Сейчас или никогда!
Глаза Абигайль защипало от затекавшей в них крови, но ей некогда было вытирать их. Моргая изо всех сил, чтобы удалить кровь. Абигайль набрала в грудь воздуха, задержала дыхание и навела черный наконечник стрелы на Дрейка. Она видела, как Дрейк поднял меч Блэйда высоко над головой.
На долю секунды ей открылась грудь Дрейка.
Абигайль не могла поверить в свою удачу. Это была идеальная поза для точного выстрела.
Она выпустила чумную стрелу.
Стрела полетела со скоростью более трех сотен футов в секунду. С замиранием сердца Абигайль наблюдала за тем, как стрела неудержимо ныряла вниз, к груди Дрейка.
Но в самый последний момент Дрейк слегка, почти небрежно, повернул руку с зажатым в ней мечом и блокировал выстрел.
Дзинь!
Стрела ударилась об эфес меча и отскочила от него, погрузившись в пол в футе от Блэйда.
Абигайль провисла на ферме, на ее лице явственно читалось отчаяние.
Не глядя вверх, Дрейк вонзил меч Блэйду в бок. Пройдя сквозь тело, меч с треском ударился в плитки пола. Абигайль удержала рванувшийся изо рта крик ужаса, увидев, как Блэйд задыхается, пронзенный своим же мечом.
Игра окончена.
Дрейк победно заревел, его лицо исказила судорога. Затем человеческие черты лица исчезали, на коже выступила кровь.
Абигайль беспомощно наблюдала за тем, как тело Дрейка начало корчиться, пощелкивать. Скелет перестраивался прямо на глазах. Челюсть удлинилась, массивные клыки пронзили десны, рассекая губы. Прочные, как сталь, когти вырвались из кончиков пальцев, зазубренные костяные отростки появились по всему телу, становясь острыми, как бритва, шипами. Раздался ужасный скрежет — это коленные и локтевые суставы Дрейка изогнулись, затем кошмарным образом развернулись в другую сторону и встали на новое место с неприятным щелчком.
Дрейк с ревом обернулся, демонстрируя набор невозможно длинных клыков, по сравнению с которыми клыки обычного вампира походили на зубы котенка. Зрачки стали стремительно краснеть, в то время как тело покрывалось волнами колючей чешуи, облекая его в непробиваемую шкуру жемчужно-белой костяной брони.
Дрейк наконец открыл свое истинное обличье.
Проживший семьдесят столетий в насилии и смертоубийстве, Дрейк стоял посреди развалин атриума как само воплощение смерти.
Его чешуйчатые губы вздернулись в страшной улыбке, когда он обозрел картину причиненных им разрушений.
И увидел он, что это хорошо.
Позади него раздался шорох. Дрейк обернулся, его глаза сузились, чтобы увидеть, что ничтожный «гуляющий днем» еще жив, он медленно ползет сквозь нагромождения кирпичей. Ухмыляясь, Дрейк взмахнул мечом над головой, готовясь добить павшего охотника. Взлетая вверх, меч заискрился, ловя тысячи мерцающих отражений на своей полированной поверхности.
На одном из них можно было разглядеть крохотную фигурку.
Как только меч замер в верхней точки взмаха, из тени позади Дрейка выступила Зоя. Прежде чем хозяин вампиров успел среагировать, она выскочила на открытое пространство и изо всей силы вонзила свой серебряный кол в бедро Дрейку.
Дрейк пошатнулся, когда серебро обожгло его плоть, и обернулся к девочке, шипя, как змея. Зоя закричала, когда кошмарная зверюга потянулась за ней, разевая пасть.
Но Зоя подарила Блэйду несколько очень ценных секунд. Собрав последние силы, «гуляющий днем» переместился в сторону упавшей чумной стрелы. Выдернув ее онемевшими пальцами, Блэйд поднялся на ноги. Голова Дрейка повернулась, но чересчур медленно. Сделав выпад вперед, Блэйд вонзил стрелу в грудь Дрейку так глубоко, что ее наконечник вышел из спины вместе с брызгами темной крови.
Дрейк, вне себя от ярости, покачнулся. Заревев на Блэйда, он сделал движение рукой, намереваясь вырвать стрелу.
Но вдруг замер.
На его лице отразилось состояние абсолютного шока, когда он ощутил, как живой яд в наконечнике взялся за работу. Вирус чумы выходил из разбитой ампулы прямо в тело Дрейка, заполняя его органы подобно впрыснутой в кровь кислоте. Дрейк закричал от ярости и боли, почувствовав, как его внутренности стали распадаться под действием вируса.
Обессиленный Блэйд опустился на пол.
Дрейк с лязгом выронил меч и в гневе обернулся к Блэйду. Что же «гуляющий днем» сделал с ним?
