Молодые люди переглянулись, и Фарид ответил за двоих:
– Мы готовы дать магическую клятву о неразглашении.
– Но вам же понадобятся материалы для суда? А при прямом приказе клятва перестаёт действовать.
– Ну… вы же можете рассказать нам суть, не вдаваясь в подробности? – предложил Сазонов. – Возможно, этого будет достаточно, чтобы разыскать убийцу. А потом, если понадобится, дипломаты и всякое начальство решат, как быть.
Профессор усмехнулся:
– Хорошо, давайте попробуем. Итак, для излечения очень редкой болезни у чистокровных эльфов применяется препарат, вытяжка из особой разновидности грибов. Я не слышал ни разу, чтобы Серебряный лес или Заветная Дубрава допускали вывоз из их хранилищ любого из препаратов на базе этой вытяжки.
– Почему вы считаете, что это было именно оно?
– Потому что клиническая картина полностью совпадает. На людей эта вытяжка действует именно таким образом: стремительно развивающийся отёк гортани и дыхательных путей и почти мгновенная смерть от асфиксии. Полминуты-минута. Я готов провести исследования… что там было, пудра? Остатков этой самой пудры, и подтвердить или опровергнуть свои выводы.
– Саш, – сказал Аббасов.
Тот кивнул и опрометью выскочил за дверь. Фарид же повернулся к Лионелю и спросил:
– В каких случаях этот препарат действует? Если руками потрогать, например?
– Нет, только при вдыхании или попадании в кровь. То есть он мог попасть в порез или ссадину, мог быть введён в кровь путём инъекции. В вашем случае вот пудра с пуховки как раз проникла в дыхательные пути. Ещё один вариант – добавить вытяжку в спиртное, но в этом случае действие ослабляется и получается не мгновенным, а растянутым по времени, и страдает в первую очередь печень. И ещё одна особенность: к счастью, порошок не летуч.
– То ест для человека, находившегося в двух-трёх метрах от госпожи Майер, её пудреница была безопасна?
– Да. Правда, тут ещё один момент… У данного препарата весьма специфический запах, и он как раз чувствуется даже на расстоянии.
– Значит, свидетельница должна была его почувствовать?
– Если только у неё не было насморка, – улыбнулся Лионель.
– Спасибо, мэтр. Последний вопрос, и я уйду ждать моего коллегу с образцами, не буду вам мешать.
– Спрашивайте, молодой человек.
– Как мог секретный эльфийский гриб попасть в пудреницу Ангелины Майер?
– Давайте рассуждать, – профессор откинулся на стуле и сложил пальцы домиком. – Для начала его должны были вывезти из, предположим, Заветной Дубравы и доставить в Москву. Далее, тот, кто его использовал, знал о свойствах вытяжки и её воздействии на всех, кроме эльфов. Таким образом, вам нужно искать в окружении Ангелины острые уши.
– Да-а… – протянул Аббасов. – С корнем чёрного лотоса как-то проще выходило.
– Сами посудите, если бы, предположим, у Ангелины была аллергия на этот наркотик, как бы об этом кто-то узнал? Одного приёма бы хватило. А если аллергии нет, какой смысл в том, чтобы добавлять его в пудру? Просто для того, чтобы вызвать привыкание?
– Вы правы, глупо звучит, – вынужден был согласиться Фарид. – Теперь надо начинать всё заново и искать эльфийские контакты…
– Зато вряд ли претендентов будет много, – развёл руками Лионель и взялся за отложенные записи.
Фарид понял намёк и вышел в приёмную.
Его коллеге нужно было примерно полтора часа, чтобы добраться до Панкратьевского переулка, со всеми предосторожностями получить образец порошка и вернуться назад.
* * *
Сигнал коммуникатора застал Лену посреди бессмысленного разговора с претенденткой на высокую должность кухарки. Она обрадовалась, потому что слушать тягучую речь женщины и перебирать её пожелания к работодателям становилось невыносимо.
Коротко извинившись, Елена прошла в свою спальню и, наконец, ответила. С некоторым удивлением на экране она увидела одного из четырёх сыщиков группы, занимающейся убийством Ангелины Майер, брюнета со сросшимися бровями над жгучими чёрными глазами. Его имя Лена, конечно, забыла.
