Ознакомительная версия.
— А если они ещё кого-нибудь убьют?
— Отвечать всё равно Бранделиусу, а не нам.
— Тоже верно, — согласился Джафаров, поняв, что друга не переубедить.
— А нам нужно внести разлад в их дружное общество.
— Зачем?
— Затем, что они этого не ждут: ни эрлиец, ни Бранделиус, — объяснил Меркель. — Это будет неожиданный ход, который вызовет множество следующих и взорвёт ровное течение событий…
— Я не хочу оказаться в эпицентре взрыва, — твёрдо произнёс Мустафа.
— Мы будем наблюдать со стороны, — пообещал Авдотий. — Думаешь, я хочу нарваться? Нет, нам нужно их стравить.
— Да зачем?!
— Затем, что в чрезвычайных обстоятельствах они начнут полнее проявлять свои способности, а также искать союзников, понял? Мы проследим, выясним, что они умеют, поговорим с тем, кто прибежит к нам за помощью, и с чистой совестью и максимальными деталями продадим ситуацию одному из Великих Домов.
Меркель выглядел довольным, как только что вымытый «Мерседес», однако у Джафарова был свой взгляд на возможное развитие событий:
— А если они уедут?
— Кто?
— Все.
— Куда?
— Э-э… — Несколько секунд Мустафа искал правильный ответ, после чего выпалил: — Подальше от Уфы.
— Проследим, — пожал плечами шаман. — Или у нас нет возможности?
— Есть…
— Вот и отлично! — Авдотий окончательно повеселел. — Скажи лучше, кем стоит заняться? Кому открыть «страшную» правду?
Несколько секунд Джафаров молчал, припоминая отобранных Бранделиусом челов, после чего ответил:
— Думаю, нужно действовать через Виктора Громова.
— Почему?
— Есть ощущение, что из-за этой истории у него намечается разлад с подругой.
— Тебе кажется или действительно намечается?
— Я неплохой прорицатель семейных отношений.
— Я помню… — Меркель вновь потёр руки. — Хорошо, пусть будет Громов.
* * *
— Вы позволите?
— Зависит от того, что именно я вам должен позволить, дорогой мой, что именно…
— Не называйте меня дорогим. — Голос Сатурна стал прохладным. — Я сделал несколько шагов навстречу коллективу, но это не значит, что я сильно изменился или превратился в слабака. И я ещё не уверен, что не разочаруюсь в подобном поведении.
— Знаю и прошу меня извинить, — сменил тон Бранделиус. — У меня хорошее настроение, вот я и позволил себе некоторую… гм… игривость.
— Вы рады тому, что мы убьём этого подонка? — тут же поинтересовался Сатурн.
— Я рад тому, что эксперимент развивается так, как было запланировано, — усмехнулся Антон Арнольдович. — Мы успешно преодолели один из основных этапов: вы обрели силу и учитесь ею управлять. И я… Я почти счастлив.
— А когда вы будете окончательно счастливы?
— Когда вы возьмёте силу под полный контроль. Когда станете такими, как я!
«На самом деле этого не будет, но ты должен верить, раб, ты должен верить…»
— Вы альтруист?
— Как я уже говорил: мне скучно одному. — Всем «избранным» Бранделиус рассказывал приблизительно одно и то же, поэтому не боялся ошибиться. — О чём вы хотели поговорить?
Антон Арнольдович догадывался, что кто-то из подопытных останется после совещания или вернётся, не желая привлекать к себе внимание остальных, но был чуточку удивлён тем, что этим «кем-то» оказался Сатурн. Нелюдимый и надменный, он, несмотря на взрыв эмоций, по-прежнему казался твёрдым, и было странно, что отдельное обращение понадобилось именно ему.
«Что ж, тем интереснее».
— Я слушаю. — Бранделиус блестяще изобразил глубокую заинтересованность.
— Насколько сильными могут быть галлюцинации во время наших изменений? — спросил молодой человек.
— По-разному, — не стал скрывать Антон Арнольдович. — Церемония нанесла сознанию очень сильный удар, более того — сместилась привычная картина мира. То есть раньше вы просто верили, надеялись, а теперь получили доказательства, и не просто доказательства — вы получили силу, которая находится за пределами вашего понимания. Вы учитесь ею управлять, и ваш мозг, разумеется, реагирует на происходящее с помехами.
— Понятно.
— Что вас тревожит?
— Потеря памяти.
— И такое случается… — Бранделиус прищурился. — Но вы вроде говорили о галлюцинациях?
Сатурн помялся. Он не мог не начать этот разговор, но при этом ему не нравилось, что он должен его вести. Он не стеснялся, просто не любил признаваться в слабости.
— Вчера… — Ему было настолько неловко, что он едва не стянул очки. Но сумел сдержаться. — Вчера утром я вышел из дома, нужно было купить еды на завтрак, а очнулся после обеда, даже ближе к вечеру — в пять часов, на лавочке у подъезда. Без еды и питья.
— Ограбление? — быстро спросил помрачневший Бранделиус.
— Нет, — покачал головой Сатурн. — Всё ценное осталось при мне.
— Потеря памяти случилась в первый раз?
— Тоже нет, — после короткой паузы признался молодой человек. — В первый день, сразу после церемонии, я тоже терял память. Бегал ночью по району, но ничего не помню…
— То есть ваши изменения сопровождаются периодической потерей памяти… — Антон Арнольдович чуть успокоился. — Тогда, наверное, причин для беспокойства пока нет, но если повторится снова, дайте знать.
— И что вы сделаете?
— Начну делать прямо сейчас, — веско ответил Бранделиус. — Я попробую найти способ помочь вам с помощью силы.
— Это возможно?
— Сила — это глина, и талантливый скульптор способен слепить из неё что угодно: и оружие, и лекарство.
— Надеюсь, вы правы. — Сатурн тоже повеселел.
— Значит, галлюцинаций не было? — уже заканчивая разговор, почти машинально спросил Антон Арнольдович. И попал в десятку.
— Мне показалось, что перед тем, как потерять сознание, я видел мужчину с четырьмя руками, — легко ответил Сатурн. — Но ведь видения могут быть связаны с потерей памяти?
— С четырьмя руками? — переспросил мастер церемонии.
— Вы мне не верите?
— Как раз наоборот: мне интересно. — Бранделиус улыбнулся, но получилось это довольно нервно. — Вы уверены?
— Они существуют? — тут же среагировал Сатурн.
— Кто? — опомнился Антон.
— Четырёхрукие.
— Только в твоём воображении. — Бранделиус окончательно овладел собой и теперь говорил настолько уверенно, что ему невозможно было не поверить. — И ещё в каких-нибудь компьютерных играх. Наверное.
— Понятно. — Сатурн улыбнулся и поднялся с кресла. — До свидания.
— Увидимся.
Ознакомительная версия.
