Дэника вспомнила, как ругала себя во время их долгого путешествия домой из Ирака, как пыталась примириться с тем, что сделала. Она предала предков и нарушила все правила книги вампиров — и для чего? Для того чтобы откопать чешуйчатого монстра из черной могилы?
Князь вампиров оказался совсем не таким, как она ожидала. Библия вампиров рассказывала о его благородстве и мудрости, а чудовище из гробницы рычало, чавкало и грызло прочный металл ящика, даже когда в него всадили дюжину зарядов транквилизатора. Дэника была шокирована. Она отправилась искать прекрасного принца, а вернулась с монстром.
Но сейчас казалось, что все не так уж плохо. Монстр в действительности не так уж отвратителен, если узнать его поближе.
Девушка с отсутствующим видом погладила две ранки на горле, замечая с тревогой, что они еще не зажили. Ей, наверное, надо кому-нибудь показать их, лучше всего — врачу, который не разболтает. Это не дело — давать им повод для сплетен. Особенно Эшеру, который все время слоняется рядом и смотрит на нее недружелюбным взглядом.
Завернувшись в шелковую простыню, Дэника соскользнула с кровати и встала, не обращая внимания на головокружение и дрожь в ногах. Скоро наступит рассвет, и эта большая комната наполнится светом. За окном ярко светила луна.
Покинув Дрейка, раскинувшегося на большой кровати, Дэника со всех ног бросилась к двери и исчезла в темноте коридора, оставляя на полу кровавые отпечатки ног.
Блэйд сидел на кровати, расправив плечи и положив руки на колени, и ждал, когда взойдет солнце. В этот ранний час он был почти полностью одет, грудь прикрывал бронежилет, меч, слабо отсвечивая в голубом лунном свете, лежал на коленях.
Остальные еще спали, восстанавливая силы. Блэйду тоже не помешало бы отдохнуть, но он не мог себе этого позволить. Нужно оставаться бдительным.
Он неподвижно разглядывал пятно лунного света на противоположной стене. Подсознание работало в режиме «белого шума», обрабатывая и сортируя полученную вчера информацию и сопоставляя ее с тем, что он уже знал о планах вампиров. В картине было много недостающих фрагментов, и Блэйд надеялся, что анализ фактов поможет заполнить пробелы.
Он очистил свой мозг от всех осознанных мыслей, давая размышлениям течь свободно.
Такой форме медитации его научил Уистлер, чтобы избавляться от ночных кошмаров, снов о крови и смерти. Обычно это действовало, и утром он мог встать таким же свежим, как если бы спал всю ночь.
К сожалению, сейчас он добился только головной боли.
Слишком многого Блэйд не знал. Нужно было выяснить больше.
Подсознание умолкло, смытое теплым потоком осознанных мыслей. Охотник осмотрелся вокруг, облизывая пересохшие губы. Из соседней комнаты доходил слабый шум: звон кофейных чашек, всплески бегущей воды, а вслед за ними едва различимые приветственные возгласы. Похоже, не только он не мог уснуть.
Блэйд положил свой меч на кровать, встал и потянулся.
Пришло время найти недостающие части головоломки.
Когда часы пробили три часа ночи, Абигайль налила Блэйду еще одну чашку горячего черного кофе. Охотник сидел за столом, внимательно слушая, как Самерфилд излагает технические детали их нового плана. В течение часа, прошедшего с тех пор, как Блэйд дал согласие присоединиться к «гуляющим ночью», он расспрашивал генетика, задавая вопросы, которые даже Абигайль не приходили в голову. Скрупулезность охотника была поразительной и даже немного пугающей.
Девушка искоса поглядывала на Блэйда. Отец за эти годы так много рассказывал о нем, что Абигайль казалось, будто они знакомы с самого детства.
Но видеть его здесь, перед собой — это совсем другое дело. Во-первых, он все-таки был полувампиром. Абигайль, сидя в полуметре, кожей ощущала тепло его тела. Блэйд, казалось, излучает жар и вместе с ним — ауру напряженности и агрессии.
Да, он обладал необычайной физической силой, но, кроме этого, было что-то еще. Он никогда не расслаблялся. Блэйд был как гигантская сжатая пружина, ожидающая возможности распрямиться с разрушительной силой и яростью. «Гуляющий днем» никогда бы намеренно не обидел ее, но в то же время она не могла не чувствовать исходящую от него угрозу. Абигайль опасалась его с той самой минуты, как они познакомились. Сейчас она поняла почему.
