— Я по-прежнему ничего не помню, — сообщила она. — Это очень тяжело. Не знаешь, кому и верить.
Да, подумал Серега с отчаянием, Ника еще раз убедилась, что ему верить нельзя. Он готов еще раз умереть — только бы все изменить!
— Правда, что меня звали Джин?
— Правда, — подтвердил он. — Точнее, тебя звали Женей, но Тоник… — Он встрепенулся. Похоже, свершилось страшное. — Ты, наверное, разговаривала с Тоником?
— Разговаривала, — кивнула Ника. — Ты же понимаешь, мы бы с ним все равно встретились, рано или поздно…
— И… что? — упавшим голосом переспросил Сергей.
— Как ты думаешь? — поинтересовалась она. — Такие вещи прощаются?!
Серега молчал. Хмель неожиданным образом выветрился из головы. Собственно, чего он так мучается? Жил же он без Женьки и Тоника, и теперь сможет…
— Ничего не изменишь. Или вы как-то смиритесь с тем, что я совершил, или… я даже не знаю.
— Боишься? — вдруг вполне серьезно спросила она.
— Чего бояться, самое жуткое уже произошло. — Серега почувствовал себя обреченным. — Наоборот, когда-то все это должно было проясниться. Пусть он принимает решение. Пусть он убьет меня, — пробормотал еле слышно. Безнадежно махнул рукой. — Все равно лучше, чем вот так жить, в ожидании…
Едва видимый силуэт поднялся над площадкой. Человек ступал очень тихо, несмотря на огромный рост, хорошо ориентировался в темноте, но притаившийся в углу Коля сразу понял, что это не призрак. Посетитель постоял несколько секунд, прислушиваясь, и целенаправленно двинулся к куче битого кирпича.
Эхо повторяло жуткие стоны покалеченной Алены, уносило их отзвуки по разрушенным коридорам, и у Коляна возникло ощущение, что все происходит во сне. Он еще никогда не видел настоящих страданий — это оказалось так ужасно, что хотелось бежать, как можно скорее, куда угодно! Он до боли закусил нижнюю губу, замер в своей щели, не решаясь и носа высунуть. Если человек сейчас подойдет и убьет Алену — у него нет даже ножа, чтобы защитить её… да он и с места не двинется — так ему страшно!
— А, подруга моя.
Вспыхнул яркий свет, и Колян на секунду зажмурился. Почти сразу заставил себя открыть глаза — и увидел, что человек, тихо ругаясь, лезет по обломкам, зажав в зубах фонарь. Вот почему предыдущие посетители не увидели девушку: она лежала на склоне кучи, обращенном к дальней стене, над кирпичами были видны только ее голова, руки и часть спины. Вся она покрыта серой пылью, которая в свете фонаря делала Алену похожей на труп. Она ничего не соображала от боли, громко плакала, в одной руке по-прежнему сжимая полиэтиленовый мешочек, такой же грязный…
— Тебе это больше не понадобится!
Он выхватил мешочек из ее ослабевших рук и сразу, не отходя, открыл его. Пересчитал доллары, покачал на руке крестик. Рассовал по карманам, пакетик отбросил в сторону. Алена что-то неразборчиво пробормотала. Изо рта у нее по подбородку текла кровь.
— Чего? — спросил парень знакомым, цинично-ехидным тоном. Сплюнул под ноги — а может, ей на спину. Коля вздрогнул, узнав наконец: это же Мишаня…
Он все-таки пришел. Ведь Алена сама сказала ему, где деньги. Сидел, наверное, где-нибудь неподалеку, да, например, в кафе через дорогу — и ждал…
— Что тебе надо, убогая? — Луч фонарика ударил ей прямо в глаза, она зажмурилась, но продолжала бормотать:
— Отдай…
Он хрюкнул, довольно захихикал:
— Пойду я, наверное. Это тебе, на доктора.
Он вытащил одну бумажку и аккуратно положил ее перед носом Алены. И вдруг она, собравшись с последними силами, приподнялась — и плюнула ему на руку!
— Вот с-сучка!!! — Мишаня замахнулся и изо всех сил врезал ей ногой в бок. Девушка дернулась, резко вскрикнув. Но он не испугался шума. — Да ты сейчас умоешься кровью, шлюха!!!
Отчаянный мученический крик разрезал воздух и пригвоздил к месту Колю, который, ослепленный страхом, уже почти сорвался бежать — то ли на помощь, то ли вон отсюда… Перед его глазами Мишаня продолжал избивать окровавленную девчонку ногами, целясь в голову, в живот. Она захлебнулась нечеловеческим криком и захрипела — страшно, как будто умирала… Мишаня наклонился, выбрал в куче камень поувесистее…
Трясущимися непослушными руками Коля нащупал какую-то деревяшку и кинул ее как можно дальше. Она ударилась о стену в проходе с сухим звуком.
Мишаня мгновенно застыл, напряженно прислушиваясь. Девушка не подавала признаков жизни.
— Кто здесь?!
