Когда подходили к дому, где находилась квартира Сергея, обратили внимание на то, что возле него стоит толпа народа, припаркованы автомобили с надписями «Телевидение», стоят патрульные автомобили полиции и творится всеобщая суета. Вокруг важно ходят люди в белых халатах, а человек, напоминающий всех чиновников на свете, стоит перед парящими в воздухе автоматическими телекамерами и вещает, тараща глаза и надувая щеки.
Мы вначале насторожились и встали в сторонку — не по нашу ли душу прикатила вся эта камарилья? Оказалось — нет. Впрочем — да. Впрочем… тьфу! В общем — велось расследование того, как это все граждане в радиусе пятидесяти метров разом стали обладателями гладких, как бильярдные шары, голов. Моя работа, однако.
С одной стороны, — меня переполняла гордость — это надо же так жахнуть, чтобы все в радиусе пятидесяти метров облысели, это какую нужно иметь магическую мощь! А с другой стороны — мощь эта сравнима с тем, как если бы ребенку пяти лет дали противотанковый гранатомет и показали, как нажать на спуск. Он и нажал…
Я был слегка смущен и раздосадован.
— Валить надо отсюда, — хмуро сказал Сергей, разглядывая происходящее вокруг, — рупь за сто, что этим событием заинтересуются фээсбэшники. Они всегда суют нос туда, где происходит что-то странное, необъяснимое. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять — тут поработала Магия. Что бы я сделал на их месте — начал поквартирный опрос. И обязательно кто-то бы сказал, что в моей квартире поселились незнакомые люди — некая парочка, подходящая по описанию на тех, кого разыскивают. На некоего мага и его девушку. А если связать — я, похищенный парочкой, — парочка, проживающая в моей квартире, — сразу появляется мысль, а не находится ли хозяин квартиры под контролем? Не захвачен ли он? И не взять ли странную парочку и их жертву для допросов? Кстати сказать — я вчера почувствовал, что за мной кто-то следит. На всякий случай сбросил «хвост». Сегодня наблюдения не ощущал, но это ничего не значит. Захотят взять нас в разработку — мы ничего не почувствуем, пока не подойдут с наручниками. Так что сейчас берем вещи и быстро отсюда валим.
— Согласен, — подумав, сказал я, — давай сделаем так: ты идешь в квартиру, берешь золото и выходишь к нам. Мы все уходим. Куда? Подумаем. Валить из города надо. Позвони своему другу насчет самолета. Уходить надо быстро.
Сергей кивнул и быстро зашагал к дому, раздвигая плечом тех, кто толпился возле подъезда. Кто-то кинулся к нему за комментариями, но он отодвинул человека в сторону и шагнул в подъезд.
Мы с Василисой отошли подальше и уселись метрах в пятидесяти в стороне, рядом с двумя интеллигентными старушками, наблюдавшими за событиями и громко комментировавшими происходящее. С их слов выходило, что некий маг забрался в этот дом и в террористических целях произвел выброс заклинания, желая запугать граждан и устроить хаос и панику в городе. Зачем? Чтобы бросить тень на нынешнего мэра, и тот проиграл на выборах.
Мы послушали неожиданный вывод населения, переглянулись, а Василиса тихонько похихикала в кулак.
Одна из старушек это заметила и сказала, что мы напрасно смеемся — планы уголовного мира простираются настолько далеко, что мы даже себе и представить не можем, потому что молоды и в голове у нас одним поцелуйчики. На что вторая старушка, вздохнув, заметила:
— И слава богу. Сбросить бы лет пятьдесят, я бы об этом мэре и не вспомнила, и вообще бы ничего не вспомнила, кроме поцелуйчиков! Целуйтесь, ребята, любите друг друга… жизнь так коротка! Потом пожалеете, что не использовали каждую минуту жизни, чтобы любить друг друга.
После чего обе старушки загрустили и замолчали, а мы, переглянувшись, встали и пошли прочь, к Сергею, идущему нам навстречу.
— Я созвонился с человеком. Встанет нам в копеечку — по три тысячи баксов с человека. Самолет уже готовится, нам нужно заехать за паспортами — обещано сегодня к ночи. Сейчас заедем к ней домой. Это… вы снизу подождете, хорошо? Толпой ходить к ней не стоит. И еще — если меня не будет полчаса — минут сорок, не беспокойтесь. Я приду.
Глаза Сергея метнулись из стороны в сторону, а Василиса ехидно спросила:
— А хватит вам получаса? Можно и час подождать, ничего страшного. Должен же ты как следует отблагодарить свою подругу.
— Хватит, — буркнул Сергей, — язык у тебя…
— Нормальный язык, — непонимающе подняла брови Василиса, — розовый, здоровый — вот, погляди!
Она высунула язычок и покрутила им в воздухе, от чего Сергей еще сильнее нахмурился, отвернувшись в сторону. Я тихо показал Василисе кулак, после чего она шепнула:
— А я чего? Я ничего! Уж сказать ничего нельзя! Я против, что ли? Пусть себе развлекаются.
Ожидание и вправду затянулось на час — это время мы сидели в кафешке рядом с домом работницы паспортного стола, пили сок, ели стейк с жареной картошкой, наслаждаясь вечерним покоем, тишиной и шелестом орехового дерева над головой. Дневная жара уже спала, так что было нежарко, но довольно тепло. Летнее кафе постепенно заполнялось посетителями разного социального статуса и облика — от элегантных парочек до каких-то гопникообразных граждан.
Впрочем, в нынешние времена определить по внешнему виду, кто есть кто, было непросто — вот тот мордастый гражданин, похожий на какую-то шпану, может быть менеджером среднего звена большого банка, расслабляющимся на отдыхе, а вот та интеллигентная парочка — водителем такси и его подругой. Сейчас в мире многое перемешалось, стерлись грани между сословиями. Тем более на отдыхе. С некоторых пор возникла такая тенденция — ездить на отдых на российские курорты, — это после того, как волна катаклизмов, обошедшая весь мир, напрочь уничтожила множество островов и прибрежных курортов во всем мире, прихлопнув тысячи туристов, в том числе и российских. Россияне стали бояться ездить на зарубежные курорты.
С одной стороны, для наших курортов это хорошо, развиваются, деньги остаются в стране, а с другой — все подорожало, а уровень сервиса остался практически на прежнем уровне. Сам-то я не мог сравнить, не бывал на курортах за границей, но читать-то и слышать не разучился.
Мы поели и, попивая напитки, расслаблялись в креслах. Возле меня лежала целая сумка денег — столько я не видел никогда и не думал, что увижу. Почему-то они перестали для меня представлять большую ценность — ну деньги и деньги, возможность выполнить какие-то свои задачи, инструмент — как пила или топор. Деньги сильно ценишь, когда их мало и когда заработать их трудно, тяжко и нереально сложно, а когда они у тебя есть, и много — начинаешь относиться к ним с презрением. Да, легко презирать деньги, когда они у тебя есть.
