Ближе к утру, когда поезд уже приближался к Таале, и мимо окон потянулись длинные, почти неотличимые от самого города пригороды, поступили официальные сводки о ходе отражения вторжений. Те, что транслировались на широкую публику, были выдержаны в спокойном тоне: мол, все нападения удалось отбить с минимальными потерями. Те, что доставили Даари, изрядно отличались и цифрами, и выводами: отпор дать удалось, но потери имелись, и значительные. Хуже всего, потери среди гражданских, особенно на Малом — там к гипотетическому Большому Прорыву готовились не так тщательно. Далеко не все успели добежать до подходящего убежища, во многих местах на дорогах образовались пробки, где люди погибали от массированных ударов воздушных тварей, а магов, способных сражаться с ними в воздухе или хотя бы дальнобойными снарядами с земли, не хватало. В том числе и потому, что до сих пор воздушные твари из Нечистого измерения появлялись редко, а те, с которыми военные все же были знакомы, не летали, а скорее медленно парили — этакие воздушные медузы по способу передвижения.
Первый раунд, похоже, остался за Идеальными.
Даари закончила читать эти сводки как раз когда поезд остановился на вокзале и пришла пора пересаживаться в повозку.
Невеселые мысли одолевали Даари, пока она глядела из окна повозки на просыпающуюся Таалу. Хорошо знакомый город казался обычным, почти не тронутым бедой: порталов рядом с ним не открывалось, население не разбегалось в панике, дома не лежали в руинах. Единственное, что заметила Даари — поднявшиеся вокруг некоторых зданий магические плетенки защитных сооружений или локаторов. Но это не видел никто, кроме нее… во всяком случае, пока не доработают те очки, подробное описание которых передал год назад Тарик. Очевидно, для их производства требовался какой-то редкий минерал, который имелся в загашнике у Есуа, но плачевным образом отсутствовал в закромах Цивилизации. Точнее, его легко было добыть в природном виде, но потом с ним нужно было что-то делать — то ли очищать, то ли обогащать — и вот с этим процессом уже больше двух лет не могли разобраться.
Мысли сами собой переключились на Тарика. Даари сказала Инге чистую правду, она и сама ничего о нем не знала. У Даари не было с ним связи, разве что обратиться через Кентара Сиита — одна из его… скажем так, сотрудниц, Таария Лосо, хороший программист и аналитик, поддерживала с Тариком эпизодические контакты через Сеть. Но этой линией Даари предпочитала не пользоваться — по понятным причинам. Одно точно: Тарик не предупредил своих обычных связных о вчерашнем нападении. Не смог? Не успел?
И, кстати, Есуа в сводках не упоминалась. Похоже, она вчера не появлялась нигде. Может быть, и с ней, и с Тариком что-то случилось? Вдруг Идеальные, вопреки расчетам Дракона, решили начать именно с нее и ее небольшого штаба изменников и авантюристов?
«Как только Дракон позвонит или появится, не слезу с него, пока не расскажет все, что знает, — решила Даари. — Плевать на все прочие соображения!»
На подъезде к Таальской резиденции Владыки изменения стали очевиднее. Блок-посты здесь имелись и раньше, но Даари их едва замечала: кортежи старших супруг обычно проходили без досмотра или досматривались максимально ненавязчиво (с точки зрения своих высоких пассажирок, разумеется). Теперь же ультразащищенные повозки несколько раз останавливали, причем водителям, Кешам и Раири Солоро приходилось показывать документы. Один раз Даари и саму попросили выйти, и дама с красно-фиолетовыми волосами (кажется, Грозовой Ястреб-и-Вишня, но Даари не была уверена, а женщина не представилась) обследовала ее несколькими амулетами. Проверяла, не является ли облик Императрицы сложнонаведенной иллюзией. По завершение короткой проверки дама извинилась с изысканной вежливостью.
Кроме того, издали было видно — только Даари, конечно — что холм резиденции украсился несколькими надутыми мыльными пузырями: защитные барьеры против дальнобойных чар. А несколько фигурок, кружащих в небе над горою, были вовсе не птицами, но магами на планерах. Зрение Даари не позволяло разглядеть их с земли, просто она помнила этот пункт из списка мер безопасности на случай форс-мажора, который согласовывали с ней еще тремя годами ранее.
Но вот перед их кортежем повозок открылись ворота Флюоритового дворца. Освещенный рассветным весенним солнцем, он казался прекрасен, спокоен и весел. Даже после бессонной ночи смотреть на него было приятно.
