Ознакомительная версия.
— Разве ж то жизнь? Существование. Животное существование. Каждый день жду, чтобы господь прибрал душу.
— А что же сами на себя руки не наложите?
— Боязно! — поежилась душа бомжа. — Да и грех это, самого себя жизни лишать. Не хочется, знаете ли, в геенне огненной вечно гореть.
— Господи, какие предрассудки! — обреченно вздохнула Смерть.
— То есть, как я понял, вы не против того, чтобы умереть в любой момент? — не обращая внимания на высказывание Смерти, уточнил вопрос директор.
— Отчего же не против, я целиком и полностью за! Формально за, — уточнила душа поспешно. — А как же я умру?
— Есть предпочтения? — ухмыльнулся директор.
— Не в том смысле, с детства не терплю боли, даже самой малой. Не хочется страдать, знаете ли. Хотелось бы как нибудь эдак уснуть и не проснуться.
— Легкой смерти хотите?
— Вот-вот, правильное слово — легкой! — обрадовалась душа, словно ей пообещали сладкую конфету.
— Так и будет, — с легким сердцем пообещал Иван Васильевич, догадываясь, что перемещение душ не может быть болезненным для тела.
— Это хорошо-о-о. Вопросик можно?
— Спрашивайте.
— А куда меня… там… определят? Как вы считаете?
— Я не бог, чтобы считать! — отрезал Иван Васильевич. — Сами все узнаете, что посеял, то и пожнешь! Так что ли сказано в святом писании, батюшка?
— Так, воистину так, Иван Васильевич! — угодливо, не высовываясь из предосторожности из-за машины, подтвердил священник.
— А раз так, то вопросов больше не имею! Вертайте его обратно, матушка.
Смерть пихнула косой боязливо жмущуюся душу к телу, и в тот же момент бомж снова ожил, задвигался, запыхтел.
— От меня что требуется? — тяжко вздохнув, спросил Иван Васильевич, которому вся эта идея была поперек сердца.
— Посредничать.
— А конкретно?
— Одной рукой возьмешь этого за руку, — Смерть махнула на лежащее тело, — другой клиента. Я произнесу заклинание и они обменяются душами. Вот и все, если вкратце.
— Ага. Понял. Развяжешь бомжа? — на всякий случай поинтересовался директор у Семы.
Тот отрицательно замотал головой.
— Не, мужик, ты сперва Вована давай, а потом посмотрим.
— Как знаешь, — тяжело вздохнул Иван Васильевич и протянув руку, схватил ладонь, виднеющуюся из-под мешка. — Эй ты, клиент, давай сюда свой лапоть, приступаем к процессу!
Вован козлом скакнул к Ивану Васильевичу и двумя руками вцепился в его протянутую ладонь. Иван Васильевич поморщился от боли, призрак призраком, а давит как пресс.
Смерть взмахнула руками, что-то неразборчивое пропела и в тот же момент через тело Ивана Васильевича словно ток прошел. Он выгнулся дугой, сердце зашлось от невыносимой боли, в глазах почернело, ноги ослабли, он едва не свалился на землю. Чудом удержался на ногах и огляделся по сторонам.
Слева от него, там, где только что стоял призрак Вована в пиджаке и при цепях, переминалась с ноги на ногу душа бомжа.
Справа корчилось в веревках все то же тело, только двигалось оно гораздо активнее и громче мычало что-то.
— Чего уставились? — рявкнул Иван Васильевич остолбеневшим браткам. — Высвобождайте своего корефана и валите отсюда, пока всех не отправил на тот свет по знакомству!
Сема с Корнем ринулись к телу, едва не стукнувшись лбами, начали дергать за узлы, в спешке затягивая их еще крепче. Совместными бестолковыми усилиями они наконец-то сдернули мешок с головы бомжа и замерли в нерешительности.
— Не, это не Вован! — обиженно высказал Корень, баюкая пораненную руку. — Я конечно, без претензий, но товар фуфельный, не то подсунули. Где Вован?
— Это, мужики, не по договору! Мы вам тело дали? Дали! Деньги заплатили? Заплатили! Где Вован? Это же кидалово в натуре!
— А ты что хотел, чтобы тебе Вован из гроба встал? Так не встанет, сгнил он давно, нету твоего Вована, черви съели!
— Какие черви? — тупо спросил Корень. — Ты чо ботаникой мозги забиваешь? Бабки гони обратно, бомжа на перо!
— Помрешь, узнаешь, какие черви! — вздохнул Иван Васильевич. — По договору, если ты читать не разучился, следует, что душа твоего Вована должна быть переселена в предоставленное тело.
— И чо?
— Чо-чо, вот она и переселена! — теряя терпение, рявкнул Иван Васильевич. — Забирай свое дерьмо и уматывайте с моего кладбища!
— Так это чмо теперь Вован?
— Было чмо, стал Вован, — устало подтвердил директор.
Сема открыл в удивлении рот, внимательней посмотрел на бьющегося бомжа. Наконец догадался выдернуть из его рта кляп. На поляну опустилось плотное облако отборного мата.
— Ты ково шмом обогвал, шкотина? — давясь слюной, взревел Вован в новом обличье. — Вы фо, в натуге, не могли фе нибудь пгиличное подыскать? Я фо как кожел вонюфий, как на меня пафаны фмотгеть будут? И пофему я кагтавый?
Сема с Корнем переглянулись, пожали плечами, не зная верить или нет в факт переселения.
— Чо то не верится мне, — задумчиво процедил Корень, — играет, сука, под Вована. А как проверишь?
— Во, я придумал. Слышь ты, чмо, куда рыжье от последнего дела заныкал? Говори, сука, а то тут же и закопаем!
— Вы фе, вы фе, пватаны, какое вывье? На повледнем деве мы ве обменник бвали? Откуда вывье?
— Не врет вроде, — на лбу Семы напряглись морщины, заменяющие извилины мозга. — Выходит, что это чмо и есть Вован! — выдал он продукт глубокого измышления. — Вован, привет, в натуре! — радостно заорал он и хлопнул Вована по спине.
— Вован, в натуре подорвались первым скорым, кто же его знал, что эти не фуфел гонят? — точас подхватил Корень. — Первого встречного бомжа спеленали и дунули на кладбище. Мы думали, порожняк выйдет, тогда мы этого козла в рясе замочим в натуре и по домам. А оно сработало! Здорово, Вован!
Они сызнова кинулись высвобождать тело из пут, по прежнему бестолково дергая туго затянутые узлы в разные стороны.
— Ждогово, пафаны! Да фо вы ужлы муфолите, пегом фигкните и вше дела!
— В-в-в-вован, а ты чо в натуре что ли с того света откинулся? — заикаясь, спросил Сема.
— Нет, в куфтах пгятался, вас фдал, гы-гы-гы! Ты ж фам видел, как меня в яму загыли, фо вопгосы глупые жадаефь?
— В-в-в-вован, а как оно т-т-там? — лязгая зубами от страха, поинтересовался Корень.
— Жнаефь, в пгинципе неплохо, неплохо. С когмежкой только напьяг, а так нифе, как в санатогии или в кгематогии, вефно их путаю, ха-ха-ха! Хош там побывать?
С этими словами веселящийся Вован схватил Сему за глотку. У того закатились от ужаса глаза и он, булькнув что-то нечленораздельное, мешком осел на землю. На штанах между ног проступило позорное мокрое пятно.
Ознакомительная версия.
