— Спасибо! — Ира обрадованно улыбнулась.
Прежде чем забраться в пахнущий кожей и мужским парфюмом салон, она, не удержавшись, оглянулась на Оксану. Та, к несчастью, смотрела в другую сторону, а жаль! Полюбовалась бы, кто в знакомцах у скромной секретарши, авось перестала бы докапываться по поводу и без… Ира ограничилась тем, что мысленно показала стерве язык, и почти уже закрыла дверь, когда поймала на себе изучающий взгляд. Зарецкий не привык выпускать из внимания ни одной мелочи.
VIII. Возмутитель спокойствия
— Синоптики обещают аномально жаркое лето, — торжественно озвучил Макс и прокомментировал: — Надо, что ли, минсельхоз предупредить. В жару всегда полудницы лезут…
— Наше дело — не предупреждать, а действовать, когда уже допредупреждались, — назидательно произнёс Старов. — Не переживай, там надзор работает. С превентивными мерами они отлично справляются сами.
Макс недоверчиво хмыкнул, выразив всё, что думает о коллегах, и принялся листать ленту дальше.
— О! На юго-востоке Москвы орудует маньяк, — жизнерадостно сообщил он. — Известные жертвы — молодые девушки, преимущественно светловолосые… Ир, ты, часом, не в Печатниках живёшь?
Ромашка встрепенулась, испуганно выглянула из-за кипы бумаг.
— Н-нет, в Ясенево…
— Вот и правильно, — одобрил Макс, подмигнув девушке. — На юго-восток не езди. Так, что тут у нас… Очередное падение курса рубля, прогнозы аналитиков… И чего только шарлатанов всяких слушают? Сходили бы вон к Маргарите Алексеевне из финансов, человек виртуозно на кофейной гуще гадает. Точность пятьдесят процентов: либо сбывается, либо нет…
— Макс, сделай милость, заткни пасть! — не выдержала Ксюша. С утра она поцапалась с Мишкой на какую-то заумную тему, потерпела поражение и теперь злилась на весь мир. — У тебя дело есть, вот им и занимайся!
— А я уже всё сделал, — похвастался Некрасов. — Зарегистрировался там у этих чудиков, приглашалку получил. Вот в субботу пойду просветляться.
— Разведка боем? — усмехнулся со своего места Старов.
— Боем против логики и здравого смысла, — хохотнул Макс. — Ксюня, не смотри на меня так. Если бы у меня было какое-нибудь имущество, я бы переписал его на тебя.
— Зачем?
— Чтобы не досталось сектантам в случае безвременной гибели моего рассудка, — пояснил Макс с серьёзной миной.
Тимофеева прыснула.
— Завещай мне свою штормовку, и я, так и быть, передам твоё лишённое разума тело научникам. На опыты.
— Ну нет, мне тогда не в чем будет ездить на природу кому-нибудь поклоняться. Ребят, дайте заявку, пока я со скуки не сдох! — взмолился Макс. — Хоть на артефакты, хоть на нежить! Невозможно же!
— Кто-то в метро давно не спускался, — ядовито заметил Ярик.
— Кто-то на «тойоте», — парировал Макс. — Мы люди простые, общественный транспорт — наше всё.
— Хочешь — пробежимся в выходные по Сокольнической, — ласково предложил Зарецкий. — Ветка старая, кого там только нет.
— Я в выходные не могу, у меня секта, — напомнил Макс. — А что, есть заявки?
— Нет. Просто так, вместо спортзала.
Макс всерьёз задумался. Шастать ночью по обесточенным тоннелям — то ещё удовольствие, но у старших есть чему поучиться. Лучше уж терпеть издёвки Зарецкого в московской подземке, чем ждать, пока пристегнут, как Андрюху, к зануде Чернову и отправят к чёрту на рога.
— Давай на следующей неделе, — решился Макс. — Только, чур, никаких стресс-тестов.
— Ничего не обещаю. Нежить непредсказуема, — философски заметил Ярик.
— Я с вами хочу, — влезла Ксюша, однако Зарецкий покачал головой.
— Нет, не надо. Педагогический эффект пропадёт.
Макс гоготнул и тут же смутился, взглянув на раздосадованное Ксюшино личико. Попробовал бы кто другой ей отказать — получил бы едкую отповедь, но Ярика она слушается. Его, Мишку и Верховского, а больше, пожалуй, никого на этой планете.
— На тебе, не скучай, — сказал Старов и клацнул мышкой. — Только что прилетело. Надо проверить, кто там по ночам воет. Если правда нежить, сдадим надзору.