Блэйд не был человеком. Эта мысль шокировала ее. Он выглядел как человек, но был настолько же далек от человеческой расы, как акула от головастика. Абигайль чувствовала это на уровне рефлексов; интуиция подсказывала, что надо держаться от него как можно дальше. Наверное, примерно то же чувствуют укротители львов, когда входят в клетку, сознавая, что, хотя хищник кажется послушным, в любую минуту он может прийти в ярость и выйти из-под контроля.
Абигайль внимательно смотрела на охотника, пока он болтал с Самерфилд. Блэйд не выглядел как вампир. Он и не пах как вампир, тем слабым мускусным ароматом смерти и разложения, царапающим горло. Абигайль тайком принюхалась. Блэйд пах кожей и мылом, с легким привкусом угля и пороха.
Девушка смотрела, как Блэйд помешивает свой кофе. Охотник всегда просил кофе, но Абигайль никогда не видела, чтобы он на самом деле его пил. Абигайль подумала, что с таким же успехом она могла бы подсунуть ему поросячью кровь или еще какую-нибудь гадость.
Похоже, что «гуляющий днем» не хотел связываться ни с кем из них. Он носил солнечные очки, даже когда был дома, и в тех редких случаях, когда снимал их, казалось, будто он все еще их носит. У Абигайль сложилось впечатление, что Блэйд — одиночка, и хочет таким оставаться…
Девушка подпрыгнула, когда Хеджес положил теплую руку на ее плечо. Только тут Абигайль заметила, что, задумавшись, строгала рабочий стол перочинным ножиком. Она виновато улыбнулась Хеджесу и смахнула стружки в пустую чашку.
Инженер тем временем что-то рассказывал. Развернувшись к Блэйду, он продолжил;
— То есть, по существу, мы вступили в гонку вооружений. Они используют ДНК Дрейка, для того чтобы сделать расу вампиров лучше.
— И нам нужна его кровь, чтобы убить их.
Блэйд на секунду задумался, затем коснулся руки Самерфилд;
— Как там продвигается твоя работа?
— Мы почти у цели. Вирус безвреден для людей. Поэтому мы решили проследить за источниками питания вампиров. — Она нежно провела рукой по стеклу одной из ампул. — Единственное, что мы определенно знаем про вампиров, это то, что они должны пить кровь. Если мы добьемся успеха, то сможем инфицировать любой источник крови на планете. Они не найдут никого, кто стал бы источником их питания.
Абигайль встала и начала ходить туда-сюда. Все это она слышала раньше.
— Все бесполезно, если у нас нет времени, чтобы закончить эту операцию. — Она не обернулась, но Блэйд знал, что она обращается непосредственно к нему. — Мы не можем просто так сидеть здесь. Нужно дать им бой.
Самерфилд кивнула с несчастным видом и в задумчивости потерла подбородок.
— Если вампиры пытаются выделить из крови Дрейка наследственный фактор, который делает его неуязвимым для солнечного света, им понадобится определенное лабораторное оборудование и обеспечение. Например, некоторые ферменты имеются только у ограниченного числа поставщиков.
Она остановилась, поняв, что рассуждает вслух.
— Дайте мне несколько часов. Постараюсь отыскать для вас какие-нибудь зацепки.
Пока остальные болтали и шутили, Блэйд прокрался в опустевшую оружейную комнату и сел на скамейку. Достав из кармана ингалятор с сывороткой, он прикусил загубник и впрыснул лекарство.
Блэйд слегка напрягся, ощущая, как жидкость распространяется по его крови. Охотник вздохнул с облегчением, когда почувствовал, что она уничтожает голод, возраставший внутри него всю ночь. Эта дрянь и правда действовала.
Он бросил ингалятор на стол и попытался расслабиться.
Сыворотка была для него самым ценным наследием Уистлера. Насколько понимал Блэйд, она содержала заменитель человеческого гемоглобина, смешанный с противовирусным веществом, которое временно выводило из строя вирус вампира, препятствуя его воспроизведению.
Уистлер выяснил, что вампиризм неизлечим. Тесты показали, что вирус настолько чужд человеческому организму, что в большинстве случаев уничтожается иммунной системой. Поэтому старик предположил, что единственный путь, которым человек мог быть превращен в вампира, — это насильственное вливание инфицированной крови в тело жертвы, позволяющее красным кровяным тельцам, инфицированным вампиром, приклеиться к клеткам своего нового хозяина.
Вирус вампиризма очень прост, объяснял Уистлер. Он будет делиться и разрушать ДНК носителя до тех пор, пока гены человека не станут практически неузнаваемыми. Организм носителя может затем «умереть» от системного шока или потери крови, а мозг приходит в состояние искусственной спячки.