Но вот вирус чумы достиг сердца Дрейка. Дрейк схватился за грудь и издал ужасный крик, вырвавшийся из его пасти вместе с брызгами крови. Его тело дернулось, внутренности конвульсировали, сгорая глыбами обугленной плоти. Он шатнулся вперед и протянул руки к Блэйду, черты его лица исказила агония. По всей длине тела его костяные шипы втягивались внутрь, вся система жизнедеятельности его как вампира пребывала в шоке, кровоток быстро наполнялся разлагавшимися останками отмирающей ткани.
Дрейк медленно упал на колени. Вирус чумы закрепился в его артериях на молекулах крови, заставив их почернеть и расшириться, взрывая каждую живую кровяную клетку. Черная жидкость блестящим потоком текла у Дрейка из носа и рта, выпуская в воздух миллионы активированных клеток вируса.
Подняв лицо к небу, Дрейк сжал кулаки и пронзительно закричал.
Наверху, стоя на ферме, Дэника закашлялась, вдохнув первые споры свободно летавшего в воздухе вируса. Черные сосудики расползались по ее лицу, подобно корням ползучего растения, указывая, что вирус уже рвет ее тело на части.
Она покачнулась. Затем согнулась пополам, корчась от боли. Из ее рта потекла бесцветная жидкость, внутренности начали разлагаться.
Дэника, беспомощно упала на пол, зажала рукой губы, пытаясь остановить поток жидкости. Биологическое оружие Кинга! Нет! Не сейчас! Ее игольчато-острые когти удлинились от переполнявшей боли и ярости. В отчаянии она с мольбой протянула руки к Кингу, который стоял напротив нее и наблюдал за ее смертью с выражением полнейшего безразличия.
Тело Дэники конвульсивно содрогнулось и вспыхнуло голубым пламенем. Она глядела на Кинга сквозь языки огня, видела, как он отвернулся от нее, отвергая призыв, и ушел прочь.
Дэника умерла с замершим на устах проклятием.
Убегавшие вампиры, вопя и задыхаясь, один за другим падали — вирус делал свое дело. Они кучами валились на пол.
Через минуту все были мертвы, от них не осталось ничего, кроме пепла.
На небоскреб Феникс впервые опустилась тишина.
Тишину атриума нарушило движение.
Привалившись к стене, посреди куч битого кирпича, Дрейк открыл глаза. Он снова был в человеческом обличье, опустошенный организм был неспособен предоставить энергию, необходимую для поддержания его демонического «второго Я». Его внутренности были все изранены, но Дрейк все равно держался за жизнь, его семитысячелетнее тело противилось уходу по инерции, словно машина с выключенным двигателем, катящаяся вниз с холма.
Дрейк стер черную слизь с подбородка, и тут до него дошло.
Блэйд победил его.
Теперь придется умереть.
Дрейк усмехнулся, размышляя над случившимся. Долгие тысячелетия множество людей мечтало об этом моменте, о падении тирана, который убил их любимых, сжег их дома и поломал им жизни. Они сотнями приходили за ним, и все погибали.
А теперь в конце концов один из них добился успеха.
«Они должны радоваться этому моменту, — мысли Дрейка путались. — Они должны махать флагами и поднимать факелы вверх, в морозный ночной воздух. По всей стране будет слышен звук боевых рогов, когда весть об этом полетит от города к городу, от села к селу».
Дракула побежден.
Мир спасен.
Но была лишь звенящая тишина. Наполовину разрушенная кирпичная стена медленно оседала. Из-под кучи кирпичей раздавался тихий писк — это обгоревшие часы Гримвуда напоминали ему покормить Пакмэна.
Дрейк с усилием повернул голову к Блэйду. «Гуляющий днем» лежал в луже собственной крови, легкие вздымали грудь, указывая, что разбитое тело боролось за жизнь. Дрейк слышал звук его сердцебиения, сбивавшегося с ритма, когда кровь стремительным потоком вытекала из тела Блэйда. Его невидящие глаза были устремлены к потолку.
Очень скоро он умрет.
Дрейк задумался: вспыхнет ли гибрид при смерти, как вампир, или останется человеком?
Был только один способ это выяснить.
Дрейк уселся и принялся ждать.
Блэйд глядел на потолок, его глаза покрывались пеленой, когда он погружался в черные, дурманящие воды болевого шока. Он беспомощно наблюдал за тем, как его собственная кровь била из рваной раны в груди, растекаясь за плечами.
Кровь был такой теплой… прямо как хорошая горячая ванна.
Блин, как хочется спать…
Тело Блэйда дернулось, и от этого он пришел в сознание. Он знал, что был тяжело ранен, быть может, слишком тяжело, чтобы выжить. Но, несмотря на жестокие раны, едва заметная болезненная улыбка искривила губы «гуляющего днем». Он достиг того, что было куда ценнее жизни, превыше всего, чего простой человек мог надеяться достичь.