Коля боялся даже дышать. Он остался один на один с убийцей…
Мишаня уронил фонарик, который тут же погас, метнулся к лестнице. Мгновенно скатился по ней и, забыв ее убрать, кинулся прочь, по коридору второго этажа. Вскоре его шаги замерли в отдалении…
— Алена… — Коля бросился к девушке, едва не переломав ноги об кирпичи. С трудом нащупал треснувший фонарик, зажег его…
Она лежала неподвижно, лицо — в кровавых потеках, размывших густую пыль. Кровь быстро сворачивалась в этой пыли в бурые сгустки. Рот Алены был приоткрыт, и рядом Колян с ужасом заметил огромный, выбитый с корнем зуб.
— Подонок… скотина… — Он бессвязно бормотал, пытаясь справиться с крупной дрожью. — Я же говорил тебе, отдай деньги мне…
Она застонала.
— Что, Аленка, что?! — Коля был в панике.
— Пить…
Какое там «пить», воды-то нет… Наверху, похоже, собралась гроза, как в насмешку…
Как же ей помочь, если он к ней и прикоснуться не может, не причинив боль, — не то что вытащить отсюда!
— Надо тебя как-то снять, — суетливо заметался Коля. — В больницу… ой, мамочки…
— Деньги…
— Чего?!
— Деньги забрал…
Это неожиданно подействовало как пощечина. Алена, умирая, все равно думает о деньгах! Коля сразу успокоился, сел рядом.
— Я сейчас кого-нибудь позову…
— Чтобы меня посадили? — Это была первая внятная фраза.
— Без разницы уже! — сорвавшись, закричал он. — Теперь важно, только чтобы ты выжила! Понимаешь, дура?! Ты умираешь!!! Ты лежишь здесь, раздавленная, как червяк на дороге, тебе хана скоро, если ничего не сделать!!! А тебя деньги волнуют!
Он наконец-то понял: надо бежать за помощью. Ничего больше не важно, надо просто спасать ее глупую жизнь.
— Найди Нику, — прошептала Алена, слизывая кровь с губы. — Пусть она что-нибудь придумает. Вызовет «скорую», запишет меня на свое имя…
— Лучше позвоню Тонику, твоему принцу, — озарило Коляна. — Ты в правильном направлении мыслишь!
— Дебил, — поморщилась девушка. — Он же спасатель. Ментов тут же вызовет…
— Неважно!!! Зато у Ники нет телефона, а у Тоника есть!
Коля бросился вниз, занозил руку об лестницу, но сейчас было не до мелочей. Он вылетел на улицу — и вдруг понял, что давно уже идет проливной дождь — а он и не заметил. Надо было хоть какую-нибудь посудинку поставить, набрать Алене воды… Помчался через дорогу, в тот самый бар, где, наверное, отдыхали недавние их посетители и Мишаня.
— Дайте позвонить… — Его встрепанный вид и безумные глаза напугали барменшу, и она без лишних вопросов подвинула к пацану телефон. — Служба спасения?! Мне нужен Тоник!
— Кто?!
Только теперь до Коляна дошло: он не знает фамилии.
— Ну, Антон. Он у вас работает. Недавно… — Надо что-то такое, чтобы они нашли Тоника… — Он сказал позвонить, но я забыл фамилию… Девушка, пожалуйста!
— У нас не один Антон, — ответила операторша. — Как я его найду?
…Послышалось, словно опять далеко, неизвестно где ударил большой колокол. Ника говорила, что это не имеет отношения к призракам, но Колян почему-то решил, что Алена умерла, бросил трубку и побежал назад, забыв попросить воды. Темные коридоры развалившегося дома больше его не пугали, он промчался по ним, взлетел по хлипкой лестнице на третий этаж:
— Алена, Алена, ты где?!
Она лежала в той же позе и тихо плакала. Подняла на Кольку глаза и пробормотала:
— Больно очень… так больно, что лучше бы умереть…
На щеке — следы от впившегося острого кирпича. Волосы мокрые — сюда тоже попадает дождь, сквозь пролом. Грязная, жалкая, вся перемазанная в засохшей крови. Коля присел рядом. Она всхлипнула:
— Мне страшно, Колян. Не уходи больше. Не зови никого.
Он взял подругу за холодную руку, легонько сжал.
— Что же делать… А попробуй встать?
Она закрыла глаза. Безнадежно прошептала:
— Я и пошевелиться не могу. Может, ты меня раскопаешь? Я даже не знаю, вдруг я позвоночник сломала…
Коля присел рядом, отгребая тяжелые камни. Хоть какое-то занятие.
Он не заметил, как рассвело. Алена лежала перед ним, хорошо видимая в сумерках, грязная, безжизненная. Лежала и стонала в тяжелом забытьи. Не откликалась на свое имя. Она давно потеряла сознание…
Когда над горизонтом встало солнце, Коля вытер покрасневшие глаза и поднялся с колен. Она не успеет понять, что он все-таки ушел.
Ушел сдаваться.
Алена простит его.
Если выживет… Колян остановился. Представил, как по его звонку приедут милиционеры, небрежно погрузят ее на носилки и увезут в медчасть СИЗО. А там ничего нет, кроме пенициллина.
