Следующему нападающему князь вырвал сердце — видимо, это его коронный номер. Затем подбежал к третьему и, перехватив его за руку, заломил ее за спину. Послышался треск костей и болезненный вой оборотня.
Видя, как князь легко убивает оборотней, Антон гортанно зарычал, упал на четвереньки и задергался. Испугавшись, я неловко отползла от него подальше и с ужасом принялась наблюдать за тем, как меняется Антон.
Его тело быстро расширялось, а одежда на нем лопалась и отлетала клочками в разные стороны. Ноги и руки превратились в мощные лапы, лицо вытянулось, кожа покрылась серой шерстью.
За несколько мгновений прямо у меня на глазах Антон Терехов превратился в огромного серого волка с жутким оскалом и горящими ненавистью желтыми глазами.
Дождавшись, когда князь одолеет пятого оборотня и повернется спиной, волк сорвался с места и устремился к своему врагу.
— Обернись! — что есть мочи крикнула я князю, чувствуя, как от испуга сердце вот-вот вырвется из груди.
Но волк был быстрее меня, и князь обернулся в момент, когда острые зубы уже метили ему в плечо. Красивое лицо исказила гримаса боли, но князь не издал ни звука. Скинув с себя волка, он ухватился за раненное плечо и отступил на шаг назад.
Кажется, ему нужна была небольшая передышка, но он ее не получил. Со всех сторон на него надвигались оборотни, жаждущие разорвать князя в клочья.
— Черт, — пробормотала я, пытаясь развязать крепкий узел на ногах.
Мне надо было обязательно освободиться и тогда я… что? Помогу князю? Данияр, конечно, показывал мне несколько боевых приемов, но сомневаюсь, что смогу повторить их в реальном сражении. К тому же, против оборотней.
С горяча я слишком сильно дернула за веревку, которая неожиданно поддалась. Не ожидая такого успеха, я не удержала равновесие и завалилась на бок, оцарапав о могильную плиту щеку. Однако боли я не почувствовала, потому что ее заглушил громкий крик боли.
Вскинув голову, я в ужасе уставилась на то, как оставшиеся два оборотня держали князя за руки, не давая ему вырваться. Мерзкий волк то и дело наскакивал на него, раздирая грудь когтями и зубами. Белая рубашка князя превратилась в рваные кровавые лоскуты. Из ран на теле сочилась темная густая кровь.
Я прижала ладони ко рту, будто пытаясь этим сдержать вырывающийся изнутри крик ужаса. Оборотни рвали тело князя, а мое сердце разрывалось на части при виде этой ужасной картины.
Да что же с ним случилось?! Он ведь ужасный монстр, чудовище! Так почему не может справиться с другими монстрами? Куда делись его силы, его злость? Он что, хочет сдаться, умереть и стать неприкаянным духом?
Приподнявшись, я закричала, не сводя взгляда с окровавленного лица князя:
— Ты не можешь здесь умереть!
Оборотни не обратили на мой крик никакого внимания, потому что он был слабым и хриплым. Однако тот, кому предназначались мои слова, услышал их.
Наши с князем взгляды встретились, и в этот миг что-то произошло. Черные глаза, в которых всего секунду назад ничего не отражалось, вдруг вспыхнули решимостью. Князь рывком притянул к себе обоих оборотней, что крепко держали его за руки, и столкнул их друг с другом. Приготовившийся к очередному нападению волк, замешкался, и этого хватило, чтобы князь, отбросив вялых от удара оборотней, успел запрыгнуть ему на спину и крепко сжать его шею. Зверь сопротивлялся недолго, и вскоре его шея под руками князя звучно хрустнула. Волк издал последний скулеж, и его тело обмякло.
Недобитые оборотни в ужасе уставились на своего мертвого вожака. Князь медленно поднялся и, вытерев рукавом кровь со своего бледного лица, сделал шаг вперед.
Оборотни подскочили и кинулись наутек. Как только они скрылись из виду, князь гортанно усмехнулся и рухнул на колени.
Испугавшись, я кинулась к нему. Руки все еще были связаны, и я неловко коснулась ладонями шеи князя, проверяя пульс.
— Уйди, — прохрипел он.
— Ты ранен, — прошептала я, в ужасе рассматривая его рваные раны.
— Ты тоже, — князь вскинул на меня изнуренный взгляд и пальцем указал на щеку.
Я только сейчас вспомнила о своей ране и потянулась к щеке. Прикосновение доставило неприятную жгучую боль, но это было ничто по сравнению с болью князя.
