Василиса повернулась на звук открывающейся двери. Из приёмной директора выходила Зоя в бесформенном сером платьице, усеянном кошмарными жёлтыми цветами, и с зелёной папкой в руках.
– Привет! – шагнула к ней Василиса.
Зоя подняла голову и широко раскрытыми глазами уставилась на Василису.
– Как дела? Ты давно не приходила.
– Угу, – кивнула Зоя.
Сзади её подтолкнула бабушка, как обычно, в одном из своих вязаных беретов. На этот раз фиолетовый берет компановался с лиловой шалью.
– А, это ты, – глянула Ядвига-как-её-там на Василису. – Дай пройти.
– Я хотела попросить прощения, – промямлила Василиса, отстраняясь.
– Ишь ты, – прокряхтела Ядвига-как-же-её-отчество. Прямо как баба Рая.
– Угу, – снова коротко кивнула Зоя, опустив взгляд.
– Ты когда вернёшься?
– На домашнее обучение переходим, – вместо внучки ответила бабушка.
– Из-за них? – тихо спросила Василиса, морщась от воспоминания о Диане и её компании.
– Нет, – мотнула головой Зоя.
– А из-за чего?
Но бабушка подталкивала её под спину, стуча палкой об пол.
– Не надо их бояться, – уже в спину Зое сказала Василиса.
– Я их не боюсь, – через плечо ответила Зоя. – Я себя боюсь.
Зоина бабушка громко закряхтела и ещё сильнее стала стучать палкой об пол.
– Можно я к вам приду?
– Это ещё зачем? – Ядвига-никак-не-запоминается-отчество обернулась, грозно сдвинув брови.
– Так, просто. – Василиса и сама не знала, зачем стала напрашиваться в гости.
– Ну, заходи. Как-нибудь. – Зоина бабушка осмотрела Василису с головы до ног и обратно.
– Хорошо. Пока!
Но на эту реплику никто не ответил. Бабушка с внучкой пошли к выходу, на ходу кивнув вновь появившемуся в коридоре трудовику. Тот галантно пропустил их вперёд и подошёл к Василисе.
– Вот, держи, присобачил петельку.
Василиса молча поддела пальцем довольно толстую цепь, оба конца которой трудовик приварил к металлической рейке, приделанной к верхнему краю карты.
– Вот это да, – с уважением кивнула Василиса.
– Теперь не порвётся, – хохотнул трудовик.
– Точно. Спасибо! – Удержавшись от порыва обнять этого чудаковатого педагога, Василиса вприпрыжку побежала обратно в класс, где шёл урок истории, хотя изначально не планировала туда возвращаться.
Войдя без стука, она подошла к классной и, вежливо улыбаясь, хотя хотелось хохотать, протянула ей карту.
– И что это? – с перекошенным лицом спросила Жанна Альбертовна.
– Пе-тель-ка, – по слогам произнесла Василиса, раскачивая карту на цепи.
В классе кто-то прыснул.
– Смешно, да, Лисовский? Иди к доске.
Гаврил, улыбаясь, поднялся и пошёл между партами.
– А тебе, Новикова, прогул.
Василиса молча отдала карту Гаврилу и вышла из класса. С остальными учителями вроде бы пока всё нормально, никто больше так демонстративно не придирался. После уроков Василиса, как обычно, направилась в музей.
Библиотека встретила привычной пустотой и тишиной. Темнеть стало раньше, так что приходилось включать свет сразу по приходу. Жужжание ламп хоть немного разгоняло спёртую немую духоту читальных залов, и при полной иллюминации создавался некоторый эффект присутствия. Или хотя бы не совсем полного одиночества.
Протянув руку к выключателю, Василиса вдруг услышала приглушённые голоса. За рядами книжных шкафов определённо кто-то шептался. Так и не включив свет, Василиса, стараясь двигаться бесшумно, подошла к крайнему стеллажу и заглянула за него, но никого не увидела. Между тем голоса стали отчётливее.
– Это очень важно, – почти шептал женский голос. Такой нежный, завораживающий. Как будто она ещё и гладит пальчиком его воротничок у самой шеи. – Речь ведь идёт об общих интересах. Общих, понимаешь?
– Общее благо? – спросил мужской голос.
– Именно, – ласково проворковал женский. – Нельзя же ставить личные интересы выше общественных.
Оба замолчали.
