– Я пропустила что-то? – спросила она и разразилась долгим мучительным кашлем. Ран тут же положила ей руки на плечи, окутывая лечебной варденской поддержкой.
– Мы тут против тебя голосуем. Временно отстранить хотим, – сказала Скай, с сожалением потушив сигарету по просьбе секретаря Имд, девушки, чье имя она никак не могла запомнить.
– Вы не должны были приходить, – зашипел Эгир. – Ваше здоровье…
– Так я за отстранение. – Ринфе проигнорировала племянника и махнула Ран рукой, чтобы та подвезла ближе к столу. – Надо бы разобраться с сотней внутренних долгов.
– С перевесом в один голос Великий Дом Хеймдалля Гиафа на три недели отстраняется от управления Асгардом до выяснения обстоятельств. – Эйстла зачитала официальный документ и устало сняла очки-половинки. – Мать Гиалп-ас, вам предстоит провести полное расследование и представить доказательства собственным словам или опровергнуть их через три недели. Если ваши слова не подтвердятся, вы предстанете перед советом Матерей за клевету на Великий Дом.
Кэрол нервно кивнула, не поднимая глаз. Эгир неохотно уступил Ринфе место за круглым столом, избегая смотреть на жену. На красивом, словно мраморном, лице Ран застыла вежливая улыбка примерной домохозяйки. Все это время Скай считала ее милой и услужливой дурочкой, но не зря на гербе ее муспельхеймских предков дракон с разинутой пастью обвивал катану. Эта женщина решила, похоже, вступить в игру и сразу пошла с козырей. Как бы ей не проиграть при такой расточительности.
– Заседание объявляю закрытым. Все свободны.
Скай первая сорвалась с места, проклиная мочевой пузырь. На секунду встретившись взглядом с Ран Гиафой, она мысленно попросила поддержать в Ринфе жизнь еще на некоторое время. Они не готовы к новой резне.
В коридоре Ангейю догнала Гиалп.
– Мать Скай-ас, вы должны мне помочь.
– С чего бы? – Скай не сбавляла хода, ловко лавируя в толпе.
– Ради… ради наших родных.
– И? Не думаю, что твоя авантюра стоит моей политической карьеры.
Кэрол смешалась. Какая же еще она еще неопытная.
– Моя сестра Кира. Она одна из… тех детей.
Скай забыла о мочевом пузыре, схватила Гиалп за шкирку и запихнула в первую попавшуюся дверь. Три девицы, устроившие чаепитие посреди рабочего дня, поперхнулись.
– Пошли вон! – рявкнула Мать так громко, что девицы испуганно выскочили, опрокидывая стулья.
Ангейя швырнула Кэрол к стене и тихим спокойным голосом спросила:
– Каких таких «тех детей»?
– Я все знаю. – Кэрол сглотнула и собрала в кулак всю волю, чтобы взглянуть Ангейе в глаза. Это уже не был взгляд перепуганной девочки. Это был взгляд Матери Дома. – Бенедикт-ас работал с моей семьей. Говорил, что ее способности слабые и нестабильные, но… в тот день, когда «Око» напало, она смогла на мгновение приоткрыть Утгард. Я видела. И, хуже того, видели они. Вы же слышали отчет Ярнсакс-ас? Крысолов ищет таких детей по Нифльхейму, а на прошлой неделе пропал один из детей Имд… Думаю, что рано или поздно он явится и за Кирой.
Кэрол выпалила это чуть ли не на одном дыхании. Скай медленно отступила и схватилась за голову. Пройдясь взад-вперед по тесному кабинету, она ударила кулаком по стене рядом с Кэрол, оставив в ней небольшую выемку с расходящимися словно круги на воде трещинами. Сегодня Гиалп вела не смелость, отнюдь. Страх и отчаяние, смешанное с тонким расчетом. Убийца придет за Кирой Гиалп, придет на живца.
– Из тебя выйдет отличная Мать. – Кэрол не поняла, похвалили ее или облили помоями.
– Так вы поможете мне?
– Нет. На сегодня у меня другие задачи. Но твою сестру мы не оставим без защиты. – Скай взяла трубку и набрала телефон главного офиса СБ. – Соедините меня с… эээ, – Скай вытащила из кармана скомканную бумажку и вчиталась, – капралом Йоханом Левски.