— Надо остановить кровь.
— Ничего не надо! — отмахнулся от меня князь. — Только уйди, молю…
Силы покидали его на глазах. Князь опустил голову и шатался, готовый вот-вот упасть. Кровь текла из ран на песчаную дорожку и растекалась ручейками в разные стороны.
— Тебе нужна кровь, — поняла я. — Без нее ты умрешь.
— Софья, прошу, уйди! — прорычал князь. — От тебя пахнет… я могу накинуться на тебя и…
— Тогда выпей ее! Выпей мою кровь! — решительно произнесла я, не испытывая при этом ни страха, ни отвращения. Будто так и должно было быть. Будто бы он растил меня для того, чтобы однажды я спасла его жизнь.
Однако князь упрямо мотнул головой.
Неужели я настолько противна ему, что он даже не хочет пить мою кровь, будучи на пороге смерти? Или же все дело в его воспоминаниях? Что же там такого, что он никак не хочет показывать мне?
— Но тогда ты умрешь! — мой голос дрогнул, а глаза защипало от слез.
— Ну и пусть…Давно уже пора…
Мне было больно и обидно. Обидно от того, что князь не хочет принимать моей помощи, и больно от того, что он вдруг раз и навсегда может уйти из моей жизни.
Крича князю, что он не может здесь умереть, я и правда не хотела, чтобы он умирал. Особенно вот так, на моих руках. Он должен дождаться, когда я выйду замуж и покину его. Тогда пусть хоть сто раз умирает, я его не остановлю. Только бы не видеть этого и не знать, что его больше нет…
— Нет! — Я замотала головой, оглядываясь вокруг в поисках чего-то острого. Может, кто-то из оборотней отбранил нож?
Пока я искала острую вещь, князь начал клониться в бок. Его голова упала на мое плечо, и от испуга, что он умер, я замерла, не в силах пошевелиться. Слабое дыхание коснулось моей шеи, и я облегченно выдохнула, а потом опустила взгляд на лицо князя и заметила у себя на груди брошь.
Довольно ухмыльнувшись, я сняла ее и, не задумываясь ни на мгновение, воткнула острие броши в запястье и с силой провела им вдоль. От боли заслезились глаза, и я плотно сжала челюсти, чтобы не закричать. Горячая алая кровь потекла из разреза и капнула на подол моего голубого платья.
Глова князя дернулась. Отстранив его от себя, я поднесла запястье к его бледным губам. Князь в ужасе уставился на меня, но долго сопротивляться не смог. Глаза, которые всегда казались мне черными, стали еще чернее. Белки налились кровью, изо рта вырвался утробный рык. Князь больно схватился за мое запястье и впился в него острыми клыками.
В этот раз я не смогла сдержать крика, который пугающим эхом разнесся по всему кладбищу. Если бы знала, что укус вампира в несколько раз больнее, чем если вспороть себе запястье брошью, то ни за что бы не предложила князю выпить своей крови! Но сделанного не воротишь, и теперь мне оставалось только одно: ждать конца.
Князь жадно пил кровь, держа мою руку так сильно, что потом на ней наверняка останутся страшные синяки. Мои силы стремительно таили, перетекая в князя. Его плечи медленно расправились, а лицо перестало быть серым, как у покойника, и приобрело привычную бледность.
К моему удивлению, боль начала быстро стихать. Наверное, я постепенно теряла чувствительность тела. Такое бывает перед смертью, я читала мемуары солдат, которым чудом удалось выжить после сражения.
Вот и конец. Не князь сегодня умрет на моих руках, а я умру на его. Дима будет плакать, я уверена. Он слишком сильно меня любит, я такого не заслужила. Жаль, что за свою короткую жизнь я так и не смогла по-настоящему полюбить…
Мысли резко исчезли, будто бы их сдул сильный порыв ветра. Веки налились свинцом, и я сразу же их закрыла. Приготовилась увидеть черноту, но ее не последовало.
Вместо тьмы я увидела бескрайнее пшеничное поле и чистое голубое небо. По полю шел человек. Он был далеко, и его лицо было трудно рассмотреть, но одежду — вполне возможно. На мужчине были кожаные доспехи, которые носили древнерусские воины — я такие видела в учебнике истории. Темные волосы мужчины были стянуты в небрежный хвост. Он шел ко мне навстречу, ведя ладонью по спелым колосьям. Кажется, мужчина улыбался.
