– По-подождите… – заикнулась я, ощущая, как кровь леденеет в венах. – Харон…
– Твой брат! – фыркнул пятый. – Старший и родной! Не понимаю, как он смог простить тебя, ведь по твоей вине этот парень лишился родителей…
– Да-да, – закивал головой первый, разрезая меня на куски живьем. – Это она отдыхала в небытие, а потом в мире людей жила припеваючи, пока Харон годами мучился от боли, вынужденный подавлять в себе ее, дожидаясь возвращения сестры.
– Что вы такое говорите?! – крик вырвался из моей груди, создавая пусть и недолгую, но все же тишину.
– До сих пор не поняла, да? – третий старец, до недавнего времени сохранявший молчание, цыкнул, недовольно качая головой. – Ты дитя мира безжизненных, Сиа! Чистокровная, которая триста лет назад совершила непоправимую ошибку, после чего погибли смертные…
– Нет… – замотала я головой, тяжело дыша. – Неправда…
– Ты сама разрушила свое счастье, заставила страдать тех, кто тебя любит. Зная правила, не позволила умереть парню, позже ставшему убийцей.
– Ты настолько самонадеянна, – раздраженно цыкнул пятый, – что считаешь себя не пойми кем! Ставишь себя на одном уровне с богами?!
– Дело не в этом, – я вновь и вновь сжимала зубы до ломоты в деснах, не отводя наполненного слезами взгляда от старцев, развалившихся в креслах с высокой резной спинкой. – Разве я виновата в том, что не могу спокойно смотреть на страдания других? Не могу равнодушно наблюдать, как кого-то мучают и убивают! Животные, дети, старики… Я готова всегда прийти на помощь! Это вы называете нарушением закона? Разве можно судить за то, что я спасла человека?!
– Ты дотронулась до нитей судьбы! – рявкнул первый старейшина. – Нарушила вязь и одним глупым поступком изменила течение времени! Это запрещено! Жнецы не имеют права вмешиваться в судьбы живых! Они забирают души! И на этом все!
– Тогда почему? – шептали мои подрагивающие губы, пока по щекам текли жгучие слезы. – Почему жнецы могут вселяться в людей? Зачем они обладают этим умением? Разве не для того, чтобы помогать людям?
– Бестолковая девчонка! – рявкнул четвертый старейшина.
– Посмотрите, как живут люди, – продолжала я, несмотря на очевидную ярость глав совета, витающую в воздухе. – Сколько в их мире предательства и лжи. Коррупция и безнаказанность на каждом шагу. Любой, у кого есть деньги, оказывается невиновным. Из сотни судей, лишь пятая часть вынесет справедливый приговор. Те, кто в нетрезвом состоянии насмерть сбивают пешеходов, выходят из зала суда с наглой улыбкой на устах, потому что за них заплатили немалую сумму! А тот маньяк, которого я не собиралась убивать, но что уж теперь поделать, если так вышло. Он мучил и истязал девушек, издеваясь над ними. Разве они заслужили такие пытки? Заслужили будучи живыми оказаться в аду?! И что вы скажете о детях, которых избивают взрослые?! За что им такое?! Какая жизнь их ждет, если они с самого детства только и делают, что учатся насилию! Такие, значит, нити судьбы нельзя нарушать? Я понимаю, что совершила непоправимое, переступила черту закона! – меня уже несло без остановок и по гневным взглядам старейшин могла точно сказать, они едва сдерживаются, чтобы не заткнуть мне рот. – Но по-другому я не могу! Во мне живет сострадание и желание помогать!
– Сиа! – голос любимого заставил вздрогнуть и резко обернуться.
– Ноан! – кинулась я к нему.
– Стой на месте! – рыкнул все тот же жнец, клещом вцепившись в мою руку.
– Зачем… – я судорожно вздохнула, ощущая, как щемит в груди и грохочет в ушах. – Зачем ты пришел…
– А все повторяется вновь, – хмыкнул кто-то из старейшин. – Пришел посмотреть, как она снова уйдет в небытие?
Ноан, за спиной которого стояли его встревоженные родители, поджал губы, но так и продолжал неотрывно смотреть в мою сторону.
Я видела боль в его глазах, видела, что он готов на все, только бы спасти меня, но не могла принять такую жертву с его стороны.
– Значит, говоришь, что не можешь остаться равнодушной к страданиям других? – коснулось насмешливое моего слуха со стороны старейшин.
