— Да. Всё, что угодно, мы у тебя пока не потребуем, — Жерар подмигнул женщине, — но кое-что сделать придётся, пришла пора отдавать долги. Держи, здесь всё подробно изложено, если есть вопросы, задавай их сейчас.
И протянул ей лист бумаги.
* * *
Настя была вне себя от злости. Эксперт, который должен был заниматься вещдоками из гаража Марковица, всё ещё ничего не выяснил, и зачем репортёру второсортного медиа такое количество пенопластовых шариков — она пока не знала. А когда Волкова чего-то не знала, её так и тянуло кого-нибудь пристрелить. Лучшей кандидатурой для этого был Павел Веласкес, но и тут в очередной раз судьба повернулась к ней задницей.
— Ты должен отдать мне эту сволочь, — орала она, правда, предварительно закрыв дверь в кабинет Эскобара и опустив жалюзи, — это он прикончил ту девку из Хайята, неужели непонятно! Сначала поимел её там, в гостинице, а потом вышвырнул наружу. Ну и что, что на камерах его нет, а трекер отследил мотоцикл. Он наверняка как-то вывернулся. У нас под носом гуляет убийца, взломщик сетей, мошенник и вор, да тут на пожизненное тянет, а тебе всё равно.
— Послушай себя, — Марк был совершенно спокоен, — то, как ты на это реагируешь, похоже на паранойю. У нас нет никаких, повторяю, совершенно никаких причин подозревать Веласкеса. Мы восстановили его перемещение по минутам, и когда жертва упала с одиннадцатого этажа, в это самое время он ехал по направлению к Нижнему городу. Единственное, что мы можем сделать, это потребовать объяснений, откуда у него её украшение. Нет, не то сказал. Вежливо, очень вежливо попросить. Особенно после того, как ты вломилась в его дом, и обыскала там всё, хотя просто должна была дождаться полицейский патруль из их участка.
— Но я же нашла улики.
— Ничего ты не нашла. Деньги? Парень играет в покер, и судя по налоговым декларациям, выигрывает куда больше, чем ты зарабатываешь. Говорят, он очень в этом неплох. Фотография неизвестной женщины? Иди, пришей её к какому-нибудь делу. В базах её нет вообще, наверняка она со Свободных территорий, там есть такие, кто ни разу не побывал в протекторатах и ай-ди не получал. Остаётся только серёжка. И тут, Таши, ты облажалась. На камерах не видно, как ты эту вещицу доставала, по твоему утверждению, из штанов Веласкеса. Где доказательства, что ты её не подбросила?
Настя чуть было не задохнулась от возмущения.
— Я тебе на блюдечке этого Веласкеса принесла, — прошипела она, упершись руками в столешницу и наклонившись к Марку.
— Хреновое твоё блюдечко, — Эскобар невозмутимо смотрел ей прямо в глаза. — И прекращай вести себя так, словно ты уникальный работник, если подобное случится ещё раз, переведу в дорожную полицию, будешь у шлагбаума в Верхний город стоять. Уяснила? Ты разобралась с Марковицем?
— Нет, эксперт до сих пор ничего не сказал.
— Видишь, и здесь у тебя ничего нет, а должна была сосредоточиться именно на этом. Ты когда последний раз была в отпуске?
— Никогда, — нехотя призналась Волкова.
— Иногда, радость моя, надо отдыхать. И это не значит — убивать случайных знакомых, которые всего лишь хотели схватить тебя за задницу после того, как ты им на шею вешалась. Вот что сделаем, Марковица я отдам Тони Гуэрра, он как раз вернулся с побережья после отпуска с женой и детьми, и рвётся в бой. Поставишь пометку на материалах, если что-то захочешь лично сказать — у тебя есть сегодняшний день. А завтра чтобы духу твоего здесь не было. Сгоняй в Фишбург, получи у этого мага имя жертвы, поплавай в море среди акул, может это тебя образумит. Даю тебе время до следующего понедельника.
— Управлюсь за один день, — Настя упрямо тряхнула волосами.
— До понедельника, детектив Волкова — это значит, что с завтрашнего дня и по воскресенье твоей задницы тут быть не должно. Надеюсь, за это время твои мозги встанут на место, по мне, так времени для этого будет вполне достаточно. Поговори с магом, может он и вправду скажет что-то полезное. Но если узнаю, что ты на него давила, или пыталась как-то выбить показания, отстраню на месяц. Таши, довольно пререканий, ничего не хочу слушать, на твоём Веласкесе свет клином не сошёлся.
