– Точно. Добрая старушка, в сущности.
– Да ну тебя.
И вот, нынче, в этот торжественный день, Эмма сказала, что ей надо поговорить с кем-то. И у Клары вспыхнуло лицо, когда она обратилась к Лешке:
– Ты действительно хотел поболтать наедине? Пойдем погуляем, – и положила руки Лешке на плечи. И ее глаза горели темным багровым огнем.
– Еще как, – выдохнул Лешка. В этот миг он был почти счастлив.
– Так ночь твоя, душа моя, – сказала Клара, приблизила свое лицо к Лешкиному, как для поцелуя, но не поцеловала. – Пошли отсюда.
Лешка только кивнул. И они сбежали из зала, пока Эмма общалась с какими-то девицами.
Лешка подал Кларе невесомую шубку из серебристого меха, пахнущую духами и ладаном, и они вдвоем выбежали на улицу.
На улице шел тихий снег. Мир напоминал темную акварель; желтые фонари плыли в снежном молоке, как бусины, полные горячего меда. Ночь давно перевалила за середину. Город уснул, на проезжей части лежал нежный снежок, на котором не отпечаталось ни одной колеи.
Ночной воздух немного встряхнул Лешку, вывел из наркотического транса, произведенного близостью и запахом Клары, прояснил мысли. Впрочем, к чему ясная голова, когда ночная птица с темно-рыжим крылом кудрей то ли парит, то ли плывет над тротуаром, и снег благоухает ее волосами… Лицо Клары сделалось отрешенным и задумчивым, она будто прислушивалась к чему-то внутри себя. Лешка хотел взять ее под руку, но она поспешно отстранилась.
– Кларочка, я не кусаюсь, – сказал Лешка. – То есть, я, конечно, с удовольствием бы укусил тебя за ушко, но придется от этого удовольствия отказаться.
Клара рассмеялась.
– Ты укусил бы?!
– А то. Еще как. Ты думаешь, что несладко выглядишь, если вампир?
Клара быстро взглянула на него, и в ее вишневых глазах снова вспыхнули красные огоньки.
– Ты, Лешка, классный мужик, – сказала она. – Только попал в плохую компанию. Нашел компаньона – Энди! Брр! Терпеть его не могу!
– А общаться пришла.
– Во-первых, из-за Эммы. А во-вторых, из-за тебя, если хочешь знать.
– Я же хам трамвайный, Кларочка. Мне до всякого там Артура далеко, как ты считаешь?
Клара взглянула с раздражением и досадой.
– Да что там Артур!
– Ну, как же! Чистая сила, а?
– Плевать я на него хотела. Он все равно толчется со своими Князьями, сноб несчастный. Или уж с полным быдлом.
– А тебя не изволит замечать.
– Не твое дело.
– У тебя что, с ним что-то было?
– А вот это уж совсем не твое дело! – Клара по вернулась к Лешке всем телом, ее белое лицо прямо-таки излучало холодную злобу. – А то я спрошу – у тебя с Энди тоже что-то было?
– Клара, ты уж через край хватила.
– Что ж ты с ним носишься?
– Да почему – ношусь? Мы просто товарищи.
– Ага, товарищи! Сучка он мелкая, а не товарищ.
– Клара, поссоримся.
– А сам тыкаешь меня этим Артуром.
– Ладно, замяли.
Похоже, Клара сменила гнев на милость. Она даже взяла Лешку за локоть – и ее пальцы были холодны даже сквозь куртку. Ее лицо светилось сквозь снег, а глаза сделались двумя жаркими черными звездами. У Лешки снова закружилась голова. Он даже нагнулся, чтобы поцеловать Клару в висок.
Клара слегка отстранилась, но только слегка. У Лешки появилось захватывающее чувство, что ему удалось остановить, удержать порыв ветра – нежный, сильный, холодный… Он обнял Клару за талию – во на сей раз она убрала его руку увереннее и жестче.
