• Что мы знаем об этой книге?
Что вместо чёткого плана повествования, или хотя бы подобия фабулы у меня был список того, что я люблю. Как в детской книжке, которую Ловцы на пляже в Фано цитировали: собаку, слоненка, древних воинов, прохладные звезды, лошадиные лица (а ещё котят и бабушку, баранки и варёную колбасу) [30]. Потому что писать о том, что любишь (о тех, кого любишь), – счастье. А эта книга мне только ради него и нужна.
(Впрочем, список того, что я очень люблю, рос гораздо быстрей, чем писалась книга, потому что росло моё сердце, и в него помещалось всё больше, в конце концов, туда поместился весь мир. Так что для дела мой список теперь бесполезен: бесконечность не может быть планом. Но хорошо, что он был.)
• Что мы знаем об этой книге?
Что у меня не было намерения открывать здесь какие-то тайны, пересказывать человеческими словами то, что за пределами любых языков. Дело даже не в том, что секреты не стоит выбалтывать, просто дурная это работа, как ни старайся, никто ни черта не поймёт. И вдруг мои тайны сами себя начали рассказывать. Сбивчиво, с пятого на десятое – ну, как смогли. Это конечно полное безобразие. Мы так не договаривались! Но эта книга, как уже было неоднократно сказано выше, сама себя пишет. Поди ей запрети.
• Что мы знаем об этой книге?
Что я только сейчас начинаю (примерно) догадываться, что за история тут будет рассказана. Не факт, что мне хватит сил довести её до нужного (ей, заразе!) финала, но ничего не поделаешь, она уже началась. Мы попались! И я, и читатели (те, кто умеет, как жители Лейна, с полной самоотдачей, словно бы настоящую жизнь проживая, читать). Теперь нам придётся прямо в процессе дорасти до этой истории, стать теми, в кого она помещается, чьим вниманием дополнительно утверждается, чьими силами овеществляется. Иначе нельзя.
• Что мы знаем об этой книге?
Что вот прямо сейчас, когда мы приближаемся к завершению первой трети, она кажется мне самой трудной и удивительной в моей – нашей с вами – жизни игрой.
Лейн,
Вторая весна
–го года Этера
– Так и знала! – сказала Дилани Ана (Надя, она уже в Лейне сейчас). – Так и знала, что вернусь и своими глазами увижу, как Туче с тобой отлично. Поэтому заранее подыскала себе утешение. Какое смогла.
– Это рыба? – неуверенно спросил Тэко Машши, разглядывая плюшевую акулу. – Из ТХ-19?
– Да. Специальная рыба для сладкого сна. Не зря сходила в командировку! Такое сокровище принесла. Она прекрасная. Но, к сожалению, не мяукает. И не сопит мне в ухо. И не попискивает во сне.
Кот Туча спрыгнул с колен Тэко Машши и залез на диван, где сидела Дилани Ана с акулой. Боднул в плечо, ввинтился в щель между её спиной и спинкой дивана, подвинул хозяйку на край, устроился, заурчал. Дескать, не переживай, дорогая, ты тоже вполне ничего.
– У Тучи огромное сердце, – улыбнулся ей Тэко Машши. – Кучу народу может вместить. И тебя, и меня, и, к примеру, Кано Лой Орни. Он почти каждый день заходит, формально ко мне, но ясно, что к Туче, они теперь большие друзья. Кот его натурально спас, когда Там Кин погиб в Шигестори, а Кано Лой Орни стал первым, кто это понял… Ты чего? Ты не знала? Ох, конечно не знала. Ты же только вернулась. Прости.
– Да не за что извиняться. Это же не ты его порешил. А я всё равно узнала бы. Не сейчас, так чуть позже, не от тебя, так от других… Ладно. Это большое горе, но как есть, так есть. Жалко, что я не успела с ним помириться.
– А вы были в ссоре? – удивился Тэко Машши. – Не представляю, как ты с кем-то ссоришься! Думал, это не твоё амплуа.
– Не моё, – согласилась Дилани Ана. – Я тогда заступилась за Ланари Киру, переводчика «Города Грязи». Там Кин на него так орал, что лучше бы дрался. Как будто он не дома, а в Шигестори. Вообще выражений не выбирал. Справедливости ради, перевод действительно так себе, я бы такой завернула на переделку, будь это мой отдел. Но нельзя называть такими словами живых людей! Короче, я влезла, и Там Кин заткнулся, скажем так, почти вовремя. Взял себя в руки и даже свои слова отменил. Но со мной перестал здороваться. Только зыркал при встрече, как на врага. А я не лезла, не первый год его знаю, нет смысла пытаться мириться, пока он не остыл.
