Кот нажал на спуск, и дальние кусты озарились вспышкой молнии. Сашка выронил оружие, которое, честно говоря, он и сам принял за муляж, ребята на мгновение сбились в кучку, но физичка засмеялась:
— Праздник начинается! Вы что, фейерверка не видели?
Ворота распахнулись. Все оказались перед лабиринтом с натянутой поверху маскировочной сеткой, в которую были вплетены разноцветные лампочки. Откуда-то выскользнул большой боксер и подбежал к Сверчку. Димка, будучи настороже, заметил псину и попятился, припомнив ночную сцену, но собака приветливо виляла обрубком хвоста и пыталась заглянуть ему в глаза. Димке даже показалось, что это старина Боб.
— Боб! — он хотел схватить собаку за ошейник. — Это ты?
Пес явно искал у него защиты.
— Гулять, гулять! — дама в маске вампирши кокетливо улыбнулась, взяла собаку на поводок и куда-то поволокла. — Он очень злобный, просто крокодил, — пояснила она.
По всему лабиринту были разбросаны маленькие прилавки. Глаза разбегались от предлагаемых ими напитков, жвачек, шоколадок и других цацек. На одном перекрестке висели свежеразделанные кабаньи и бычьи туши, над которыми колдовал мясник в костюме палача.
Двухметровые куклы телепузиков раздавали маски с рогами и клыками, бенгальские огни, игрушечных гадов, жуков и разных монстров из черной смолы. Маски девочек-вампирш развозили столики с угощеньями, и каждый мог получить шампур с шашлыком, блины с разными начинками, банку пепси и пакет с жареным картофелем.
Повсюду покачивались копья с черными флажками и девизами: «Бей первым!», «Инстинкты — именины сердца», «Отнимай, пока жив!»
На Сверчка надвинулась маска монстра с профессиональной видеокамерой:
— Привет, я Сальвадор. Хорошая возможность оторваться, не правда ли? Тут не кисло!
— Игра только начинается. Снимай направо и налево, но не упусти момент, когда нужно делать ноги, — Сверчок хотел, было напомнить Сальвадору-Егору его сон, но тот уже исчез в толпе.
Внезапно раздался душераздирающий визг. Руся плевалась блином. Она засунула его в рот, и теперь оттуда вылетали жуки, выползали гусеницы, выпрыгивали лягушки, вынырнула и исчезла головка черной гадюки.
— А-а-а-а! — истошно вопила девочка, а народ валился от хохота.
В толпе Сверчок выглядел Дему. Тот размахивал шашлыком, шашлык визжал и дрыгался на шампуре как живой.
— Сашка! — Сверчок дернул Кота, который играл с огромным пауком.
— Скачет как живой. На попробуй! — Савинков был в восторге.
— Сашка, встретимся у эстрады через полчаса. Если меня не будет, дуй отсюда, понял?
— Нет, — Кот удивленно посмотрел на Димку.
— Это не просто заварушка. Все устроила ведьма. Не знаю, какие у нее планы, но она всю ночь собирала кровь на черный шелковый платок.
— К-к-к-какая ведьма? — Савинков вытаращился на Сверчка.
— Ты думаешь, это Бражниковы нас сюда пригласили?
— А кто? — Сашка часто заморгал: похоже, он решил, что Димка свихнулся.
— Ты же сам мне сон сегодня рассказывал! Она бросила тебе розу, и ты укололся. Или забыл?
— Так это ж не взаправду, — с облегчением выдохнул Кот. — Дим, айда на карусели, они с реактивным двигателем.
— Нет, Савинок, не сон. Всем, кто здесь, снилось что-то похожее, и они обязательно укалывали палец. Проверь, и Дема, и Антон, и Руся, и я. Вот смотри, след, — он продемонстрировал разбитую коленку. — Ведьма и Стефанию куда-то засунула, но я с ней разберусь. У меня кое-что есть.
— Что? — заинтересовался Кот.
Димка хотел показать подкову, но вспомнил, что Сашка сам ее нашел и подарил ему.
— Потом узнаешь! — пообещал он. — В общем, договорились: жди меня у эстрады.
Над небольшой сценой вращалось черное солнце с пылающими протуберанцами. По площадке скакали голые по пояс парни в черных масках и стреляли в толпу красной пеной. Кот честно остался ждать друга, а Димка направился к дому. Ему не терпелось поквитаться с ведьмой.
Фас Экс-пи-пи ликовала. Как только Затмение закрепит кровь, все эти людишки станут навек слугами бешеного пространства. Никто в их ведомстве не проворачивал такого трюка. Обычно одну-единственную подпись кровью добывали немалым трудом.
— Договор вполне может быть и коллективным! Вот он! — ведьма тряхнула черным платком с письменами. — Тут есть кровушка и моего клиента. Как я его ненавижу!
