Так что нет. Делать этого мы не будем.
В принципе, с Таро и так получилось достаточно неплохо. В его случае я просто прописал самые базовые установки и позволил ему самостоятельно принимать решение. Вышло неплохо. В конце концов, злодеи по природе своей должны быть несколько более самостоятельными, нежели герои. Они — действие, герой — противодействие.
Так что с Мурасаки я просто использую прежнюю тактику. Встречу её в образе Жнеца (или создать для неё отдельного куратора?) скажу, что на самом деле она всё это время была мертва, предоставлю пару доказательств и научу её парочке приёмов.
В случае Таро я почти забил на это дело, потому что последний изначально был проходным злодеем, — который, однако, задержался сильно дольше, нежели планировалось изначально, — но эта дамочка была довольно харизматичной. Или странной. А значит у неё был потенциал сыграть немного более значительную роль.
Так и запишем:
«Планировать график с учётом тренировок М.».
Когда же герои придут в себя после ужасающей потери (к этому моменту их будет уже четверо, потому что тюремный каталог) настанет время новой арки.
В ней появятся новые злодеи, которые снова попытаются открыть портал, и в этот раз Коу и остальные обязательно должны преуспеть. Они должны победить, с блеском, и устремиться в будущее полные веры в свои силы и готовые бороться против ужасающих противников из Мира Мёртвых.
И вот здесь мне открывалось безграничное поле возможностей.
Можно было и дальше открыть всё новые порталы и создавать всё более сильных злодеев… Но как по мне это будет довольно скучно. Намного интереснее было придумать что-нибудь необычное, а не то всё это дело может очень быстро превратиться в рутину.
Я поправил подушку у себя за спиной и задумался.
Для начала, нам определённое не помешает то и дело менять декорации. Нельзя же время сражаться в пределах городской черты. Иной раз интересно устроить битву в где-нибудь на отшибе.
Я открыл документик и стал расписывать всевозможные занимательные локации:
Необитаемый остров.
Таинственная деревня.
Пустыня.
Горы.
Антарктика.
Подземная база.
Европа.
Китайская глубинка.
Другой мир.
С последним могли возникнуть определённые проблемы. Всё же я не мог действительно перенести героев в иную реальность, хотя сама по себе арка, в которой они отправятся в Мире Смерти, разумеется была обязательной.
Сперва придётся найти для этого подходящее место: просторное, безлюдное и такое, при виде которого будет понятно, что здесь —другой мир.
В кино для этого используют всевозможные фильтры: фиолетовый — другая планета, жёлтый — Мексика и так далее, и тому подобное.
Мне придётся использовать естественное освещение, по крайней мере если устраивать всё это дело снаружи, а не строить огромный подземный комплекс. Хм… А как насчёт перенести действие куда-нибудь, где царит вечная ночь? За пределы полярного круга, например. Можно, конечно, но построить там необходимую инфраструктуру будет мягко говоря проблематично.
Не говоря уже о том, чтобы получить на это разрешение.
Кстати, в ближайшее время Мария собиралась заканчивать школу. У неё намечались экзамен. Данный момент тоже надо учитывать — мы же не хотим, чтобы необходимость спасать мир испортила её успеваемость. Все эти приключения были призваны в первую очередь разнообразить жизнь моих подопечных, сделать её несколько более осмысленной и заодно оставить им приятные воспоминания.
В итоге я просидел до глубокой ночи, перебирая варианты.
В один момент я снова стал просматривать тюремный каталог.
В последнем, однако, не было ничего подходящего.
Наконец я вздохнул, прилёг на кровать и закрыл глаза.
Мне не нужно было спасть, и в то же время сон всё равно был приятен, если не для тела, то хотя бы для напряжённой головы; сперва передо мной ещё мелькали отголоски мыслей, но затем они стали обрываться, затихать и наконец совершенно растворились в непроглядной чёрной дрёме…
Глава 5
Макото
POV Коу
Что такое потеря?
