Я постояла немного наверху, пока мои глаза привыкали к темноте, а потом начала спускаться. Деревянные ступеньки скрипели под ногами, но на эффект внезапности в любом случае рассчитывать было уже поздно.
Я прошла мимо бойлерной (никого), заглянула в прачечную (никого), осмотрела чулан, в котором хранился всякий хлам, вроде старых рыболовных снастей, сломанных весел и запасных лодочных тентов (никого).
Осталась всего одна дверь, из-под которой выбивалась полоска тусклого света. Поскольку две руки у меня были заняты оружием, а третья ни на что не годилась, я пнула дверь ногой, и она открылась.
Здесь была кладовка, и судя по ее содержимому, родители Джимми Дорнана надеялись с ее помощью пережить небольшой апокалипсис. Запасы консервов, макарон, круп и прочих продуктов длительного хранения, расставленные по стеллажам, поражали воображение.
Между стеллажами стоял небольшой раскладной столик, из тех, что люди берут с собой на пикник, и на раскладном стульчике за ним сидела Аманда, в спешном порядке пытающаяся перезагрузить зависший ноутбук.
Рядом со столиком стояла ее трость. Дешевая, с резиновой пяткой и самым простым набалдашником.
— Привет, Эми, — сказала я.
— Ты, — выдохнула она, отрывая взгляд от экрана. — Я должна была догадаться, что это будешь именно ты. Сначала ты отравляла мне жизнь, потом разрушила ее, а теперь пришла, чтобы поставить финальную точку?
— Я это все не совсем так вижу, — сказала я самым спокойным тоном, который смогла изобразить.
Двигаясь нарочито медленно, я прислонила топор к стене и позволила своей третьей руке раствориться в воздухе. Но пистолет, разумеется, убирать не стала.
Я, конечно, та еще дура, но все же не до такой степени…
— А где твои сопровождающие из ТАКС? — поинтересовалась Эми. — Где эти ублюдки?
— Твои ребятишки положили их всех, — сказала я. — Здесь только мы с тобой.
— А тебе только этого и надо, верно? — она перестала возиться с ноутбуком, сунула руку в карман и достала оттуда пистолет. Небольшой, двадцать второго калибра, так что даже если бы она умела из него стрелять, шансы все равно были бы на моей стороне. — Я знала, что так будет. Знала, что ты не оставишь меня в покое.
— Да сто лет ты мне нужна, — сказала я. — Не глупи, Эми. Нам совершенно необязательно доводить дело до стрельбы.
— Вот как? Тогда зачем же ты явилась?
— Уверяю, не ради тебя. Мне нужна книжка, которую ты прихватила из штаб-квартиры ТАКС. Черный Блокнот.
— И зачем он тебе? Решила освоить еще один способ убивать? Как будто тебе мало…
Не ей бы упрекать меня в убийствах, конечно. Не после того, что она сотворила в штаб-квартире, и уж совершенно не после Джимми Дорнана. Но я решила не обострять и без того раскаленную ситуацию. Или не нагревать ситуацию, и без того острую.
Что ж, она не стала отрицать, что забрала блокнот у ТАКС, это само по себе немало…
— Я не собираюсь им пользоваться, — сказала я. — Напротив, я намерена его уничтожить.
— Его невозможно уничтожить.
— Возможно, но мне в любом случае хотелось бы прояснить этот момент.
— И ты думаешь, что я тебе поверю?
— Послушай, Эми, — сказала я. — У меня нет сил тебе врать. Я устала. Я беременна…
— Поздравляю, — ядовито сказала она. — И кто отец?
— Ты его не знаешь.
— Да ну? Тот охотник на вампиров, да? Мне сказали, что он вышел из комы и пытался тебя спасти… Как будто тебя нужно спасать.
— Кто тебе такое сказал? — поинтересовалась я. Она же сидела взаперти, и вряд ли ребята из агентства снабжали ее подробностями о моей личной жизни.
Возможно, за исключением того времени, когда нас держали в соседних камерах.
— Ты его не знаешь, — сказала она.
— Ну и ладно, — сказала я. — Отдай мне Блокнот и уходи. Я не буду тебе мешать, а больше тут никого и нет. Если ты не будешь медлить, сможешь убраться подальше отсюда, пока приедет подкрепление.
— А что потом? — спросила она. Рука у нее дрожала и направленный на меня… ладно, выставленный в мою сторону ствол ходил ходуном. — Так всю жизнь от вас и бегать?