– Сегодня. После заката. Ты знаешь, где. – Пауза. Наверное, она сейчас губы облизывает. – Ничего в этом страшного или стыдного нет.
– Это неправильно. – Судя по тому, как понизился его голос до шёпота, она его сломила.
– Кто тебе сказал? – Явно улыбается, хлопая длиннющими ресницами. – Даже твои родители будут. Ты кому больше доверяешь – им или…?
После небольшой паузы раздалось тихое то ли хихиканье, то ли просто учащённое дыхание. Василиса резко вышла из-за стеллажа. Гаврил заметил её первым и, судя по взгляду и тому, как он побледнел, удивился. Диана, стоявшая к Василисе спиной, видимо, не сразу поняла, что они уже не одни. Обернувшись, она мигом спохватилась и изобразила дружелюбную улыбку.
– А, это ты. На работу пришла, да?
– Нет, мимо проходила, решила просто так зайти. – Остроумный ответ, увы, не приходил в голову.
– А мы здесь…
– Мне плевать, – перебила Василиса, развернулась и, топая как можно громче, пошла включать свет.
Диана, сказав ещё что-то, чего Василиса не расслышала, вышла, виляя бёдрами. Следом появился Гаврил.
– Тебе привет от Зои, – как можно громче, так, чтобы и Диана услышала, произнесла Василиса.
– Ты что, с ней говорила? – Гаврил даже остановился.
– Да, сегодня в школе, – не глядя на него, как бы между прочим, сказала Василиса. – Она переводится на домашнее обучение.
Стук каблуков Дианы прекратился, но не затих в недрах музея. Стало быть, она так и стояла где-то рядом, подслушивая.
– И что она ещё сказала? – после небольшой паузы спросил Гаврил.
– Ничего, – демонстративно вздохнула Василиса. – В гости звала. Мне работать надо.
Гаврил, не прощаясь, ушёл. Через некоторое время зацокали и каблучки Дианы, на этот раз звук стих где-то на первом этаже.
Больше никто в музее не появился. Василиса пробовала взяться за домашнее задание, но ничего не клеилось. Бросив это дело, Василиса откинулась на спинку стула. Солнце потихоньку опускалось за горизонт. Голые деревья за окном становились багровыми.
Куда, интересно, Диана его приглашала? После заката. Он-то знает, куда. Может, это и есть то, о чём говорила бабушка? То, что они затевали?
Идти туда одной, как минимум, глупо. Василиса набрала номер отца, но он не ответил. Глянув на часы, Василиса выключила компьютер и свет, оставила ключ внизу и припустила к остановке.
Куда? На Семёнов Погост? Или в «Черноречье»? Нет, это вряд ли. Скорее, на Погост. Ну и где этот дурацкий автобус, когда он так нужен?
Василиса только добежала до остановки, как мягко подкатил тот самый автобус. Разбитая кабина, а скорее, её почти полное отсутствие проплыло мимо, открылась чудом сохранившаяся передняя дверь.
Взбежав по ступенькам, Василиса окинула взглядом салон. Увы, никого из знакомых. Ни Насти, ни её приятеля, ни Зоиной бабушки, ни священника. Автобус захлопнул дверь и медленно двинулся по пустой дороге.
Василиса плюхнулась на первое попавшееся сиденье. Куда ехал автобус, она не представляла. Как и то, куда нужно ей самой. Куда? Пожалуй, туда, где сегодня собираются…
В багровом тумане поплыли расплывчатые фигуры, будто состоящие из множества чёрных точек. Кругом то ли истуканы, то ли столбы, какие-то острые камни торчат…
Василиса очнулась. За окном автобуса проплывали тёмные стволы и подсвеченные алым верхушки сухих деревьев.
Так кто там собрался? Ничего не лезло в голову, а ведь было же какое-то слово, кто-то же говорил что-то такое… Кто же они?
Автобус притормозил и впустил ещё одного пассажира. Долговязый и тощий, он танцующей походкой прошёл по салону и сел на кресло, закинув ногу на ногу. Какие у него ботиночки – чистенькие, аккуратненькие. Как новенькие. И правда, зачем они ему?
Когда Вася поднял голову и устремил на Василису круглые провалы глазниц, она даже не испугалась. К её удивлению, нигде не ёкнуло, узел внутри не завязался. Видимо, сработала техника восприятия событий такими, каике они есть.
– Здрасьте, – сказала Василиса, чуть повысив голос, чтобы перекрыть шум автобуса.