Коу этого не знал.
У него, как и большинства людей его возраста, были очень смутные представления о том, что представляет собой утрата. Они воображали себе пасмурную пагоду, людей в чёрных костюмах, священника, читающего проповедь и серый могильный камень.
Всё то, что они видели в кино.
Последнее может показать, но не может передать истинное чувство. Такова природа искусства. Оно действует по принципу напоминания. Книги не передают ощущения — они про них напоминают. Именно поэтому прочитанное в детстве почти всегда раскрывается иначе в более зрелом возрасте. Дело даже не в понимании, что хотел сказать автор, но в том, чтобы это припомнить.
…Впрочем, всё это едва ли касалось теперь Коу, который сидел на кровати в своей комнате и смотрел в пустоту.
Вот его взгляд повернулся. Обратился на телефон и наушники, которые лежали на белом покрывале. Он задумался о том, чтобы включить музыку. Какую? Грустную? Стоило об этом подумать, и на него нахлынул приступ сильнейшего отвращения; он повернулся и снова уставился на стену.
Опять и опять он прокручивал у себя в голове судьбоносный момент. Что он мог сделать иначе? Где совершил ошибку? Ведь это была его вина, определённо; мастер Роши говорил иначе, но лишь потому, что хотел его утешить. Коу был уверен в своей вине. Возможно, для него это был единственный выход. Ведь если он перестанет себя винить, им завладеет другое чувство, даже не грусть, но безмерное, невыносимое опустошение.
Неизвестно, как долго пребывал он в этом вязком, летаргическом состоянии, пока не заметил тихий звон.
Что это?
Он поднялся и стал возле окна.
Звон доносился снизу.
Он посмотрел на детскую площадку и понял, что звенели голоса: дети резвились, играли в песочнице, качались на качелях… Они были совершенно беззаботными. Вернее, нет, у них были свои, глупые и совершенно бессмысленные заботы, которым они предавались, пока их родители сидели на скамейках и залипали в свои телефоны.
Никто из них ничего не знал.
Не знал о том, что совсем недавно все они находились в смертельной опасности.
Что совсем недавно великий человек пожертвовал своей жизнью, чтобы они могли и дальше бегать, кричать, веселиться, ругаться, заниматься всей это бессмысленной кутерьмой; тратить свои бесполезные жизни на весь этот бред, в то время как он потратил свою, необычайно важную, на них.
Коу стиснул зубы.
Он злился.
Злился на всех этих людей за то, что они не знали про жертву, которую принёс Сенсей.
Злился на то, что они вообще существуют. Что ему пришлось пожертвовать своей жизнью ради них — этих бессмысленных созданий.
Неужели всё это было бесполезно?
Неужели Сенсей был жертвенным ягнёнком на алтаре человеческой праздности?
И теперь они, все эти опарыши человечества будут медленно сгрызать его труп?
Коу смотрел на происходящее стеклянными глазами, в которых отражалось чистое небо.
В один момент взгляд его зацепился за маленькую девочку, которая снова и снова поднимала на красную горку свою собачку и скатывала её вниз. В один момент она попыталась затащить бедное животное по горке за его поводок. Пёс брыкался, скользил, его лапы расходились в разные стороны. Никто не обращал на это внимания. Все были заняты своими делами. Несколько детей с пустующим видом просто наблюдали за всем происходящим.
Коу и сам не заметил, как надел ботинки и вышел на лестницу.
Когда он прибыл на место, девочка продолжала с пустым и немного скучающим выражением на лица мучать своё животное. Она стояла на горе и обеими руками тащила за поводок собаку, которая напоминала безвольную тушку.
— Эй, — сказал Коу.
Девочка не обратила внимания.
Никто не обратил.
Даже не заметил.
Он постоял на месте, посмотрел по сторонам, а затем резко поднялся на горку, схватил безвольное животное и одним движением забрался на вершину.
