По словам Семенова, и мы, и Большой двигались к одной и той же цели, но с разных сторон. Одна из баз Большого находилась в Бологом. У меня всплыли в памяти какие-то детские стихи, связанные с Бологим. Про Рассеянного с улицы Бассейной, что ли? На удивление, уже и Седой лучше меня знал российскую географию. Он заметил, что от Бологого примерно одинаковое расстояние и до Москвы, и до Петербурга. Как же мы подготовим засаду, если Большой должен появиться одновременно с нами? Семенов нас успокоил, сказал, что Большой из Москвы ездил в подмосковный город Электросталь и только оттуда недавно направился в Бологое. Для меня было загадкой, как можно отслеживать такого аса, как Большой, да еще и знать наперед, куда он собирается ехать? Своими сомнениями я поделился с Седым, но тот успокоил меня, заявив, что на этих профессионалов можно положиться.
Лично мне вся операция по захвату Большого-Бахтияра не нравилась даже самим своим замыслом. Учитывая, каковы эти «разбойники на страже закона», как они захватили меня с целью элементарного грабежа, я просто обязан был подозревать их в самом худшем. Например, сейчас. Мы отдали Семенову деньги и ехали в какую-то глушь вдвоем с Седым в сопровождении целого отряда Семеновских боевиков. Где гарантия, что мы не получим по пуле в затылок и не упокоимся в новгородских или тверских лесах? А наши кровные доллары атаман Семенов по-разбойничьи честно распределит в своей банде.
Перед самым выездом из Питера я сумел затащить Седого в уголок и, напомнив про недавнюю попытку грабежа-шантажа, спросил, не слишком ли мы рискуем, доверившись людям из «Аякса». Седой пальцами причесал свою стального цвета шевелюру, глянул на садящихся в машины «сыщиков» и сказал:
– То, что сомневаешься – молодец. Никому не верь. Но сейчас все выглядит чисто. Когда они тебя брали – расклад был другой. Ты тянул на классного фальшивомонетчика, но совсем без крыши. А теперь они поверили, что у тебя есть крыша. Пусть ты и теперь выглядишь – дурак-дураком, но лучше им не рисковать. Крыша у тебя щедрая на деньги, значит, может быть опасной. К тому же, такой толпой никто не едет убивать двух человек. Пока Семенов чист.
Я ожидал, что Семеновские «афганцы» и прочие «советские» профессионалы могут враждебно принять Седого, как человека со стороны, да еще после моей не совсем умелой похвальбы. Ничего, сошло. Коля окинул Седого цепким взглядом и, кажется, остался доволен. Во время езды «афганец» завязал какой-то малозначащий разговор, стал интересоваться, сколько платят сербы своим наемникам. Седой ответил, они оба повозмущались, потом сошлись, что больше всех платят хорваты, но тоже мало. Вскоре оба нашли общих знакомых, воевавших вместе с Колей в Афгане, а потом под началом Седого – в Югославии. Кто-то очень удачно устроился телохранителем на Кипре… Да, я понял, что Седой прекрасно вписался в мир нашего варианта и возвращаться в свой родной, где он даже без всяких сомнительных исчезновений на четыре года считался человеком «со странностями», ему совершенно ни чему.
В крепко построенном деревянном доме было два этажа. Остальные дома на улице выглядели примерно так же. Наши машины (особенно белый «Мерседес»!) пришлось оставить в более подходящем месте. К дому прошли пешком, но приблизиться не удалось. Люди Семенова, прибывшие в Бологое раньше, остановили нас на достаточно далеком расстоянии. Во дворе было две собаки, и появление даже одного прохожего на пустынной ночной улице вызвало бы истошный лай. До сих пор только наш одинокий наблюдатель сидел в припаркованных недалеко от дома «Жигулях» и поддерживал с нами связь по радио. – Кто внутри? – спросил Седой. – По документам дом принадлежит… – начал было кто-то из «союзников». – К черту документы. Воюют с людьми, а не с бумажками. – По приборам – четыре человека. Трое спят, один ходит. – Ночью ходит? Ин-те-ресно. А Большой точно не прибыл? – Точно. Ему до нас минимум часа два ехать, недавно докладывали.
– Сергей, – обратился ко мне Седой, – может, ты знаешь, что можно охранять в пустом доме? – Бомба? – не удержавшись ляпнул я. – Не-ет. На хрен им бомбу в центре России держать? Ну? Я пожал плечами. – Как спят люди?
– Один наверху, двое внизу. Эти двое – в одной комнате, но на разных кроватях. Мужики, скорее всего. – Яйца их прибор не показывает? Зря.
Я не ожидал от Седого такой шутки. Если точнее – либо просто не ожидал шутки, либо шутки настолько примитивной для уникального человека. А с другой стороны – самый подходящий юмор для наемника, пусть он хоть трижды супермен. По-моему, ситуация просто не располагала к шуткам. Как можно бесшумно захватить охраняемый дом на окраине тихого городка? Ночью! С двумя волкодавами во дворе! Седой, наверное, тоже подумал о собаках. Поэтому и спросил: – Есть духовое ружье и инфракрасный прицел? – А шапку-неведимку тебе не надо? – процедил сквозь зубы какой-то боевик.
– Тихо ты, блин, – осадил его другой, – ты, блин, не заводись, а думай лучше. Может, блин, у местных кого-то есть? Захарыч, где здесь может быть?
Захарыч пожал плечами и сплюнул. Под распахнувшимся пиджаком сыграл блик на черном, кое-где потертом до белизны «Узи».
– Кто дом покажет, мужики? – спросил Седой. – Если надо – полезем через чужие дворы. Главное, чтобы против ветра.
– А дальше что? – спросил кто-то. – Подойдем, а ветер назад подует. Тебя же залают до смерти. – У меня ножи, – коротко ответил Седой. – Ну?
Пошел Захарыч, у которого, возможно – на нервной почве, было сильнейшее слюноотделение. От плевался на каждом шагу.
Действительно. Кроме пистолета с глушителем, патронов и бронежилета Седой перед выходом заказал мне ножи. Я стал уточнять, какие. Оказалось – очень странные, нетрадиционные. Без обыкновенной деревянной или пластмассовой рукоятки, с плоской металлической, короткой и с особо расположенными дырками. Седой даже набросал эскизик, а первую мою модель, изготовленную Домом по моему мысленному заказу, забраковал. Вторую модель забрал и потребовал еще четыре таких же ножа. Я, разумеется, исполнил заказ. Получается, что не зря.
– Серега, думай, что там такое может быть внутри, – сказал Седой на прощание и исчез в ночи, вслед за Захарычем.
Человек пять сидело на обыкновенной уличной скамейке. Остальные стояли плотной группой рядом. Внешне меня трудно было выделить из толпы, спасибо Дому и моей находчивости, я выглядел даже покрепче многих семеновских бойцов. Но ведь внешность обманчива! Где можно использовать мои непомерно развитые мускулы, кроме как на тяжелой физической работе? У каждого из моих временных соратников по оружию был за плечами огромный боевой опыт. Они воевали, захватывали и освобождали, стреляли в живых людей, сами рискуя быть подстреленными. Такой опыт не заменят никакие тренировки в тире и на тренажерах. А мое карате с отражениями в зеркале, без партнеров? Это ведь даже стыдно кому-то рассказать…
В ночной тишине взвыла собака. Скулеж длился несколько секунд, тут же залаяла другая, но успела гавкнуть всего лишь раза два. Эстафету подхватили собаки в других местах, этим никто лаять не мешал, и они расстарались вовсю. Еще через несколько секунд в окнах второго этажа «нашего» дома загорелся свет. – … твою мать, – выругался Семенов.
Загалдели и остальные, значительно перекрывая начальника ненормативностью своей лексики.
– База, база, – заскрипела рация в чьих-то руках, – вам что, не интересно? Почему молчите? Прием. – Интересно, – Семенов выхватил приемопередатчик, – говори. Прием.
– Двое наших подошли через соседский огород. Один залез на забор, посидел, помяукал. Потом что-то кинул и спрыгнул. Собака завыла, дальше непонятно, я не видел, как он бежал, а он уже у второй собаки стоял. Она гавкнула и все. Я еще увидел, как он к стенке дома прижался. Потом во дворе фонари загорелись, прибор мой перестал тянуть. Фонари мешают. Прием. – Из дома кто-нибудь выходил? – спросил Семенов. – Прием. – Пока никого. В окна смотрят, наверное. Прием. – Мертвых собак из окон видно? Прием. – Видно. Прием. – Жди-жди, мы подходим.
Отряд двинулся к дому, по ходу дела распределяя обязанности. Как я понял, пока было решено затаиться вокруг двора, не перелезая через забор. Собаки по-прежнему лаяли, но уже без прежнего задора.
Семенов не пошел вместе со всеми. Он присел на скамейку, отложил приемопередатчик, вытащил из кармана радиотелефон. Связался с кем-то, перекинулся парой слов.
– Все идет по плану, – он повернулся ко мне. – Часа полтора у нас есть. Ваш чурка едет сюда. Никуда не денется. Все идет по плану.
– Какому плану? – до меня наконец дошло. – Он подойдет к дому и вдруг увидит, что собак нет. Уже рассветет, наверное… Он же все поймет сразу!
– Тут мы его и возьмем, – радостно заявил Семенов. – Прямо у калитки. У нас же тут целая армия! Рассадим всех, он к калитке подойдет, а мы ему все одновременно – по ногам очередями. Ведь кто-нибудь попадет, как ты думаешь? В живых-то он останется, а ноги… На кой нам черт его ноги? Тебе что, танцевать с ним надо? – А зачем мы сейчас мучаемся, дом берем, если он нам для засады не нужен?
