«Что случилось, интересно знать? Он явно расстроен, но, судя по всему, не очередным нагоняем от начальства. Разом больше, разом меньше… Нам не привыкать, — думал Берестов о Павле, машинально перебирая в памяти последние сводки о происшествиях в городе и регионе, прошедшие по его ведомству, и автоматически реагируя на обращенные к нему реплики веселящихся гостей, — тем более он даже не расстроен, а скорее, удивлен до огорчения. Видимо столкнулся с тем, с чем еще ни разу не соприкасался. И это с его опытом в Уголовке. Маловероятно, но факт. Что ж, подождем, пока сам расскажет».
О чем в этот момент думал его друг, даже проницательному Берестову понять было невозможно. Ни единая посторонняя мысль не отражалась на его лице. При этом Павел успевал отпускать корректные комплименты присутствующим женщинам, восторгаться кулинарным мастерством хозяйки стола и делать многое другое, успешно стараясь, как и сам Берестов, не выделяться среди общего праздничного настроя.
Постепенно усталость взяла свое. Веселье, несмотря на героические попытки самозваного тамады, которого Берестов знал мало, только то, что это коллега их Академика, пошло на убыль и, наконец, как-то все сразу и вдруг, гости засобирались, вспомнив о завтрашнем рабочем дне и иных неотложных делах.
— Подвезти? — спросил Берестов.
— А менты тормознут? — с усмешкой произнес Павел.
— А что, двумя ксивами не отмашемся? — вопросом на вопрос ответил Берестов, принимая шутку. Затем, уже более серьезно добавил, — да и выпил я, если честно, только для запаха, чтобы Академика не обидеть. И на дорогах сейчас тишина. Не Москва чай. Так что черепашьим шагом…
— У тебя дома кто? — задумчиво перебил друга Павел.
— Пусто.
— Жену не завел?
— Нет.
— Ну и дурак.
— От, блин, спасибо! Настоящий друг.
— Выпить есть? — проигнорировав фальшивое возмущение Берестова, неожиданно спросил Павел. — Поехали к тебе. А то у меня Ольга и мелкие, пошептаться нам не дадут. Как захомутают дядю Сашу, не отобьёшься…
— Все так мерзко? — в свою очередь удивился Берестов, имея ввиду желание друга еще выпить.
— Не мерзко… Мерзко это привычно. У нас иное и не случается. Странно, — задумчиво произнес Павел. — Странно…
— Тогда едем… Отзвонись только своим. Потеряют.
— Уже…
Минут через тридцать мужчины уютно расположились на угловом диване в гостиной у Берестова. Журнальный столик был наскоро сервирован немудреной холостяцкой закуской, нашла свое место и запотевшая бутылка «Парламента». Выпили. Берестов не торопил с рассказом, понимая, что Павел мысленно прокручивает проблему, пытаясь найти грань, балансируя на которой выдаст ему как можно более полную информацию, но при этом не нарушит никаких ведомственных инструкций.
Когда Павел начал говорить, оба они благополучно достигли состояния еще не затуманенного хмелем разума, но такого, при каком жизнь уже стала много проще и притягательней.
— Короче, — опрокинув в рот очередную порцию уже «Звезды Улугбека» сказал, наконец, Павел, — Я что опоздал-то. Уже, было, собрался к вам, а тут работенка подвалила. Сам знаешь, огнестрелы все мои… Тем более стрелка и его дружков задержали на месте. В общем, все очевидно. Как по науке… Приехали мы, горя гневом праведным, разборки чинить. Как зачинили, так и охренели от очевидности… Наливай…
— А не много будет? — неуверенно спросил Берестов, решительно разлив по рюмкам ледяную жидкость.
— Ты слушай, слушай. Ситуация, в целом, выглядит так. На пустыре возле нашей школы… Помнишь?.. Так вот. Там у кусточках группа пьяных качков встретила двух девчонок, лет 16 — 17. Девахи, на беду свою были красивые, и наши искатели тепла и ласки со всей возможной галантностью предложили им… Как бы это культурнее объяснить?..
— Перепихнуться? — подсказал Берестов, задумчиво налив еще по одной.
— Господи, кого только в ФСБ не набирают ныне!.. Перепихнуться!.. Дубина, сейчас говорят «интим»… В общем, все закончилось печально. Девочки, обе, с огнестрелами доставлены в областную клинику…
— Вот скоты! Они что, мало того, что изнасиловали, так еще и пристрелили малолеток? Отморозки!