— В бешеном пространстве сейчас Шабаш, — Мечталоха обсасывала засахаренных мышат. — Пляски, пунш, катание в гробах. И я умудрилась пропустить такое…
Экс-пи-пи не слушала ее, голова ведьмы буквально трещала от идей. Однако всему свое время… А то, что Мечталоха непроходимая дура, это даже хорошо для подельщицы. Может, взять ее и на следующее задание?
Это дело ведьма-агент мысленно уже закрыла.
Дом был рядом, но Сверчку преградили дорогу огромные куклы телепузиков. У Тинки-винки вместо лица был череп. У Дипси борода и брови свивались, как у Медузы Горгоны. У Ляли вместо лица зияла черная дыра, в которую она бросала маленькие гробики, а оттуда вырывалось пламя. Крошка По появился вообще без головы.
По пристал к Димке, дернул его за рукав и, указывая на остальных телепузиков, закричал:
— Убей их, пока они маленькие!
Сверчок не смог увернуться, а телепузик придерживал его, совал гранату и твердил одно и то же:
— Убей их, убей!
Откуда ни возьмись, возник Антон Свирский и выхватил гранату у По.
— Ложись, Сверчок! — он сорвал чеку, и граната полетела в телепузиков, которые стояли в самой гуще толпы.
Образовалась куча мала, Сверчок оказался внизу. Он ничего не успел подумать, так как прогремел взрыв.
Раздался звонок. Это ожил мобильник Фас Экс-пи-пи. Ведьма нахмурилась: звонок в разгар Шабаша не предвещал ничего хорошего.
Звонил Гений. Его внезапное возвышение никак не касалось ведьмы-агента, но она старалась сохранять субординацию.
— Нужно срочно перекрыть проход по адресу… — начал давать распоряжения гоблин.
— С каких это пор теоретики дают задания агентам? Я не прохожу по вашему ведомству, — спесиво отозвалась Экс-пи-пи, подумав про себя: «Субординация субординацией, но наглецов нужно ставить на место».
— Хакер выставил часы, хочет обесточить бешеное пространство, — гоблин явно волновался.
— Мой процент от этой сделки? — сдержанно спросила ведьма.
— Сам узнает о вашем участии.
— Ха-ха! — она не забыла, как побывала маслом Лукойл.
Гений, в свою очередь, понял, что собеседнице уже известна цена возможной благодарности шефа, и неожиданно для себя сказал:
— Я лично назову ваше имя Тому Самому.
Экс-пи-пи растерялась.
— Клянусь заклинанием рода, — продолжал гоблин.
— До Затмения я занята в другом месте, но отправлю свою помощницу, — рискнула предложить ведьма.
— На нее можно положиться?
— Да, это агент второй категории, ведьма-стажер Мечталоха.
— Учтите, там могут оказаться девчонка и хакер. Их надо вычеркнуть. Дело очень ответственное.
— Проконтролирую.
Больше гоблин ничего не добился. Он терпеть не мог иметь дела с агентами, но случай был особый.
Глава 35
Горькие страницы жизни Боба-Федоткина
Мечталоха выволокла Федоткина на улицу, и он некоторое время стоял неподвижно, изучая незнакомые и резкие запахи. Сделав несколько шагов, Агент унюхал, что недавно у этого сугроба останавливался взрослый кобель. Федоткин зарычал, попытался переметить его. Смутно он понимал, что делает что-то не то, но собачьи инстинкты брали свое.
Ведьма расхохоталась, сняла поводок и ошейник и больно стегнула ими 007 по ребрам:
— А ну, пшел!
Федоткин покосился на нее и растерянно остановился.
— Вали, пока зубы не пересчитала! — Мечталоха пнула его под ребра острым носком сапога.
Федоткин присел на задние лапы, оскалился. Перед ним возникла черная-пречерная кошка и зашипела. Собачья кровь вскипела, Агент зарычал и бросился на кошку. Та, выгнув спину, ударила его когтистой лапой. Федоткин яростно залаял. Шерсть на кошке вздыбилась, по ней пробежали голубые искры. Агент прыгнул, но промахнулся. Зато кошка оказалась на его загривке и вцепилась когтями в морду 007.
Напрасно Федоткин пытался ее стряхнуть, выл, мотал головой, терся о снег. Кошка продолжала грызть ему уши, норовя выцарапать глаза.
Наконец Агент не выдержал и понесся, не разбирая дороги. Улица кончилась, открылось пустое темное поле. Федоткин поджал культю хвоста. В крайнем доме ворота были приоткрыты. Он хотел нырнуть туда, но из-за сарая выскочили дворовые псы и, коротко рыкнув, кинулись на чужака.
От внезапного удара в плечо Агент опрокинулся. Это были не соревнования: ни зрителей, ни света прожекторов, ни голоса комментатора.