– Ничего, – утешил её Тэко Машши. – Помиритесь. Когда он – она! – научится говорить.
– Что? – переспросила Дилани Ана. – Я чего-то не понимаю? С кем мы помиримся? Кто научится говорить?
– Там Кин после смерти решил снова родиться в Лейне. Причём в тот же день, не откладывая. Дочкой Сарелики Та Митори. В каком-то смысле, своей собственной дочкой. Очень нас всех удивил.
– А так можно было? – изумилась Дилани Ана.
– Получается, да. Говорят, он даже не первый, бывало такое в старые времена. Но я прежде ни о чём подобном не слышал. Когда Сарелика Та Митори начала объяснять, что случилось, я сперва подумал, она свихнулась от горя. Но нет, СаТаМи в полном порядке, а её дочка – совершенно точно Там Кин. Достаточно послушать, как Сарелика Та Митори читает ей вслух книги из ТХ-4, а девчонка угрожающе воет на всех неудачно переведённых местах.
– Да, типичный Там Кин, – вздохнула Дилани Ана. – Гроза переводчиков. Вот пусть теперь сам… сама всё заново переводит, когда подрастёт! Дањджа охотно переиздаст, они любят такое – новые переводы старых хитов.
– Почему сразу Дањджа? – вскинулся Тэко Машши. – Лет через тридцать я сам с удовольствием переиздам. А раньше и не получится. Пока она вырастет, пока заново выучит языки… Ладно, двадцать, если очень способная и помнит всё, что умел Там Кин.
– Хорошие у нас с тобой планы на будущее, – улыбнулась Дилани Ана. – А ведь о покойнике говорим! Так даже в книжках, по-моему, не бывает. Настоящее чудо. У трагической смерти – и вдруг такой счастливый финал!
– У смерти часто счастливый финал, – заметил Тэко Машши. – Просто живые о нём обычно не узнают.
– В том-то и дело! – горячо подтвердила Дилани Ана. – А мы узнали! И не когда-нибудь, сразу. По горячим следам.
Кот Туча тем временем спрыгнул с дивана, вернулся к Тэко Машши и свернулся у него на коленях уютным клубком.
– Всё-таки тебя он любит больше, – заключила Дилани Ана. – И как его домой забирать?
– У меня есть идея, – сказал Тэко Машши. И, смущённо закрыв рукой половину лица, признался: – Точнее, заранее придуманный план. Я хочу… мне надо… Всё вместе! Мне действительно надо, и я этого очень хочу.
– Чего именно? – нетерпеливо спросила Дилани Ана, одновременно с ужасом думая: «Только не предлагай пожениться, бездна нас сохрани! Ради кота я готова на многое. Но женятся всё-таки только по взаимной любви».
– Отправиться в Улимхайские степи, – огорошил её Тэко Машши. – Хотя бы на четыре декады, а не как обычно всего на полдня. Там такое творится! Новый письменный эпос вот прямо сейчас рождается. Натурально у меня на глазах.
– Какое счастье! – воскликнула Дилани Ана.
Чего в её восклицании было больше – искренней радости, или всё-таки разочарования, не понимала даже она сама.
– Спасибо, – улыбнулся ей Тэко Машши. – Я думал, тебе такое не особенно интересно.
– Ну, во-первых, интересы и вкусы иногда изменяются. А во-вторых, я радуюсь за тебя. Рождение нового эпоса! Прямо у тебя на глазах! Не каждому выпадает такая удача. Счастливчик ты, каких поискать!
– Это так, – согласился с ней Тэко Машши. – Я уже взял отпуск в издательстве, предупредил Совет, раскидал все остальные дела. Ждал тебя. Из-за Тучи. Не мог его бросить на кого-то другого. Только тебе отдать. Если ты согласишься остаться с ним в моём доме, будет совсем отлично. Кот уже привык к обстановке, не стоит слишком часто менять его жизнь. А в моё отсутствие Туча как раз успеет вспомнить, что на самом деле больше любит тебя.