– Клара… Констанция, куда же вы все время исчезаете? – пробормотал Лешка. – Я прямо сейчас начну тут плакать и рыдать.
Клара быстро взглянула на него – и ни капельки тепла не соскользнуло ни с лица, ни с губ, ни из глаз.
– Я не буду исчезать, но потом, потом, – проговорила она с резким смешком, и Лешка заметил, как раздувались ее ноздри – как у лисицы, учуявшей мышь.
Лешка не мог отвести от нее взгляда. Никакими словами он не мог бы описать тот полушаг, полуполет, в который превратилась легчайшая Кларина походка. И тут Лешка вдруг понял, что они уже не одни в целом мире, что где-то поблизости – человек, и этот человек и есть цель, фокус, который концентрирует мысли и ощущения вампира. Появился мгновенный порыв остановить, схватить за руки, что-то сказать, поцеловать, отвлечь – но Клара как будто учуяла это желание. Она на мгновение обернулась к Лешке, и ее лицо с прищуренными глазами и темным разрезом губ вдруг показалось почти страшным.
Лешка инстинктивно отшатнулся – и в этот миг увидел на обочине одинокую человеческую фигуру. Девушка-подросток, то ли пьяная, то ли обколотая, худенькая, в темном потрепанном пуховичке, джинсах и дешевых сапожках, стояла, прислонившись спиной к фонарному столбу. Ветер мотал вместе со снежными вихрями ее длинные грязные волосы.
Лешка посмотрел на Клару. Клара пожирала девушку глазами и улыбалась, приоткрывая появившиеся клыки. Самым страшным показалось именно то, что она не торопилась, даже замедлила шаг, наслаждаясь моментом предвкушения.
– Клара, – шепнул Лешка почти беззвучно, – может быть, не ее?
– Ну почему же, – мурлыкнула Клара, облизывая губы. – Это как раз то, что мне нужно, А-лек-сей.
– Послушай, – сказал Лешка торопливо. – Ну что она тебе далась? Она же просто бродяжка, она ж и так несчастная. А может, даже не наркоманка, а просто с ней случилось что-то…
– Ну и что? – Клара дернула плечом. – Мне на плевать, что там у нее, бедняжечки, случилось. Ты еще не видел, как мы питаемся по-настоящему? Так смотри – ни Эмма, ни Энди тебе не покажут!
– Я видел! Что, в Питере гадов мало? Что тебе далась эта девчонка?
– Знаешь, Лешечка, я святошу не строю, – огрызнулась Клара так, что лязгнули друг о друга клыки. – Я – вампир, а не благотворительный фонд! Ясно тебе! И они все – тоже вампиры! Вампиры, а не ангелы, если ты еще не понял!
Лешка схватил Клару за локоть, но она взглянула с дикой холодной злостью и наотмашь, коротко и сильно ударила его по руке. Лешка дернул Клару к себе изо всех сил – и вдруг понял, что она уже не сопротивляется. Холодная сияющая волна поднялась откуда-то снизу, хлынула в сознание, как цунами – Клара обняла Лешку за шею и поцеловала в губы. Мир залило голубое лунное сияние, мир исчез, остался только привкус мятных леденцов, ладана и крови, остался обжигающий холод и чувство неописуемого счастья…
Но тут Клара с силой оттолкнула Лешку в сторону, так, что он едва удержался на ногах. Лешка с трудом открыл глаза, которые закрывались сами собой, и увидел сквозь туман, головокружение и тошноту, что Клара уже стоит рядом с девушкой. Бродяжка подняла отяжелевшую голову, разлепила припухшие веки и несколько мгновений смотрела на Клару бессмысленными мутными глазами, потом ее голова упала на грудь. Клара рассмеялась коротко и зло, лающим неживым смешком и, взглянув на оцепеневшего Лешку, впилась в шею девушки зубами.
