Иван рассказал, что знал, а потом спросил:
– Ты долго ещё прятаться будешь?
– Видно будет…
– Кстати, – вспомнил Иван, – Базальт обещал тебе посодействовать в помощи против бандюков. В твоём районе у него знакомые, крутые вояки, любого на место поставят.
– Да оно вроде и хорошо бы, но не сегодня, так завтра проблема рассосётся, – отмахнулся Кракен. – И я вот что подумал: а тебе чего бояться? Живи в моей квартире, при любых вопросах говоришь, что снял жилье через агентство, а хозяина и видел-то всего раз. Я с собой и второй комплект ключей прихватил. Держи!
Загралов усмехнулся:
– И чего это я в иные страны прусь, если в Москве самые добрые и отзывчивые люди живут? И накормят, и приютят… Спасибо, дружище! От всей души спасибо!
– Да ладно тебе!..
Ивану неожиданно вспомнились вчерашние криминальные новости, и он тут же сменил тон на встревоженный:
– Ох, Женька, и что только здесь творится! Вон вчера, например, двоих бомжей нашли в подвале мёртвыми и со следами жестоких пыток…
– Да уж! Слышал я об этом кошмаре, – скорбно кивнул Кракен. – Скорей всего именно мне шеф сегодня и поручит материал собрать и статейку склеить.
– Надо же! Ты уж держи и меня в курсе: что там, кто этих бедолаг да за что. Потому что (только это строго между нами!) именно с этим самым Егорычем я выпивал в баре, до того как вспомнил про Базальта и отправился к нему. – Взгляд друга он понял правильно: – Именно! Вполне мог напиться с этим типом да отправиться ночевать с ним в тот подвал… И мы бы сейчас с тобой не разговаривали…
– Лихо сюжет закручен! Теперь уж я точно покопаюсь во всём этом деле.
Они еще немного поговорили, а потом Кракен спохватился, что ему надо бежать по делам, и, наскоро попрощавшись и сунув Загралову свою визитку («На всякий случай», – пояснил он), умчался. А оставшийся в кафе Иван, катая между ладоней пустой стакан из-под сока, задумался о том, что делать дальше.
Самым интригующим занятием ему представлялось исследование сигвигатора. В карманах лежали ключи сразу от двух квартир, но направиться в любую из них не позволяла осторожность. Прежде чем прикасаться к выпуклостям таинственного устройства, следовало всё продумать.
Лучший вариант – это работать в том же институте, что и Базальт, иметь свободный допуск в лабораторию и использовать экранированную камеру. Увы, пока Иван был такой возможности лишён. Даже если прямо сейчас пойти и устроиться на работу, не факт, что ему позволят хозяйничать точно так же, как Илье Степановичу Резвуну. А с другой стороны, попытка устроиться на работу хоть и принесёт финансовое облегчение, сразу лишит независимости и полной свободы действий.
«Какой бы там всплеск волн из сигвигатора ни вырывался, они будут рассеиваться, поглощаться. Всё-таки там ультразвук, а тот затухает. Значит, достаточно просто заехать в Алтуфьево или Митино. Отыскать скромное кафе, наподобие этого и… заняться делом. Но сначала всё-таки помотаюсь-ка я по Кольцевой, потискаю на кнопочки и посмотрю. Если ничего особенного вокруг не случится, тогда отыщу лупу и подамся на окраину».
Выйдя из кафе, позвонил Базальту, сказал, что с другом поговорил, некие деньги умудрился заработать, так что ужин сегодня с него. А теперь побродит по центру, купит новые брюки, потому как имеющиеся выглядят после ночных приключений не лучшим образом.
Настроил телефон на приём радиоволны «Транспорт и его движение» и двинулся в метро. Естественно, Иван прекрасно понимал, что при современном уровне развития техники можно, при желании, отследить там любого человека. Камеры стоят всюду, потоки информации сводятся куда-то в одно или несколько мест, и сильные мира сего легко могут найти нужного человека. Но это если не принять кое-какие меры предосторожности. Одна из них: не слишком наглеть с включением сигвигатора в вагоне. Пять-шесть раз – и хватит. Вторая: обязательно это делать уже перед самой остановкой поезда. Третья: выходить из вагона в гуще пассажиров. Ну и прочие маленькие шпионские хитрости не забывать.
На операцию «Пробой» у Загралова ушло часа полтора. И все эти девяносто минут вокруг не наблюдалось, а в телефоне не слышалось чего-либо подозрительного. Шесть включений никого не привлекли.
Выбравшись из метро, экспериментатор зашел в первый попавшийся магазин одежды и купил брюки, какие попроще. Потом приобрел небольшую лупу и вновь спустился под землю.
Операция «Пробой-2» заняла еще час. Он включил сигвигатор трижды. Если сигнал кто-то принимал, то определил, что носитель устройства движется на юг столицы, примерно в сторону аэропорта Домодедово. Иван пересел на встречный поезд и направился в Алтуфьево. Пока ехал, а потом шел по улице, ничего тревожного в эфире не прозвучало. Успокоившись, он выбрал невзрачное снаружи, но довольно уютное внутри кафе «Светлое» и, расположившись у окна, заказал скромный обед.
Убедившись, что за ним никто не наблюдает, отставил тарелку и вынул сигвигатор. Прикрыл краем газеты, включил и стал смотреть через лупу на значки. Это действительно оказались русские буквы и привычные цифры. Но толку от этого было мало, так что Иван невольно зашипел от досады. Понять эту абракадабру было невозможно! Угадав, где находится переход на следующую страницу, Загралов двигал текст минуты три, но тот так и не закончился.
«Зашифровано! – признал он с горечью, поспешно возвращаясь в начало текста. – А я ведь в криптологии разбираюсь, как баран во льдах Антарктиды. М-да… Но начинать хоть с чего-то надо. И не затягивать!»
И тут же, прямо на полях газеты, стал спешно выписывать эту абракадабру. В первых строчках было много прописных букв, цифры частенько стояли как в середине слова, так и по его краям. К концу первой примерной страницы одиночных цифр стало меньше, если они и присутствовали, то парами, троицами, и стояли отдельно от букв.
Он переписал вторую страницу, приступил к третьей. Тут входная дверь грохнула, и в кафе вломились три типа с самыми что ни на есть наглыми мордами. Выглядевшие как байкеры мужики были какими-то раздражёнными. Пока они осматривали зал, Иван успел дрожащими пальцами отключить сигвигатор, сунуть под пуловер, в карман рубашки, и наколоть на вилку остаток котлеты. Он почувствовал, как по позвоночнику покатились капли холодного пота, когда троица двинулась к его столику. Судя по лицам барменши за стойкой и двух застывших официантов, ничего, что могло бы спасти клиента, они предпринимать не собирались. Скорей всего и сами не могли понять, что происходит. Или могли?
