— Вы хотите попасть в Замок?
— Да, — твердо, без колебаний отозвалась она.
— Так отмените этих ваших… клиентов.
— Это невозможно. Им нужна помощь.
— Перенесите их на другой день. В конце концов, посулите им персональную встречу с настоящим гореломом. Идет? Я выпишу личные приглашения во Дворец.
Хм… А ведь если все сложится удачно, то его легкомысленное обещание обернется ложью.
— Зачем вы… — Ян ее не видел, но вдруг отчетливо представил, как напряглась, вытянулась звенящей стрункой хрупкая Амилия. И в глазах ее… нет, не гнев. Растерянность.
— Вы же сами сказали, что времени мало, — обронил Ян в тишину.
— Хорошо, — наконец, произнесла Амилия. — Я буду через три часа в «Сломанном роге».
И почему эта девушка постоянно заставляет Яна чувствовать себя негодяем? Это всегда плохо сказывается на взаимоотношениях, пусть даже и случайных.
* * *
Все знающие люди настоятельно не рекомендуют употреблять пищу под аккомпанемент телевизора. Ян частенько пренебрегал чужими рекомендациями, но сегодня сделал это точно совершенно напрасно.
— …ситуация накаляется и главный полицмейстер города Белополя вынужден прокомментировать сложившееся положение…
— Что я, по-вашему, должен комментировать? — строптиво осведомился раздраженный усач в кителе при полицмейстерских аксельбантах. — Да, ситуация в городе напряженная. Да, не без помощи психоза, устроенного средствами массовой информации, однако… — он шумно вздохнул и выдохнул, повертев массивной шее в тесном вороте кителя. — Однако мы контролируем положение, не допускаем эксцессов, уровень преступности как никогда низок.
— Это же не ваша заслуга! — приглушенно вмешался некто невидимый, и камера проворно описала дугу, выхватив сначала явно задерганного ведущего, потом сварливого вида мужчину в клетчатом пиджаке. Клетчатый с готовностью бросился в бой:
— Уж про то, что в Белополе самый низкий уровень преступности вы постыдились бы говорить! Не полиции это заслуга. Если уж кого и награждать, так это нежить, что повывела с наших улиц воров и грабителей, как вид вовсе.
Усач побагровел, гневно выпятив челюсть.
— Да кто пустил сюда этого профана?! — взревел больным носорогом полицмейстер. — Ну и что, что Городской совет!.. — громогласно рявкнул он в сторону заметно струхнувшего ведущего, пытавшегося ему что-то нашептать и явно жалевшего о дикой идее продюсеров организовать дискуссию в подобном формате.
Вчерашняя пицца и без того была черствой, а с такой приправой стала и вовсе несъедобной. Попробовать размочить ее чем-нибудь с другого канала?.. С экрана полыхнуло. Ненавистью, гневом и отчаянием. Ощущение оказалось настолько плотным, что Ян отпрянул. Попробуй не отпрянуть, когда из телевизора прямо в тебя безошибочно точно тычут пальцем:
— …Это он! — надрывно кричала женщина, глядя Яну в глаза. — Он наслал проклятие на мою дочь! И отказался снять его! Я молила, я днями и ночами стояла на коленях возле его дверей!..
Знакомая шаль трепетала вокруг ее костистых плеч, как неопрятные крылья. Странно, а вот лицо той, что маячила перед его домом так долго, Ян разглядел только сейчас. Зато подробно, с увеличением. Морщины, трещины на выцветших губах, тусклую кожу.
— Так значит, он отказался помочь вам?.. — участливость невидимого собеседника сочилась из динамиков телевизора ядовитой патокой.
— Он изгнал меня! Вышвырнул прочь!
Пожалуй, обед с таким привкусом не сгодится даже голодному Яну. Зато это горячее блюдо с готовностью слопают тысячи горожан растревоженного Белополя. С отвращением посмотрев на приготовленную тарелку, Ян вздохнул и направился добывать инструменты.
Чуть позже воодушевленный и вооруженный штыковой лопатой, наскоро обмотанной курткой, Ян вернулся на первый этаж. Створка двери на хозяйскую сторону была приоткрыта, там с утра господин Пустец устанавливал порядок мироустройства по своему усмотрению.
Он слишком много пьет в последнее время. А Ян слишком много слушает его болтовню, пусть даже и невольно.
— …как он смеет жить в моем доме? Да кто он такой, чтобы жить на моей шее? В глаза людям посмотреть стыдно, кого пригрели…
— …его дом и нам платят, — успокаивающе возражал голос Аглаи.
Как всегда это произвело обратный эффект:
— И ты еще! Вся моя жизнь под откос из-за тебя, безмозглой дуры! Если бы не ты, я бы сейчас… Ого! Кем был бы! А теперь живу в гадючнике… И проклятый упырь наверху! Ненавижу его!.. И тебя!
