— Ты выглядишь каким-то подавленным? — заметил парень. — Так пробрало, или тебя все еще слова Энн волнуют?
— Второе, — вздохнул я. — Все же я еще многое не знаю об окружающем мире.
— Не хочешь расставаться с Болтушкой?
— Не хочу, но ведь когда-нибудь придется, а я уже как-то привык. Не факт ведь, что с другой феей смогу поладить и способность мне подойдет.
— Ну, твоя личная фея тебе идеально подходит и никаких проблем с тем, чтобы поладить не будет. Тут уже твоя личная привязанность виновата будет.
— Может, — не стал я отрицать. — Просто… мне… не хочется кого-то знакомого терять, а я по примеру своей бывшей знаю, что «дружба на расстоянии» нифига не хорошая и быстро стухает.
Да, после неприятных событий в моей жизни у меня с друзьями в последние годы были проблемы. Ну и Болтушка стала первым моим другом за все это время. Так что расставаться будет и правда больно. Приставала уйдет в Мельхиор, а я туда не так часто хожу и вряд ли смогу навещать, и не факт, что вообще встретимся. К тому же сама фея относится к этому спокойно. Нет, сейчас мы вроде как друзья, но неизвестно, сможет ли она вообще меня даже запомнить, без контракта-то? Энн говорила, что она вроде как «неполная фея», и что с ней так станет — непонятно.
В этом самое дерьмо в общении с феями — их трудно мерить человеческими мерками. Эри часто говорит, что духи — как программы… Так может и общение с ними, по сути, можно считать общением с невероятно продвинутой нейросетью, и все эмоции — лишь эмуляция? И когда контракт будет разорван, все перезагрузится и до свидания… Ваша Болтушка больше не ваша, новому владельцу — новая версия. Если вообще он будет, новый владелец и фея не угаснет просто где-нибудь в глубинах Мельха.
Жутко вообще о таком думать. Обычно я и не думаю, раз воспринимаю их, как живых — значит они и есть живые… Но вся эта ситуация не может не толкать на поиски глубокого смысла.
— Эх ты, — покачал он головой. — Учись отпускать, а то никогда не достигнешь просветления.
— Да я вряд ли я такого достигну.
— Ну, мучайся. О, кажется, что-то нашел, — сказал Нохинду, смотря на экран ноута. — Буду изучать, а как Эри придет, покажу.
— Будем ждать…
Глава 14
Запись
Эри прибыла к нам где-то через час.
— Ненавижу морги, — скривилась она, зайдя в квартиру.
— Воняет и мерзко выглядит? — предположил я, занимаясь готовкой еды. Пускай поначалу есть не хотелось, но потом отпустило все же, и голод напомнил о себе.
— Нет, просто чтобы осмотреть трупы и получить заключение патологоанатома, нужно заполнять кучу бумажек. Отчетность, чтобы ей пусто было. И то, что трупы притащили церковники, а не наши, умножает эту отчетность раза в два… Я больше времени потратил, возясь с макулатурой, чем реально делом занимаясь.
— М-да, тяжко тебе пришлось, — хмыкнул я. — Узнала что-нибудь?
— Да, — кивнула Эри, отправившись на кухню. Она в отличие от меня не была так впечатлительна и собиралась пообедать. Да и я к тому моменту уже отошел от увиденного, потому разогревал себе какую-то пасту, напоминающую обычные макароны по-флотски. — Следы от зубов почти человеческие, вот только дополнены они следами огромных когтей. Почти наверняка Вендиго.
— Кошмар…
Вендиго, насколько я помню из прочитанного — это тоже своего рода оборотни, но несколько иные. Они не жертвы проклятия или одержимости. Стать вендиго можно только добровольно.
Этими твари из легенд индейцев Северной Америки появляются, когда в особо холодные зимние периоды, когда заканчивается еда, единственное что остается желающим выжить — это начать есть других людей. Процесс обращения может отличаться от мифа к мифу, но убийства и каннибализм — всегда обязательные условия.