Макс жадно пробежал глазами заявку и остался недоволен.
— А чего так далеко-то? Через всю Москву пилить, — пожаловался он, оценивая по карте расстояние.
— Ты же любишь общественный транспорт, — ехидно напомнил Ярик.
Некрасов возвёл очи горе и демонстративно отвернулся, отказываясь переругиваться. Время — одиннадцать, к двенадцати как раз можно добраться, где-нибудь на часик возни, а потом надо будет поесть и назад; считай, день и прошёл. Выкинув из рюкзака всё лишнее, Макс распечатал на всякий случай текст заявки, проложил маршрут и поднялся из-за стола.
— Со щитом или на щите, — провозгласил он. Ира посмотрела на него обеспокоенно; приятно, чёрт возьми, когда за тебя волнуется какая-нибудь прекрасная дама!
— Координаты оставь, — невинно попросил Ярик. — Куда потом мчаться тебя спасать?
— Я укажу в заявке на спасение, — пообещал Макс и, чувствуя себя победителем, отправился в путь.
Станция оказалась открытой. Стоило поезду раздвинуть двери, в вагон хлынул пьянящий запах буйствующей зелени. Парк, а вернее, обозванный таковым и чуть-чуть облагороженный лес, дуреющий от весны, начинался тут же, за низеньким бетонным забором. По другую сторону станции нежился в солнечных лучах спальный район, покинутый по дневному времени большинством обитателей. Макс покрутил головой, оценивая обстановку. Он располагал описанием нескольких примет местности и примерными координатами, любезно указанными заявителем; поиски, несомненно, следовало начинать оттуда. Несправедливо: нежить человека за версту чует, а некоторая особо продвинутая ещё и минуса от мага на раз-два отличает; саму же её поди отыщи… Чем дурью маяться, заморочились бы исследователи да изобрели бы какой-нибудь детектор — сколько бы сил всем сэкономили!
Под сенью деревьев по асфальтированным пешеходным дорожкам чинно фланировали пенсионеры и мамы с колясками. Протоптанные среди деревьев тропинки после позавчерашнего ливня ещё не просохли, а значит, конец кроссовкам. Макс, сколько получилось, прошёл по асфальту, сделав приличный крюк, а потом пришлось спрыгнуть в желтоватую грязь. Одна радость — никто из здешнего гуляющего контингента за ним не последует.
Речушку, если верить табличке, звали Серебрянкой. Подходящее название для бегущей воды, за которой город прячется от неживых лесных обитателей. В самой речке мелковато даже для самой неприхотливой водной нечисти, нет ни заводей, ни глубоких омутов. Макс зачем-то потрогал носком кроссовки торопливый прозрачный поток и поморщился от коснувшегося кожи холода. В следующий раз надо быть умнее и выбирать обувку не за модный бренд, а за практичность. Вон Мишкиным вездеходам вообще уже года три, и ничего им не делается: грязь палочкой отколупал — и беги дальше.
От ближайшего мостика Макс ушёл уже далековато, так что через речку пришлось перебираться прямо здесь, разувшись и закатав джинсы. Стоит повышать категорию хотя бы ради того, чтобы научиться наконец прыгать через пространство. Впрочем, старшие обычно предпочитают менее экстремальные виды перемещения, оставляя магию на крайний случай. Можно ли считать таковым необходимость брести почти по колено в ледяной воде? Не хватало ещё поймать простуду. Или битое стекло, тоже не слишком здорово. Хорош он, должно быть, со стороны! Надо было сначала перейти мостик, а потом уже сворачивать в глушь, но кто же знал…
Возмутительница спокойствия обнаружилась на удивление близко к указанным в заявке координатам. Русалка, прекрасная и печальная, как положено, сидела на берегу речушки, живописно разметав вокруг зеленоватые волосы. Почуяв рядом человека, неживая красавица вскочила и обернулась; на иссиня-бледном личике мелькнула радость, моментально сменившаяся разочарованием. Неужто ждала кого-то конкретного? Кого?
— Уходи, — грустно пропела русалка, укоризненно глядя на Макса большими водянистыми глазами.
Кроме венка из незабудок — и где только надрала в таком количестве? — на ней ничего не было. Макс привык уже к тому, что нежить плевать хотела на человеческие правила приличия, но всякий раз чувствовал себя неловко. Ладно ещё, когда оно бесплотное или мохнатое, а вот так… Зачарованное колечко в брови ощутимо нагрелось, отражая слабенькие чары. Русалка — не туманница, можно и поговорить, если осторожно.
