небрежно вытряхнула корни из авоськи.
— Так… этому двести двенадцать лет, этому сто семьдесят, этому всего сорок пять, этому двести шестьдесят три года.
— Нас за это просто пристрелят, — вздохнула бабушка Мила. — Мы в жизни такое не продадим…
— Не наш уровень, — кивнула Таня. — Разве что этот… пятидесятилетний.
Бабушка Мила подумала какое-то время.
— Я поговорю со знакомыми. Намекну, что на меня вышли таежники, предложили продать корень женьшеня… дальше пусть сами договариваются, а мне процент от сделки. Но продавать будем, когда даэрте перейдут в наш мир, не раньше.
Девушки согласно кивнули.
— Тогда, если мы все предварительно обсудили, давайте кушать и спать? Завтра, хоть и выходной, но Тане все равно работать.
— Это да, — вздохнула Таня. — Ладно. Что у нас на ужин?
— Гречка. И молоко есть.
— Бусь, вообще отлично!
Людмила Владимировна улыбнулась девочкам.
— Тогда кушать — и спать!
Команда была тут же исполнена.
* * *
Командор поднял бокал, посмотрел сквозь него на свет.
Отличное вино.
И виноградники здесь отличные, надо наслаждаться.
Когда планету прекратят в мегаполис… нет, пытались оставлять лозы, и не раз, и в теплицах их культивировали, но это все равно не то. Помои получаются вместо прекрасного вина.
Саботаж, конечно.
Условия в теплицах намного лучше, чем на планете, а вкус у вина не тот. Значит — недосмотр работников.
— Сидите, Дарс?
Командор поднял глаза от бокала, поглядел на собеседника. Лакс Рей стоял рядом, смотрел… странно.
— Что вас не устраивает, Лакс?
— Сложно даже сказать. То, что вы за пару дней развалили всю мою работу? То, что упустили девчонку? Что облажались? Вы облажались, Командор.
Вино из бокала полетело в ненавистное лицо вместе с бокалом. Увы, уклониться Лакс успел. И ухмыльнулся, вытирая с лица капли вина.
— Можешь сколько угодно беситься. Но ты все проиграл, неудачник. Это тебе не бластером махать, верно ведь?