— Я тебя догонять не собираюсь.
— Конечно, — сказала она. — Именно поэтому даже сейчас тебе надо было прийти сюда и все испортить.
Какая-то часть правды в этом заявлении все-таки была. Если бы не я, она бы отбилась.
Если бы не я, ТАКС сюда бы и не полезло. Ребята бы об том месте даже не узнали. Ведь именно я вывела их на Джимми.
В чем я не виновата, так это в его смерти. Его приговор был подписан в тот самый момент, когда он позволил Эми воспользоваться семейным коттеджем и дал ей ключи от своей машины.
— Еще раз говорю, мне не до тебя, — сказала я. — Просто отдай мне Блокнот и уходи.
— Ты никогда его не получишь.
Я вздохнула и покачала головой.
— Эми…
Я увидела решимость в ее глазах и поняла, что она сейчас выстрелит. И я, черт побери, позволила ей выстрелить, потому что видела, что она все равно не попадет.
Пуля пролетела в полутора метрах от моей головы и застряла в деревянной стене. Эми перехватила пистолет двумя руками, и хватка ее стала тверже.
— Не надо, — сказала я.
На этот раз она метила в корпус. В момент выстрела я присела, так что пуля прошла выше (и все равно в стороне от меня).
Что ж, я слышала, что джентльмены старой школы на дуэлях давали своему противнику выстрелить в себя трижды, но, во-первых, я не настолько стара, а во-вторых, я понимала, что со временем Аманде может и повезти.
Пуля из моего «смит-вессона» пробила крышку ноутбука и угодила Эми в живот.
Вот такая она бывает, женская дружба.
Жестокая и беспощадная.
Я выпрямилась, она упала.
Что ж, рано или поздно, прошлое догоняет нас всех.
Я подошла к ней, ногой откинула пистолет подальше, склонилась над ней, перевернула на спину. Она была бледной, стонала, дышала тяжело и прерывисто, кровь уже образовала под ней небольшую лужицу.
— Ненавижу, — выдохнула она в промежутке между стонами.
Теперь хоть есть, за что.
Я сунула пистолет за широкий пояс джинсов и приложила ладонь к ране, пытаясь замедлить кровопотерю. Рана была хреновая, и я понимала, что без медицинской помощи долго Эми не протянет.
Она начала ворочаться, из последних сил попыталась меня оттолкнуть.
— Не глупи, Эми, — сказала я. — Где чертов Блокнот?
— Ты никогда его не найдешь, — прошипела она и ее лицо искривилось в оскале. — Можешь даже не пытаться. Я его отдала.
Она пытается направить меня по ложному следу, давая понять, что поиски в коттедже ни к чему не приведут, или говорит правду?
— Кому? — спросила я.
— Ты его не знаешь.
Интересно, это тот же самый «которого я не знаю» или уже другой? Потому что если тот самый, то он обо мне довольно неплохо осведомлен.
— Эми, не глупи, — сказала я. — Пожалуйста…
— Иди к черту, Боб, — сказала она.
И умерла.
Если бы я была практичным человеком, то, наверное, мне стоило бы подняться на ноги и поискать Блокнот в коттедже, лодочном сарае и машине Джимми Дорнана.
Если бы я была сопереживающим человеком, то, наверное, мне стоило бы подняться на ноги и посмотреть, не нужна ли моя помощь кому-то из раненых агентов ТАКС.
Если бы я была любопытным человеком, то, наверное, мне стоило бы подняться на ноги и проверить, повезло ли директору Смиту или же ему удалось выжить и все равно придется давать какие-то объяснения министерству финансов.
Если бы я была умным человеком, то я бы, наверное, вообще тут не оказалась.
Но я продолжала сидеть в этой чертовой кладовке и смотрела в стену, а моя ладонь все еще была прижата к животу Эми, хотя никакого смысла в том уже не было.
Смысла уже не было ни в чем.
Я не думала, что перед смертью она мне соврала. Точнее, я знала, что она сказала правду, и ни в коттедже, ни в его окрестностях я этого чертового Блокнота не найду. Не знаю уж, кому она успела его отдать, да и не думаю, что это все еще мое дело. Рано или поздно, эта штука где-нибудь всплывет. Могущественные сюжетные артефакты созданы не для того, чтобы лежать где-то на пыльной полке, в тишине и забвении.