— Погоди слезы лить. В промежутке между встречей и больничкой девульки уработали мальчиков до потери пульса. Так уработали, что один из этих горе насильников, пытаясь предотвратить нанесение ему тяжких телесных, всадил по пуле нашим красавицам… Нолито? Ну, будем!..
— Не понял?.. — подхватив вилкой соленый груздь, произнес Берестов удивленно.
— Вот и я тоже не понял… Ты не встревай, ты дальше слушай… Мы девчонок «пробили» по базам. Везде — ноль. По данным их участковых — пай девочки — мамины дочки. Школа — дом, школа — дом. Все! Ни спортивных секций, ну, знаешь, сейчас модно женское дзюдо там, другие подобные вещи… Ни сомнительных компаний… Чисто ангелочки. Кстати иногородние.
— Ну и что с того?
— Слышь, не парь мозги! По роже вижу, уже все допер… Чего дурня валяешь? Ты часто видел, когда парней шесть, а девок две? Да, еще один с пистолетом? — В кино всякое…
— Прекрати… не делай вид, что тупее тупого. Я по дружбе, а ты ваши фейсовские заморочки…
— Прости, брат, я просто сам шалею. Если бы не огнестрел, то никто бы так ничего и не узнал. Пацаны вряд ли пошли бы заявление писать, что их шестерых уделали две тонконогие малолетки. Позорище, на них даже дворовые коты после этого презрительно мяукать стали бы. А барышни, судя по всему, спокойно ушли бы туда, откуда пришли!..
— Вот и я о том. Ты еще прикинь, что мальчики — хулиганчики не просто так, а спортсмены. У них секция рукопашного боя. У нескольких разряды. Призеры, мать их…
— Да ну!.. Ни хрена себе!.. Я уже влюблен в этих девочек, хочу их как жених в первую брачную ночь! Что врачи говорят? Когда их поспрошать с пристрастием можно будет?
— Вот. А ты дурака валял. Я тебе не зря тут разговоры говорю… Случай, я бы сказал, неординарный. Есть и бонус.
— Бонус?
— Совершенно одинаковые тату на одном и том же месте. Интимном, кстати.
— В смысле?
— В том смысле, что у обеих на правой груди однотипная татуировка в виде птицы. На нижней стороне груди, той, что всегда скрыта, даже если на девушке платье с глубоким декольте. Даже в открытом купальнике… Закавыка в том, что обычно тату там, или пирсинг всяческий делают так, что бы КАЖДЫЙ видел как у нас все круто. А их татушки не всем и не вдруг покажешь… Смысл?
— А иных особых примет…
— Нету. Можешь быть спокоен. Осмотрели кому положено. Да и не за ради смакования их прелестей я тебе все это говорю. Все за то, что девочки не сами по себе, понимаешь? Секта, или серьезная контора. Ты подготовку прикинь? Честно тебе скажу. Я в ментовке не год, не пять. Сам парень не слабый, но даже против троих спортсменов — рукопашников, тем более призеров, то есть не последних в этом деле… Знаешь, бабка надвое сказала. Всяко синяки и ссадины, даже если к своему престижу и удовольствию я бы их победил в драке. Барышни же съели по пуле, будучи цветущими как майские розы, то есть без единой иной царапинки или синяка. Мальчики к ним и прикоснуться не успели. Сечешь, к чему веду речь? Я такие вещи, пардон, задницей чую. А вот это, братец, уже ваша епархия. В подворотне или подвале таких профи не готовят. Тем более малолетних и симпатично-длинноволосых. За версту Структурой воняет! Вообще все это гребаное дело ужасно воняет. Нутром чую — ваши это клиенты, братка, ваши…
— Что, самим покрутить слабо? У вас в конторе тоже не лопухи сидят. Тем более эта тема и так к вам попала по подследственности…
— Нет, ты что, сегодня реально тупишь? Даю расклад… Для фейсов… Тупо и решительно. Кто пострадавший?.. А-а!.. Во-о!.. Наши барышни… Маслинами они закусили, если чо!..
— Чо — по китайски…
— Да знаю, самый оперативно чувствительный орган опера!.. Вопрос не в этом… Пошевели извилинами…
— Дай попробую… Если де факто, то наши мальчики были строго отоварены нашими девочками, а если де юре, то любой, даже самый тупой адвокат легко докажет, что злые мальчики отхватили по чавке от неизвестных лиц, нашли наших девочек и злобно всадили в них по пуле, сорвав злость…