* * *
После внезапного отъезда Локи и без того мрачный Биврёст превратился для них в обитель нытья. Леер с трудом удавалось удерживать друзей от постоянных жалоб. Штейн стал еще более невыносим, от этого раздражался Гин, а Джет искренне думал, что Локи уехала из-за записки, которую он передал, и постоянно просил переубедить его.
Уроки сегодня тянулись бесконечно, а освоение последней стадии контроля над духом давалось Леер тяжело. К тому же стихийник, доставшийся от дедушки, был своеволен и сварлив, всеми силами пытаясь превратить трудное обучение в невыносимое. Она никогда не старалась быть лучшей. Зачем девушке, которая учится на социальную стипендию СБ, стараться? Ее семья не была бедной, и дедушка, дослужившийся до полковника и погибший на службе, обеспечил им с бабушкой и родителями теплое место под покровительством Дома Ангейя. Выгнать ее за плохие оценки не могли, так что Герд с удовольствием получала средние баллы, ходила на пересдачи и тайком занималась постыдной вещью, о которой догадывались лишь бабушка да младшая сестра. Она не желала быть варденом и идти на государственную службу, как того хотела ее семья. Она мечтала о музыке. Даже тренировки с ворчливым келпи были скорее танцевальными, чем боевыми.
Сегодняшний разговор с отцом выбил ее из колеи. Он звонил каждую неделю и отчитывал ее. Леер привыкла, что для него она никогда ничего не делает идеально. Поэтому она и не старалась – тогда хотя бы не было так обидно. Он жаловался на ее оценки, на ее поведение, на ее окружение, на ее сестру и на свою работу. Леер привычно выслушивала это и обещала, что оценки исправит, а окружение поменяет, но ее будто бы не слышали. Потом трубку брала мама и начинала рассказывать в тысячный раз, как ее дед погиб, чтобы Леер могла получать социальную стипендию. Как будто она просила дедушку погибать. Она даже не помнила его совсем!
Слишком расстроенная и злая, она схватила духовник и отправилась на арену выпустить пар.
Официально келпи обитал в духовнике-хлысте с посеребренной рукоятью, невероятно неудобном и вычурном оружии деда, но больше всего духу нравилось тренироваться с флейтой. Так как для стихийных духов нужна была открытая арена, Леер уходила подальше к водоемам, где никто не стал бы смеяться над ней. Иногда, как и сегодня, к ним присоединялся Зик и отрабатывал технику своего феникса.
Леер фыркнула, вспоминая, как они познакомились на очередной пересдаче. Штейн потел, стараясь не провалить и этот тест, потому что ему нужна была стипендия. Староста Кира Гиалп вызвала Леер в коридор и попросила передать ему правильные ответы. Она, обычно такая собранная и громкая, мялась и мычала.
«Отдай это Штейну, Герд. Не говори, что это я».
«Зачем? Разве ты не должна следить за тем, чтобы не списывали?»
«Герд! Передай, и все». – Она швырнула в нее лист и круто развернулась на каблуках.
После этого Штейн прилепился к Герд и при каждом удобном случае вспоминал, как она спасла его от отчисления. Леер сначала это раздражало, потому что она не собиралась заводить друзей в Биврёсте, но потом девушка привыкла к нему. И к его странным друзьям, которые стали и ее друзьями. Гин казался полной противоположностью Штейна и его идейным оппонентом во всем, а Джет их усмирял и уравновешивал.
Амфитеатр был маленьким, мест на сто, рядом с заросшими осокой прудами. Где-то в зарослях покрякивали утки, высиживающие птенцов, поверхность воды изящно рассекали лебеди. Иногда они начинали шумно чистить перья, взмахивая большими крыльями, а уточки без единого всплеска ныряли за насекомыми.
– Во имя Ярлодина! – Герд испуганно дернулась, отбросив флейту. Кира Гиалп стояла в тени арки, почти не различимая среди камня, и пялилась на нее снизу. – Не пугай так!
Леер сидела во втором ряду, вытянув ноги на сиденье первого.
– Прости. – Кира смущенно поднялась и нерешительно присела на краешек скамьи, изредка бросая взгляды на пыхтящего внизу Штейна. – Не хотела мешать.
– Умм, – промычала Леер, поднимая флейту с присыпанного сухой травой и вишневыми лепестками пола. Заметила под скамьей старое птичье гнездо.
– Ты так хорошо играешь.