Ну что ж…
Ян резко постучал в хозяйскую дверь. Голоса смолкли, послышался легкий шлепок, мелькнула тень, и створка отошла сильнее, явив небритого и хмурого Пустеца. Скажи же что-нибудь подходящее, — без слов взмолился Ян. — Что-нибудь такое, чтобы наконец врезать тебе от души? Ну?
Мятая физиономия Пустеца расплылась в искательной улыбке. Он не мог не понимать, что Ян его хорошо слышал, но до сих пор оставалось только гадать, то ли он действительно мгновенно забывал о недавно сказанном, либо обладал воистину актерским даром лицемерить.
— А, господин Хмельн! Доброго утречка…
— Одолжите мне фонарь… Пожалуйста, — добавил Ян, глядя поверх плеча Пустеца на бледную Аглаю.
Во всяком случае, фонарь у семейства Пустов был отменный, кажется, совершенно новехонький.
Ян выбрался на улицу. На козырьке крыши дома напротив жмурилась на солнце трехцветная кошка. Мимо процокала каблучками Хелена Цикаль, проживающая ниже по улице, улыбнулась приветливо. К ремешку строгой сумочки была привязана праздничная ленточка с зубчатыми краями.
А потом…
Откуда появился человек в куртке с капюшоном, Ян не заметил. И не замечал до тех пор, пока тот бежал по другой стороне улицы. Зато когда человек поравнялся с Яном и внезапно резко затормозил, разворачиваясь — было уже поздно что-то предпринимать.
— Проклятая сволочь! — выкрикнул человек в капюшоне, взмахнув рукой.
Блестящая на солнце лента выскользнула из его ладони и, удлиняясь, потянулась к Яну. В тот же миг нечто тяжелое сбило Яна с ног, повалив на землю. И сразу же метнулось в сторону человека в капюшоне. Тот перепугано взвизгнул, принимая на себя вес существа, стремительно теряющего человеческий облик. Сцепившийся клубок кубарем покатился по мостовой. Выпавшая из рук «капюшона» стеклянная банка упала и разлетелась сверкающими осколками.
Ян ошарашено приподнялся. По двери дома, как раз там, где он только что стоял, стекало желтоватое, пузырящееся месиво. Кислота, выплеснувшаяся из банки, слегка дымилась, разъедая краску и дерево.
Если день начинается с проклятий, то чего ждать к вечеру?
— Ева! — заорал Ян, вскакивая на ноги.
Урчащий и визжащий клубок слегка затормозил и распался на оглохшего от ужаса и собственного вопля человека и… кого-то, облаченного в порванную куртку и джинсы. Если бы трансформация оборотня зашла дальше, то черта с два мерзавец ушел бы из его… из ее лап.
Ян догнал их на повороте. Точнее, догнал недовольную Еву, вновь вернувшую себе почти человеческий облик. А тип уносился прочь со всех ног; свалившийся капюшон продемонстрировал торчащие уши и поблескивающую на солнце плешь.
— Какого… ты здесь делаешь? — Ян наклонился, пытаясь отдышаться.
— Спасаю тебя, — Ева пыталась стянуть прореху на куртке.
— Ты же домой пошла.
— Велено глаз с тебя не спускать.
— Кем?
— А ты как думаешь?
— Следить или охранять?
— А ты как думаешь? — повторила она свирепо. — Сам не чувствуешь, что творится в городе?
Ян помолчал. Разыскать дом горелом не так уж сложно, как кажется многим. Тот, кто захочет — тот найдет. Город охраняет горелома, но лишь до тех пор, пока тот исправно выполняет свои функции.
Этот урод точно знал для кого припас свою кислоту? А если бы вместо Яна вышел Инек? Он хоть и младше намного, но тоже высокий…
— К тому же… — вдруг хмуро добавила Ева. — Мне домой теперь лучше не ходить, я своим могу навредить.
— А нам ты, значит, навредить не боишься?
— Кому это «нам»?
— Увидишь.
* * *
Ход оказался длинным, тесным, но добротно обложенным камнем и укрепленным. Явно сооружался в прежние века. И выводил прямо в одну из башен закрытой зоны. Во всяком случае, выломав гнилой люк и мельком оглядевшись, Ян не узнал того, что увидел. Вверх вела гранитная лестница, но дверь — если там, на площадке была дверь — была завалена обломками бочек.
…Перепачканный грязью, Ян ввалился в «Сломанный рог» опоздав на полчаса. Амилия терпеливо дожидалась. И безропотно пошла следом. Одета она была знакомые черные джинсы и свитер, только теперь через плечо висела небольшая кожаная сумка, смахивающая на планшет.
— А хотя бы фонарь вам в голову не пришло взять? — брюзгливо осведомился Ян.
