— Зато и отпуск ближе, — жизнерадостно заявил Миша. — У меня вот в июле.
— Куда поедешь? — праздно спросила Тимофеева. — Опять в горы?
— Ага, думаю на Алтай. Мне фотки показывали — красота…
— Что тебя вечно тянет в какие-то медвежьи углы? — презрительно фыркнула Оксана. — На работе беготни по лесам не хватает?
— Так то по работе, а это — по любви! — хохотнул Миша. — Сама-то куда?
— В Грецию, — Тимофеева мечтательно закатила глаза. — Вот это я понимаю — отдых. Море, солнце, древние цивилизации…
— Съезди в Мурманск, — невинно предложил Зарецкий. — Море в наличии, солнце круглые сутки, а лешаки в окрестностях попадаются — мамонтов помнят.
— Вот сам и езжай к своим лешакам, — беззлобно огрызнулась Оксана. — Если вообще когда-нибудь в отпуск соберёшься, трудоголик фигов.
— Соберусь, не переживай, — пообещал Зарецкий, потягиваясь в кресле. Похоже, обе занозы сегодня настроены на дружелюбный лад, а третья за всё утро только вяло пожаловалась на жару — вот и прекрасно. — Осенью где-нибудь.
— Куда рванёшь? — поинтересовался Макс, щёлкая клавишей на чайнике. Ире вдруг очень захотелось, чтобы и у Некрасова кто-нибудь спросил про отпуск.
— На родину, — хмыкнул Зарецкий. — Давненько меня там не было.
— А я б её век не видел, эту родину, — буркнул Макс. — Не для того в Москву перебрался.
— А как же родня? — подал голос Андрей. Максова реплика всерьёз его обескуражила.
— Родню проще любить по видеосвязи, — сумрачно заметил Некрасов. — А в отпуск… Не знаю, я бы куда-нибудь в старую Европу метнулся. Типа, всякие рыцарские замки, традиции, легенды…
— Гиды тебе напридумывают и легенд, и традиций, — насмешливо сообщила Оксана. — Денег им только оставляй побольше. Ярик, ты куда?
— На заявку, — Зарецкий набросил на плечи куртку, не без труда разминулся с несущим кружку кипятка Максом и в дверях столкнулся нос к носу с начальником.
— Сидеть на месте, — скомандовал Александр Михайлович, — заниматься делом. Миша, съезди посмотри, что там случилось.
— Я уже заявку забрал…
— Ничего, Ирина исправит, — ласково заверил Верховский и повернулся к Ире: — Этому деятелю — никаких выездных заявок. Мне нужны результаты, и быстро.
Ира кивнула и полезла искать проскользнувшее мимо её внимания обращение. Зарецкий перечить начальнику не посмел, разве что раздражённо вздохнул, возвращаясь на место. Очень мило, конечно, что его прищучили, но лучше бы в кабинете остался добродушный Миша. Появление начальника мигом свело на нет витавшее в воздухе умиротворение; коротко справившись у подчинённых об успехах и планах на день, Верховский раздал нагоняи и поручения, похвалил Андрея за обстоятельный отчёт и — о чудо! — прогнал Чернова что-то узнавать у правопорядка. Ира бы его расцеловала, если бы позволяла субординация.
«Закрой, пожалуйста, окно», — всплыло на экране под именем Тимофеевой. Ира оглянулась на внимательно разглядывающую монитор соседку. Могла бы и вслух попросить, или не хочет отвлекать шефа от беседы с Андреем? Отрываться от экрана Оксана не собиралась, так что оставалось только выполнить просьбу. Жалюзи тут же перестали шелестеть, а приятный сквознячок прекратился.
— Ир, ты чего? Хорошая же погода, — недоумённо спросил Макс. — Запаримся тут.
Тимофеева молча изучала монитор, на котором, не иначе, проступили ответы на все тайны вселенной. Вот ведь коза! Чернов ведь говорил с утра, что ему жарко; сейчас вернётся и начнёт стремительно звереть, а Оксаночка сразу же ткнёт изящным пальчиком в виновницу… Ладно же, если хочет разборку при начальстве — останется с носом. Ира дотянулась до лежавшего рядом с чайником пульта и включила кондиционер. Макс буркнул что-то благодарное, Верховский, кажется, даже не заметил, а Тимофеевой только и оставалось, что делать страшно занятой вид.
— Нужен будет список адресов, где держат домашнюю нежить, дальше надзор с безопасностью сами справятся, — Александр Михайлович завершил инструктаж и повернулся к притихшему Зарецкому. — Кстати, о птичках. Объяснительная где?
— Опять принесли без указания имён. Я вернул, — скучным тоном отозвался тот.
— А по сути что? Не выяснил?
— Ну, на самом деле, почти всё ясно, — Зарецкий скрестил на груди руки. Больше ничем своего недовольства он не выказывал. — Господин сопровождающий, кто бы он ни был, вопреки моему явному указанию поволок нелегала на второй этаж. Там, разумеется, расслабился — все же свои. Видимо, оставил Кузнецова где-то ждать. Дальше при наличии толкового сообщника — дело техники.
— Это если милейший маг не сидит прямо сейчас в катакомбах под крылышком у Викентьева.
— Не сидит. Я у домовых спрашивал — нету там никого, и пару месяцев уже не было.
— С управской нежитью разговариваем? — ласково осведомился Верховский. — Знаешь, что со мной надзор сделает, если узнает?
— Да ничего не сделает. Это второй допуск.
Александр Михайлович, помедлив пару мгновений, одобрительно хмыкнул.
— Домовые… Я про них не подумал. Ладно, а что там с сообщником?
— Он был, — уверенно заявил Зарецкий. — Кто-то, кто хорошо знает здание. Сам этот тип не сбежал бы, в безопасности не дураки сидят.
— Тип, кажется, по третьей статье проходил?
— Не настолько. Вот, посмотрите, — перегнувшись через стол, Зарецкий протянул начальнику распечатку.
— Ни сил, ни умений, — протянул Верховский себе под нос, хмурясь на бумагу. — Шестнадцатая категория! Почти минус…
— Косноязычие, развязное поведение, показное пренебрежение к закону, — охотно продолжил Зарецкий. — Напоминает, да?
Он щёлкнул ногтем по опечатанной папке. Александр Михайлович задумчиво проследил за жестом и потёр гладко выбритый подбородок.
— Отсюда много чего изъято, — заметил Зарецкий. — Полагаю, чтобы до этого добраться, надо быть членом Магсовета, не меньше. И досье тоже очень качественно подчищены, не знаешь — не догадаешься. Александр Михайлович, сколько неудобных вопросов вам задали за то, что вы подняли это дело?
— Сколько бы ни было — все мои. Мы можем куда-то продвинуться?
— Да. Викентьев прав, знакомые фамилии в деле есть.
— Копай, — Верховский оперся кончиками пальцев о стол. — И вот ещё что. Если безопасность доберётся до твоего Кузнецова первой, я буду крайне разочарован.
— Не будете.
Александр Михайлович кивнул и вдруг уставился прямо на Иру. Мгновенно пришли на ум самые нелестные слова в собственный адрес: ну за каким интересом было прислушиваться, да ещё и пялиться при этом на начальника?
— Ирина, у вас всё в порядке?
— Да, извините.
— Прекрасно. Хорошего дня.
Верховский удалился в логово, оставив за собой едва уловимый шлейф строгого парфюма и малоприятное ощущение полученного выговора. И ведь за что? Хотел бы секретничать — ну и позвал бы к себе в кабинет хоть Зарецкого, хоть чёрта лысого, там звукоизоляция — лучше некуда! Теперь ещё вспомнит, что Ира присутствовала при допросе этого Кузнецова, и на сей раз никто её от беседы спасать не будет. Скорей бы уж поймали этого нелегала несчастного, и лучше бы безопасность…
Стрелки часов подползли вплотную к полудню, когда телефон вдруг требовательно запиликал. Ира вздрогнула от неожиданности — ей до сих пор звонили только из техподдержки и из кадров — и схватилась за трубку, с трудом соображая, что надо говорить. Впрочем, озвучить наспех придуманную приветственную фразу ей не дали; в ответ на вежливое «алло» трубка звонко, на весь кабинет, гаркнула:
— Волкова, канцелярия. Вы предоставите наконец персональные или мне писать докладную?
Оксана подскочила на месте, словно ужаленная, и протяжно выругалась шёпотом. Остальные, даже Чернов, как по команде, настороженно подняли головы. Все прекрасно понимали, что за таинственные персональные требует канцелярия в лице заместительницы Анохиной. Все, кроме Иры.
— Предоставим, — а что ещё остаётся отвечать? Не признаваться же, что понятия не имеешь, о чём речь! — До конца дня можно?
