Стоило перевести глаза следом, как стало ясно, что обонятельные галлюцинации меня не посетили. Полотенце, с которого я так и не убрала руки, не только дымилось, но уже и заметно обуглилось, прожженное ладонями.
Так, срочно думаем о чем-то позитивном.
Цветочки цветут, птички поют, бабочки порхают…
То ли сказывалось состояние магической нестабильности, то ли общее бешенство, картинка привиделась несколько постапокалептическая, самой невинной частью которой были раздавленные сапогом мотыльки. А вокруг ромашки, ромашки. Плотоядные.
— Вот так, расслабься, чего ты завелась?
Даже не сразу дошло, что прикосновение к рукам не чудится. А когда поняла, попыталась их отдернуть. Не дал.
— Обожжешься.
Он продолжал молча гладить мои кисти, поднимаясь по внутренней стороне предплечий к локтю и так же не спеша возвращался назад. И только по выступившей на висках испарине было заметно, что такая размеренность и неторопливость дается ой, как нелегко. От понимания, что ему больно, обида и неконтролируемая злость отступила, забрав с собой и огонь, раскаливший кожу.
— Все нормально? — Леша все ещё не убирал ладони, хотя я чувствовала — ещё чуть-чуть, и они покрылись бы волдырями.
— Да, — за вспышку ярости стало мучительно стыдно. Как и за его ожоги. — Дай руки гляну. Чего ты головой мотаешь, их нужно обработать.
— Само пройдет. И не бери в голову, все равно полотенце было уродское, — несмотря на саму ситуацию, в голосе была улыбка.
Присмотревшись, мысленно согласилась — уродское. Даже не знаю, где такое взяла. Не иначе как кто-то из бывших свекровей подарил.
Наверное, меня накрыл отходняк, потому что стало отчего-то смешно. Сначала хмыкнула, потом громче, пока мы оба не оказались сидящими на полу и хохочущими едва ли не до слез.
После недолгих препирательств намазать руки пенкой от ожогов он все-таки позволил. И даже бровью не повел, когда я сама морщилась, касаясь воспаленной кожи.
— Надо было меня просто вырубить. Быстрее и безопаснее.
— Не факт. — Я вопросительно приподняла брови, и Леша пояснил. — Про безопасность. Ты же потом в себя бы пришла, так что утверждение спорное.
Смех смехом, но ситуация тревожная. И этот срыв, хоть и немного приглушил силу, кипящую внутри, только ещё больше насторожил.
— Я мог бы предложить тебе на время уехать отсюда.
— Мне и постоянный переезд не поможет. Сам понимаешь, — бинтовать не стала, регенерация у него должна быть хорошей, а повязка будет только мешать, — они — родственники по крови, при желании найти меня можно за несколько часов. Если только не эмигрирую куда-нибудь в Антарктиду.
— А почему там не найдут? Слишком далеко?
— Слишком холодно, я не доживу до обнаружения. Так что решение излишне кардинальное.
Сунула на место аптечку и села рядом с Лешей. Похоже, ему было вполне комфортно в углу возле холодильника, к тому же полы у меня довольно теплые, не замерзнем.
— Это необратимо?
Даже уточнять не стала:
— Да. Это был единственный способ, который пришел в голову, как гарантированно надежный.
Сейчас я уже не была так уверена в этом шаге. Но тогда другого выхода не видела.
Неизвестно, до чего бы мы договорились, но тут прозвенел звонок. Хороший такой, громкий, у меня аж в ушах зазвенело. Только это был не мой телефон. И не Лешин, его рингтон тоже слышала. Да доносился откуда-то из прихожей.
— Да, забыл сказать, я тебе на ворота домофон поставил.
И вышел.
А я так и осталась сидеть на кухне с открытым ртом, все равно сразу не придумала, что сказать, разрываясь между благодарностью и вопросом, какого хрена он распоряжается в моем доме. Вроде, и спасибо за то же видеонаблюдение, теперь ещё и это, но неплохо бы согласовывать свои действия с хозяйкой территории.
Невнятные голоса с улицы постепенно стали ближе, и я поняла, что напрочь забыла про Антона. Точно, он же обещал отчитаться вечером, только думала, это будет по телефону, а не при личной встрече.
Пока мужчины не показались на кухне, рывком распахнула окно и попыталась хотя бы руками выгнать запах пожара. Не скажу, что удалось, зато заняла руки и голову.
— Привет, — Антон подозрительно принюхался, потом глянул на меня, на Воропаева… — У вас тут ролевые игры, что ли? Пожарный и погорелица?
— И тебе доброй ночи, — обниматься я не полезла, не думаю, что Леше будет приятно за этим наблюдать. — Нашел чего-нибудь?
— Злая ты и негостеприимная. А где предложение кофе?
— Кофе на ночь вредно, — но чайник на плиту бухнула. — Антош, мы, правда, устали зверски, можно тезисно?
— Ладно, пользуйтесь моей добротой, — он вольготно уселся за столом. — Ничего такого, чтобы прямо насторожиться, не узнал. Но какое-то подозрительное движение наблюдается. Съехалось человек пятнадцать, сейчас они в загородном доме под Макеевкой.
Ага, там наше родовое гнездо, так что все пока очень даже закономерно.
— А на уровне слухов? — Алексей усаживаться не стал, встал за спиной. И хотя сжимать меня руками не стал, место обозначил четко. Волк, что с него взять.
— Это они и есть. А если тебе надо на уровне сплетен, то слушайте — Аль, у них там какая-то фигня с твоей племянницей. Двоюродной.
Я попыталась вспомнить всех племянниц, но сбилась на третьей.
— Которой именно, и какая беда?
— А хрен его знает, имя не сказали. Суть в том, что девахе около пятнадцати, но обществу её никто не представляет. Я так понял, что это что-то не то.
Не то. В таком возрасте она уже должна была достигнуть половой зрелости, а значит, научиться пользоваться силой. Как только это происходит, девушку вводят в круг ведьм. И если этого не случилось, значит, что-то пошло совсем не так. Или она так и не смогла взять под контроль силу, или родилась человеком. Второе крайне сомнительно, у нас в роду последний чистокровный человек отметился века три назад. Ну, это не считая моих выходок. Да и моя упертость в нежелании влиться обратно в лоно семьи так быстро не сказалась бы. А там кто знает…
— А теперь второе — я нашел того вампа, который Юрию машину травмировал.
— И где он? — Леша не двинулся, но у меня аж подшерсток дыбом встал от близкого ощущения подобравшегося всем телом зверя.
— Извини, я обещал его не выдавать, — Антон упрямо мотнул головой, а потом задумался. — Но могу ему по шее дать из чувства солидарности, хочешь?
— Твои обещания это твои проблемы, он моего сына тронул.
Я даже на руки свои глянула, а ну как снова возгорание устрою? Но они были самыми что ни на есть обычными, но вот скрестившиеся взгляды мужчин снижению напряженности не способствовали.