И тут же напомнила о себе мелкая заноза в сердце, царапающее ощущение боли и вины, которое всегда поднималось у Даари в глубине души перед встречей с дочерьми.
Саюра Осат встретила ее у ворот Таальской резиденции, охранник с КПП открыл для нее дверцу повозки.
— Рада вас видеть, госпожа, — сказала она, усаживаясь рядом с Даари (в этой более простой повозке нельзя было устроиться напротив). — Прикажите в Александритовый дворец или во Флюоритовый?
Саюра изменилась за три года и мало, и много. Внешне она осталась все та же: спокойная, аккуратная, неприметная от гладкой формальной прически до хорошо пошитого, но невзрачного костюма. Манера держаться осталась вежливой и компетентной. И все-таки изменения были: Саюра, как иногда думала про себя Даари, «заматерела» — на смену отработанной старательности выпускницы-отличницы пришел настоящий профессиональный лоск
— Девочки уже проснулись? — вопросом на вопрос ответила Даари.
— Да. Принцессы Фая и Юси уже позавтракали, принцесса Тая от еды отказалась, но напилась молока и в драконьем облике поймала мышь. Их сейчас поведут гулять в сад.
— Тогда к ним, — велела Даари, заставляя себя преодолеть страх и нежелание.
Весь Флюоритовый дворец сейчас, по сути, представлял одну большую детскую.
Дворцовые помещения переделали именно так, как она приказала когда-то: из ее спальни в детскую теперь вел спиральный лестничный пролет. Но Даари так мало времени проводила в своих покоях и вообще во Флюоритовом дворце, что лестницей вместо нее пользовалась в основном Гешвири и Санара. Понадобилось только поставить дополнительную кровать в бывшем кабинете. Теснота? Нет, безопасность. Флюоритовый дворец выгодно располагался с точки зрения охраны, из него имелось больше всего выходов и по своим небольшим размерам охранять его тоже было проще.
Вообще Геон предлагал Даари отвести ей с семейством, придворными дамами и всем персоналом другой дворец, побольше и лучше соответствующий статусу Императрицы — но Даари отказалась. Вместо этого избавились от всех гостевых помещений и вспомогательных спален. Нормально работать (а Даари приходилось работать и дома) в нем стало негде, поэтому для Императрицы подготовили большой кабинет в Александритовом дворце — том, который считался принадлежащим самому Дракону. Там для нее отвели и дополнительную спальню, которой она тоже пользовалась довольно часто. И отнюдь не только, чтобы насладиться плотскими радостями с законным супругом — на это тоже времени почти не оставалось — а просто чтобы подольше поспать, не тратя время на дорогу.
Еще Даари несколько беспокоило, что ее дочери изолированы в границах дворца — но не слишком, так как по возрасту им пока больше места и не требовалось. К тому же больше всего времени они проводили в примыкающей к Флюоритовому дворцу части сада, отгороженной специально для них. Туда Даари и направилась в компании Саюры, отпустив водителя на центральной аллее.
В Таале, которая располагалась чуть южнее Саар-Долома, весна уже полностью перетекла в лето. Несмотря на утро, припекало. Не молодая, а вполне зрелая листва бросала ажурную тень на убранные плиткой дорожки. Пахло свежими цветами. Дядюшка Фиттай, по-прежнему работавший садовником у Даари, постарался на славу, украшая этот дивный уголок.
Девочек — и мальчиков — Даари обнаружила на специальной игровой лужайке, где для них установили игровой комплекс с качелями, лестницами, каруселями, горками и всем тем, что так радует трехлетних ребятишек.
Сейчас по этому комплексу лазила, громко вопя, Юси в компании молчаливого, но цепкого, как обезьянка, санариного сына — мальчика звали Тойви (полностью Тойварт Томаро, и Даари про себя казалось, что выбрать ребенку имя, которое начинается с того же слога, что и фамилия, немного претенциозно — мнение, которое она никогда бы не решилась озвучить при Лиисен Лиисат). Казалось, Юси старалась лопотать и балаболить за двоих. Речь у нее получалась нечленораздельная, больше напоминающая обезьянье угуканье, но безграничный энтузиазм считывался вполне. Даари она даже не заметила, и та имела возможность некоторое время без помех любоваться звериной ловкостью дочери — и даже испытывать некоторую тревогу. Нет, она не боялась, что Юси упадет, она никогда не падала; а если бы и упала, переход в драконью форму и возвращение обратно сам собой излечивал синяки и царапины. Просто немного не по себе было от того, как именно она двигалась. Чересчур ловко для трехлетнего ребенка.