– Не могу… – ответила я, лаская взглядом любимые черты лица чистокровного.
– Хорошо. Тогда давай поступим так…
Я уловила щелчок пальцами и тело скрутило адской судорогой, а перед глазами встало видение, где я иду за руку с любимым, ступая на крыльцо большого дома с огромной лужайкой, который мы присмотрели для нас двоих и нашего будущего ребенка. И снова щелчок… видение сменилось на ужин, где присутствовала вся моя семья и семья Ноана. Мы смеялись, шутили друг над другом, все были так счастливы… Кадры воспоминаний бежали один за другим. Вся моя жизнь пролетела перед глазами. Детство, взросление, печали и радости… любовь… Меня словно кинули в ледяную воду, мгновенно отрезвляя.
И вновь щелчок… переместивший в атмосферу страданий и мук, выбивая воздух из легких, ведь я смотрела на то, как меня утаскивали в портал, а Ноан рвался ко мне изо всех сил, раскидывая смотрителей и рыча, словно раненый зверь.
– Нет… – замотала я головой, рыдая в голос и чувствуя, что эмоции распирают меня. – Ноан…
– Сиа! – рванул ко мне жнец, но перед ним оказались трое смотрителей, преграждая путь.
– Точно, – послышался разочарованный вздох одного из старейшин. – Все повторяется вновь!
– Дайте ей шанс! – синеглазый упал на колени. – Прошу вас! Это вышло случайно!
– Сын, – отец Ноана подхватил его под руку, пытаясь поднять.
– А давай, – третий старейшина поднялся из кресла, смотря на меня в упор. – Ее речь, как и кое-что другое, тронули меня.
Сидящие рядом с ним главы совета неодобрительно загудели, но тут же замолкли, стоило стоящему мужчине в белом плавно махнуть рукой.
– Сиа, – произнес он, – я позволю тебе получить помилование и остаться с любимым. Хочешь?
Не верила, что слышу это. Слова белобородого казались сказкой.
– Если позволите… я буду благодарна вам до конца своих дней! – низко склонила голову, мечтая, чтобы именно этим все и закончилось, но мое плохое предчувствие не возникло просто так.
– Тогда для этого тебе нужна лишь самая малость, – улыбнулся старейшина. – Сделай выбор: на чаше весов твое счастливое будущее в окружении семьи и любящего супруга и… – он создал паузу, натягивая нервы до предела, – те, кого ты можешь спасти. Девушки, которые остались в подвале на свалке металлолома…
– Что? – ахнула я, тяжело дыша.
– Об их существовании там никто не знает. Тот парень, который открывал гараж патрульному, не в курсе, куда именно уносит девушек его хозяин. И так как душа маньяка ушла в преисподнюю, девушки обречены на смерть…
– Что вы делаете?! – не выдержал отец Ноана, крепко прижимая к себе своего сына, который убивал взглядом старейшину. – Зачем так поступаете?!
– Молчи, Эстар! – отмахнулся от него верховный совета. – Ну так что, Сиа? Я даю слово, что своего обещания не заберу! И что бы ты не выбрала, никто за пределами этой комнаты не узнает о принятом тобой решении. Кого предпочтешь: свою семью или людей?
62. Мы ошиблись
Сиа
«Зачем он это делает? – рыдала я безмолвно, глотая жгучие слезы. – Зачем издевается и заставляет страдать? Так разве должны поступать верховные этого мира? Так они должны себя вести?!»
– Сиа! – крик любимого рвал мое сердце на части. – Останься со мной! Я прошу тебя! Умоляю!
«Не надо… – просила его мысленно. – Пожалуйста, не надо…»
– Не делай того, о чем сейчас думаешь! – продолжал Ноан.
– А он хорошо ее знает, – усмехнулся первый старейшина, наслаждаясь концертом.
– На всякий случай, если кто-то понял не до конца, – заговорил третий белобородый, – я поясню. Спасение тех девушек, у одной, кстати, есть маленький брат, которого она воспитывает сама, так как родители погибли, сразу же отправит тебя в небытие без права на перерождение, и с теми, кого сейчас здесь видишь, ты больше никогда не встретишься.
Как же мне было тяжело. Не могла вынести столь сильного давления. Мысли путались, сердце выпрыгивало из груди, а присутствие Ноана разрывало душу в клочья.