– Госпожа Асканова, добрый день, – вежливо поздоровался брюнет.
– Добрый день.
– У меня немного неожиданный вопрос, можно?
– Спрашивайте.
– В тот момент, когда госпожа Майер упала, вы не чувствовали никакого непривычного запаха? И ещё – куда упала пуховка, не помните?
– Запаха не чувствовала, поскольку у меня была небольшая простуда. Насморк, – отрапортовала Лена. – А пуховку она положила в пудреницу, закрыла её и поставила к зеркалу. Только потом схватилась за горло и стала задыхаться.
Фарид вежливо попрощался. Отключил коммуникатор и стал заново перебирать всё окружение Ангелины в поисках, как выразился мэтр Лионель, «острых ушей».
Лена же вернулась в кабинет, оборвала возобновившийся монолог несостоявшейся кухарки и вежливо её выпроводила. Надо было идти на кухню и варить макароны, сегодня её дежурство.
* * *
Уже давно стемнело, когда Фарид и Саша вернулись к себе.
Никонов сидел за столом и слушал запись с кристалла, поднеся его к уху. Время от времени отрывался и записывал что-то в блокноте. Пётр Шкуматов меланхолически перекладывал документы. Увидев вошедших, оба оторвались от своих занятий и спросили в один голос:
– Ну что?
– Подтверждено, – кивнул Саша. – Вытяжка из эльфийского мухомора.
– Мухомора! – Пётр покачал головой и вдруг расхохотался в голос. – Мухомора! Эльфы! Важные, высокомерные, прекрасные донельзя – едят мухоморы, словно шаманы какие-нибудь! Ой, не могу…
Первым фыркнул Сазонов, потом не выдержал Фарид, последним сдался Никонов. Пару минут все четверо хохотали.
Наконец Аббасов откашлялся и сказал:
– Ну что, надо искать, кто рядом с «Цирцеей» имеет связи с эльфами.
– Не просто с эльфами, а с отщепенцами. С теми, кто изгнан из леса, кому всё равно, что продавать – государственные тайны или соседку в бордель, – предположил Глеб.
– И рядом не только с «Цирцеей», – добавил Пётр. – Мы же не отказались от идеи виновности мужа? Отпечатки его были?
– Были.
– Значит, его тоже не исключаем. И ещё у нас имеется частичный отпечаток внутри хозяйственной перчатки, оставленный Асель Тамивар. Это два самых явных претендента.
– Глеб, а ты говорил, что ребята пробовали снять аурный след внутри перчатки, – вспомнил Пётр. – Сняли?
– Сейчас проверю, приходил ли отчёт… Ага, есть! – Никонов просмотрел документ и выцепил главное. – Итак, был получен аурный след, он словно законсервировался в закрытой ёмкости. Этот след даёт нам персону и время: парикмахер Асель Тамивар надевала хозяйственные перчатки утром во вторник, за три часа до смерти хозяйки салона. На пальцах правой перчатки были найдены следы неизвестного вещества, могущего послужить ингибитором дыхания…
– Получается, надо искать выходы на эльфов, – вздохнул Аббасов. – Давайте копать.
Примерно на четвёртом часу раскопок Сазонов устало протёр глаза и на минуту замер, закрыв их. Теперь он понял, почему говорят об ощущении, что под веки насыпали песок. Даже не понял, а почувствовал.
Открыв глаза, он уставился на страницу, которую только что читал и чуть не заорал от неожиданности: ему показалось, что напечатанное слово загорелось красным.
«Асель Тамивар, парикмахер. Вдова, покойный муж – Эленил Тамивар из ветви Тирон. Умер пять лет назад от несчастного случая. Двое детей живут с дедом и бабушкой со стороны мужа в Бретиле. Одна из информаторов А. М. Информатор слышал её спор с А. М. накануне убийства. Тамивар пыталась потребовать долю от доходов в шантаже, однако А. М. её высмеяла, сказав, что расскажет клиенткам, кто их расспрашивал и доносил разведанное».
– Кажется, я нашёл! – прохрипел он.
– Что?
– Бретиль – это же в Заветной Дубраве?
– Кажется, да, – Никонов кивнул Фариду, и тот полез за картой.
Четыре головы почти столкнулись лбами над развёрнутым листом, и Саша ткнул указательным пальцем:
