Я закончил речь и выдохнул.
На минуту повисло молчание, и стало слышно, как ветер шелестит листьями берёз.
Лея подошла к гробу, чтобы сказать свою речь, но, едва открыв рот, замерла, смотря мне за спину. Выражение её лица стало настолько растерянным и настороженным, что мы все тут же обернулись. По тропинке между оградами к нам приближались двое: Рыжий в строгом костюме и худая как спичка Хельга в неизменном готическом платье.
– Эти-то чего припёрлись, – проворчал Вадим с плохо скрываемой угрозой в голосе.
Я смотрел на парочку, а видел печати. Тонко расчерченные линии, наложенные поверх человеческих фигур. Мир будто переключился. Всё затянуло маревом, в узком фокусе – только Рыжий с Хельгой и их печати, удерживающие, истощающие ещё две души. Уродливо, противоестественно.
«Разорви их, отпусти души, смерти всё равно нет», – прошептал в сознании жрец.
«Это они убили Макса», – вторил ему мастер печатей.
Смерти, и правда, нет, для тех, кто ушёл естественно. А как же те двое, что связаны с живыми как батарейки? У них ведь нет никакого шанса. Разве Колян допустил бы такое?
Я вспомнил сон, родственников Коляна. Их тёмные полупрозрачные тени. Я мог бы освободить их одним усилием воли. И разве есть причины не делать этого? Разве это не самый правильный выбор?
Что-то удерживало меня, пока я не встретился глазами с Рыжим. С этими холодными кристаллами льда, таящими усмешку. Он смотрел так, будто всё знал. Чуть улыбнувшись, Алекс кивнул.
Я не понял, как сделал это. Печати дрогнули, словно сами по себе, и разлетелись оборванными линиями. Рыжий и Хельга стояли и смотрели на меня, как будто ничего не произошло, а потом Алекс достал что-то из кармана, протянул мне…
И тут они упали, одновременно, как выключились.
– Андрей! Нет! – почти в ухо закричала мне Лея.
– Чувак, перестань! – Вадим ощутимо ткнул меня в бок.
– Уже поздно, – тихо сказал Рома.
Я подошёл к некромантам, сел на корточки около Алекса. Его ладонь раскрылась, и из неё на мокрую траву выпали карманные часы: серебряный диск с цепочкой. Зачем он протягивал их мне? Я взял часы, и холодный металл обжёг руку.
– Ты убил их?! – Лея вцепилась мне в плечо. – Ты что, Андрей!?
– Просто разорвал противоестественные связи живого и мёртвого, родственники Коляна теперь будут свободны. Так и нужно было сделать с самого начала, – я слушал свой голос будто со стороны.
Обернувшись, я встретился с испуганными взглядами. Даже Рома смотрел как-то настороженно и отчуждённо.
– Он убил их, да? Они мертвы?! – почти завизжала Маша, вцепившись в Ромино плечо.
– Смерть всего лишь переход, они воплотятся снова. Я спас родственников Коляна, которые умерли бы окончательно, не только физически. Нам только нужно проводить их, – ответил я. – Вы же и сами знаете: впереди у них у всех новые реинкарнации, воплощения. Тело – лишь временная оболочка!
Мои слова словно разбивались о невидимую стену. Я сделал шаг вперёд, и Вадим заступил мне дорогу, закрывая собой Олю.
Они боятся меня!
Осознание пришло ко мне и ударило обидой. Они сами не верили в то, что с таким интересом обсуждали. Они предали меня!
– Что?! Так вот? Вы, значит, так вот?! – задыхаясь, я не мог подобрать слов. Посмотрел в глаза Лее, но увидел там то же самое: расплескавшийся животный страх. – Акаши, значит, прошлые жизни! Да вы на самом деле никогда не верили в магию по-настоящему! Восприятие мага, другое сознание... Держи, Андрюха, карман шире. Вы – кучка обычных испуганных людей!
Я развернулся и пошёл, хлюпая грязью по мокрой тропинке. И никто не окликнул меня, не позвал назад. Ну и пускай катятся!
Добравшись до выхода с кладбища, я остановился и достал телефон. Ребята из катафалка, завидев меня, схватились за лопаты и зашагали навстречу.
– Всё уже? – поинтересовался один.
– Да там ещё двое, с сердцем плохо стало, сейчас скорую вызову, – ответил я, и парни удивлённо посмотрев на меня, поспешили на кладбище.
Никакую скорую я вызывать не стал. Кому, как не мне, знать, что это абсолютно бесполезно. Заказал себе такси и устроился на заднем сидении.
«Смерть лишь переход, – прошептал жрец в моём сознании. – Ты всё сделал правильно».
«Заткнись», – приказал я, разглядывая брызги дождя на стекле. На душе было мерзко.
Я поехал на работу, как и обещал отцу, сразу после похорон в четверг. Дома бы, наверное, свихнулся. Сознание просто разрывалось на части. Где-то внутри свербело сожаление, колол зажатый в угол страх, а воплощения шептали, что всё нормально, как и должно быть.
– Андрей, скоро начинаем! – отец перехватил меня у переговорной. – Как всё прошло?
– Отвратительно, – ответил я.
– Что? – он внимательно посмотрел на меня.
Отец, видимо, решил, что я из-за расстроенных чувств неправильно подобрал слово, и положил руку мне на плечо.
– Потерять друга – это большое горе, но он всегда останется в твоей памяти, в твоём сердце, понимаешь? – Тёмные глаза смотрели пронзительно, будто отец старался прочитать мысли в моей голове.
– Да, пап, – ответил я.
Потерять друга, проводив его в мир мёртвых, – это одно. А потерять живых – это в сто раз паршивее. Вслух это говорить я, конечно, не стал.
– Может, домой пойдёшь? Я один проведу переговоры, – вкрадчиво спросил отец.
– Нет, я готов! – заявил я. – Где эти самодовольные индюки?
– Андрей, ты всех наших партнёров будешь называть индюками? – послышалось мне вслед.
За столом в переговорной и вправду сидели три круглых типа с отвисшими ряхами. И откуда они такие берутся? На этот раз заказ был коммерческий, но уговорить их подписать договор была еще та задача. Долбаные топ-менеджеры.
То, что произошло дальше, я помнил плохо. Кажется, во мне проснулись и мастер печатей, и алхимик, и таролог одновременно. Последние плевались ядом в индюков, поливая попутно и конкурентов.
Отец пытался на меня шикнуть, но куда там. Трое индюков сидели на своих стульях бордовые, как перезрелые сливы, и разве что не шипели. Они были бы рады уйти, но печати держали крепко.
– Вообще не понимаю, зачем нужна такая жирная прослойка между заказчиком и исполнителем? Топ-менеджеры, они в чём-то, кроме отмывания денег, разбираются? Спорим, вы техническую документацию даже не пролистали? – поинтересовался я напоследок. – Нет, речь даже не идёт о том, чтобы вы стремились выбрать лучшего подрядчика. Конечно, об этом, вашей прямой обязанности, я даже упоминать не буду. Но хотя бы совесть иметь надо? За ту цену, которую вы хотите, мы вам вместо оптоволокна только два спичечных коробка ниточкой можем соединить. Хотите? Нет? Тогда жрите свои откаты, на которые вы уже договорились с моим отцом, и подписывайте контракт. А то и того не получите!
Отец закрыл лицо руками, но индюки довольно крякнули и согласились. Через пять минут они с отцом жали друг другу руки. Я брезгливо отошёл в сторону.
– Ну вот, а теперь вы всем будете говорить, какой у вас хороший и добросовестный подрядчик, – кинул я в них очередной печатью с установкой. – Всё! Идите и не мешайте людям работать.
– Да-да, конечно, простите, – закивали они и поспешили исчезнуть за дверью.
– Андрей, что это было?! – то ли возмутился, то ли восхитился отец.
– Книжку твою дочитал по НЛП. И ещё парочку скачал, посмотрел несколько видео, – ответил я, запихивая мастера печатей в дальний угол сознания. К отцу применять такие техники я не собирался. – Всё нормально будет, пап. Они не передумают и правда будут о нас очень хорошо отзываться.
– Ну-у-у ладно, Андрей, сегодня ты, кхм, интенсивно поработал, может, тебе пойти домой отдохнуть? – отец всё ещё следил за мной с изумлением на лице.
– Пожалуй, пап.
– И очень тебя прошу, в следующий раз согласуй со мной план ведения переговоров, – попросил он. – Это было слишком, кхм, жёстко.
– Договорились, пап, – ответил я и вышел из переговорной.
Вроде бы ничего хорошего не сделал, а стало как-то легче. Выпустил пар, что называется.