— У нас минимум трое, а может больше. Они обглодали кости, но следы зубов были разные. Один из них, похоже, одержим, что не удивительно — что-то же должно было начать все это. Его «следы» раза в два больше, чем у остальных, так что мы имеем дело со здоровенной тварью… Остальные так, получили его «благословение», если это можно так назвать. Ублюдки.
— С ними все так плохо?
— В морге нашлись останки не только некоторых культистов, что, скорее всего, не захотели обращаться, но и… детей… — помрачнела Эри. — Эти уроды приводили на съедение даже свои собственные семьи.
Что-то мне становится не по себе…
Не знаю, как вообще проходят призывы таких тварей, но те, кто делал это, явно знали, что творили, по крайней мере, лидер уж точно. А вот остальные, похоже, не представляли, как все серьезно и были просто разорваны на куски, а после сожраны. Возможно, часть из них сразу и вербовали в качестве «корма»…
Непонятно только зачем вообще все это затевали.
— Похоже, они откармливали своего лидера. Сначала были съедены те члены культа, что отказались подчиняться, а потом порабощенные связались со своими родными или сами приводили их туда… Когда лидер стал слишком большим для квартиры, они куда-то ушли.
Да, судя по дерьму, тварь вполне материальная, а раз так, должна из чего-то состоять… Или из кого-то. И откармливать её должны были быстро — судя по тому, что церковники не забили тревогу, а собирались просто на переговоры, люди стали пропадать лишь недавно.
Мы дождались, пока Нохинду закончит с настройкой и работой с жестким диском, и принялись изучать информацию.
— Ну и что там? — спросила Эри.
— Почти ничего ценного. В основном это обычный домашний комп. Сохраненных файлов немного, имен и контактов нет, а история браузера мало чем отличается от обычного холостятского компа.
— Короче тут тупик, — покачала головой Эри.
— Я же сказал «почти», — улыбнулся индус. — Кое-что я там все же нашел.
Мы были полностью во внимании.
— Один видеофайл, записанный незадолго до происшествия и вам его, стоит увидеть.
Он повернул к нам экран и начал воспроизведение.
На экране появилось лицо какого-то мужчины. Выглядел он крайне паршиво.
Бледный, исхудавший, круги вокруг красных от недосыпа глаз и общий усталый вид. Бедолага будто не спал несколько дней подряд, при этом работая как раб на галерке. Я вообще удивился, как тот еще не свалился в обморок и даже что-то записывает, вместо того, чтобы пойти спать.
— Не знаю, найдет ли кто-то мое послание, — начал этот почти «зомби». — Я сам не знаю, зачем записываю все это. Возможно, я просто уже не могу это терпеть, и хочется хоть кому-то сказать, — он схватился за голову и поморщился, будто от сильной боли. — Он не дает мне говорить все… Я хочу… хочу попросить помощи… Но не могу… — он заскрежетал зубами. — Голос… он с каждым днем все громче…
Мужчина закрыл глаза и из них потекли слезы, но он сдержался.
— Ненависть… её так много… я хочу ненавидеть всех вокруг… безудержно ненавижу… Но это не мое… Не я… — он сделал глубокий вдох. — У меня осталось мало времени… Либо я добиваюсь успеха и становлюсь вендиго, либо умираю. Он не отпустит меня. Не даст сбежать и держит… Пока я ненавижу, я дышу… живу…
Он снова замолк на несколько секунд. Достал какие-то таблетки и заглотнул целую горсть.
— Простите меня, но у меня нет выбора. Голос… голос во мне… Он не перестает говорить… направлять… тянуть меня… Никто мне не поможет… Только я сам могу как-то справится с этим… — он посмотрел в камеру и из его глаз снова хлынули слезы. — Бойтесь темноты… не приближайтесь к нему… Не слушайте и не видитесь… Ибо он сделает вас… собой…
Снова приступ боли.
— Я хочу рассказать больше… Я хочу раскрыть правду… Помогите мне… умоляю… я не хочу… не хочу… Я просто думал, что стану успешным… он обещал мне… обещал мне успех… Что я смогу добиться всего и стать лучше всех… Если бы я знал…. Если бы знал… Спасите меня…