— Я вполне могу уехать сегодня.
— Нет.
— Почему?
— Через три часа тебя ждёт приглашённый психолог, он оценит, сможешь ли ты вообще продолжать работу после того, что с тобой произошло. И советую тебе отнестись к этому серьёзно, иначе и о жетоне, и о Веласкесе можешь забыть.
Волкова вышла от лейтенанта, пнув ни в чём не повинный шредер ногой. Оставшийся до беседы с психологом час она потратила на то, чтобы успокоиться, и когда дверь кабинета отворилась, почти полностью контролировала свои эмоции.
* * *
Карпов получил отчёт о том, что в доме Веласкеса нашли деньги, на следующее утро. Для него картина произошедшего была совершенно ясной — парень скрысился.
— Возьмёшь троих. Из тех, кто его не знает. Привезёшь его сюда, — приказал он Молчуну. — Постарайся, чтобы он был цел. Насколько это возможно.
Карл Гурковский не выглядел внушительно — невысокого роста, с небольшим животиком и пробивающейся лысиной, он скорее был похож на рядового обывателя. Вопреки расхожему мнению о наёмных убийцах, глаза его тоже никак не выдавали. Наоборот, Карл казался естественным настолько, насколько это вообще возможно. Обаятельная улыбка, живой взгляд и слегка мешковатый светлый костюм внушали доверие практически любому, с кем Молчуну надо было заговорить. И вопреки своему прозвищу, говорить он отлично умел, пользуясь низким тембром голоса как инструментом. Но не любил. Карл работал на Карпова почти семь лет. Перед этим он столько же работал на его старшего брата, который бесследно пропал в Модене, а ещё до этого — в Тахо на двоюродного дядю братьев Карповых, Чезаре Гальяцци. И всё это время был на отличном счету. Веласкеса он знал, как и любого другого человека Карпова — обычный парень, если не считать браслета на руке. Запихнуть такого в багажник и привезти боссу можно было без особого труда — раствор, нейтрализующий магов, действовал по меньшей мере сутки, а при необходимости и до месяца их можно было на капельнице держать. И в то же время Молчун был согласен с Карповым, троих надо будет взять, не самых лучших, а кого попроще, чтобы набрались опыта. Но и не совсем неумех, с такими даже самое простое дело становится провальным. Братья Резники и Лусия Конелли. Эту троицу он давно пометил как перспективную, два-три года, и им можно будет доверять сложные поручения.
— Резники и Конелли, — так и сказал он.
— Тебе решать, — Карпов раздражённо оттолкнулся ногой от стола, отъехал на кресле к сейфу, достал оттуда пачку банкнот, бросил подручному. — На мелкие расходы. В десять раз больше в обмен на Веласкеса. И никто не должен знать.
— Фишер? — уточнил Молчун.
— Он — особенно. Не нравится мне, что он за этого Веласкеса вступался. Прикажи своим людям усилить за ним наблюдение. Скажи, что в его адрес поступили угрозы.
— Они были?
— Не твоя забота.
Молчун равнодушно кивнул, пересчитал деньги и вышел из кабинета босса. Дочка давно уже просила пони, с точки зрения Карла, обменять бесполезного парня на маленькую лошадку было очень даже выгодно. По пути он связался с Адамом Резником, а тот в свою очередь должен был пнуть своего брата и Лючию. Потом завёл мотоцикл, и отправился на склад на выезде из Нижнего города. Карл не хотел терять время понапрасну, так что, когда рыжие близнецы и высокая брюнетка с кукольным личиком появились возле ангара, он уже был готов. Оружие лежало в кузове пикапа, батареи были полностью заряжены, на посадочных местах на крыше крепились два дрона с лёгким вооружением, на пределе допустимого для гражданских. Всё оборудование и вооружение соответствовали официальной версии поездки — Молчун обрядился в охотничий комбинезон, и даже успел оформить лицензию на неделю в протекторате Фишбург.
Адам и Авель Резники подъехали через сорок минут, убрали мотоциклы на подземную стоянку, и бросили сумки в кузов. Одеты они были в туристические комбинезоны с клапанами и защитой от москитов. Молчун был одним из немногих, кто различал близнецов — они были похожи друг на друга как две капли воды.
