Тот, кто слаб, всегда боится того, кто сильнее. Потому что боится потерять свое.
Но, во-первых, нельзя показывать свои страхи — это твои слабости. Во-вторых… не лезь к сильному. Ничего у него не бери. А если берешь, то только с его согласия. И имей совесть отдавать долги.
(Вторая, тяжелая деревянная рама встала на свое место. Теперь осталось лишь законопатить щели…)
Иногда страх способен полностью разрушить человеческую жизнь.
Только он и ничто иное.
Вызвать ряд глупых поступков. Которые как раз и приведут к тому, чего человек боится больше всего.
Иногда люди делают свой самый большой страх — своей манией. Целью жизни.
Но, да. Я умею лечить страхи. Я даже специализируюсь на этом. Мне известно о страхе очень много.
И…
Первое, что надо сделать — запретить себе кричать.
А второе (мысленно) сказать:
НИКОГДА.
НИЧЕГО.
НЕ БОЙСЯ.
Зима началась рано. Слишком рано. Лед на реке встал. И белая неподвижная лента застыла между берегов.
Предаваясь размышлениям, я чистил засыпанный двор, отбрасывал тяжелые пласты снега с дорожек, нагребая высокую гору.
Герард ответил на звонок и даже согласился приехать в мое убежище. И я очень надеялся, что сумею подтолкнуть оракула к тому, чтобы принять нужное решение.
Решение, выгодное двум дэймосам.
Я убрал снеговую лопату в сарай и вернулся домой. Феликс мог возвратиться через час, через два, сутки или месяц. Нет смысла тратить время на ожидание. Мы действовали по давно отработанной схеме: я «готовлю почву», затем он появляется, чтобы нанести удар.
…Сначала до меня долетел приглушенный гул мотора, хлопнула калитка, проскрипел снег под тяжелыми шагами и Герард вошел в прихожую. Кот на его плечах был похож на черный косматый воротник, припорошенный снегом. Усы его топорщились, а глаза сверкали восторгом. В Центральном Полисе снегопады довольно редкое явление, так что Аякс испытывал всю гамму позитивных эмоций, положенных котам: нырнуть в сугроб, а потом погреться у огня.
Зверь, косматый сильнее обычного, стек с плеча оракула на пол, прошел мимо, боднув головой мое колено в знак дружеского расположения, и отправился к разожженному камину.
Герард привычно окинул все вокруг проницательным взглядом, делая какие-то свои умозаключения, снял куртку, прошел в комнату, сел к столу и посмотрел на меня ледяными серыми глазами.
Я опустился на стул напротив. Мелькнуло воспоминание обо всех сидевших за этим столом. Дэймосы уже трех поколений обсуждали за ним свои проблемы, искали решения и праздновали победы.
Минуту тишину комнаты нарушал лишь шелест огня в камине, потрескивание поленьев, потом я заговорил:
— Второй раз я пришел сдаваться с повинной. Знаю тебя много лет, и опять ситуация повернулась так, как мне не нравится. Но она такая, какая есть… Я опять преступник. И опять у тебя с тем, чтобы просить помощи.
На Герарда это признание не произвело особого впечатления. Или он подозревал о чем-то подобном или считал, что я преувеличиваю.
— В этот раз ты не пришел, вызвал к себе.
— В зависимости от того, как ты все воспримешь, дальше будут происходить события, связанные со всеми нами. Я не знаю, будет ли мир разрушен, если ты поступишь не так, как должен поступить. Но мы очень рассчитываем на твой здравый смысл и благоразумие.
— Кто это мы? — осведомился оракул. — Что значит преступник? И в чем твое преступление?
— Во-первых, я тебе врал.
— Об этом я мог догадываться и сам…
Определенно, мне всегда нравилась его выдержка.
— Тебе долго пояснять, в чем вранье, или рассказать основные новости?
— Давай поэтапно. Сначала основное. С остальным разберемся позже.
Я помолчал, взглянул на Аякса, разлегшегося у огня, и произнес:
— Феликс жив.
Герард смотрел на меня в упор, и я видел, что он мне не верит. В это известие невозможно было поверить.
— А я старец Нерей, — отозвался оракул, при этом его глаза оставались холодно-настороженными. — И мой спутник, — он кивнул на Аякса, развалившегося на полу подле камина, — Немейский лев.
— Он явился ко мне во сне. Потребовал встречи. И я на эту встречу отправился.
— Тебе было велено из дома не выходить, — напомнил Герард.
— А вот мы как раз переходим к вранью… Перековку можно отменить.
Оракул пошевелился, и стул скрипнул под его весом.
— Это ты на собственном опыте делаешь заключение? Или в теории предполагаешь?
— Давай пока вернемся к Феликсу. Он просит встречи с тобой. Он знает, что произошло в волне времени. И ему известно, кто напал на тебя.
— Уверен ли ты, что это Феликс?
Вопрос Герарда прозвучал для меня не слишком ожидаемо. Хотя, на самом деле, именно я должен был подумать об этом… раньше, чем он.
— События, которые сейчас происходят, заставляют сомневаться в любой вероятности. Как он выжил? Это невозможно.
В моей голове мелькнула быстрая смутная мысль, на уровне ощущения. Все могло бы быть прекрасной инсценировкой, сложной операцией. Вполне в духе умного, опасного врага: подослать ко мне кого-то, кто выдал себя за моего учителя, и заманить сюда оракула… если его уже пытались убить один раз, почему не попробовать снова? Но я тут же отбросил подозрение. В Бэйцзине со мной общался Феликс. Я был уверен.
— Значит, ты ездил встречаться с ним. И кто это? Как он объяснил свое воскрешение? Расскажи подробно и четко, потому что встречаться в очередной раз не пойми с кем я не намерен.
— Он сказал, на тебя напали в волне. Что произошло?
Герард не спешил отвечать, и я не торопил его. Но мое искреннее признание предполагало, что он также будет честен. Во всяком случае, так было прежде.
— Он не стал уточнять для меня информацию. И вы с Тайгером тоже скрыли… скрываете ее. Расскажи мне то, что знаешь ты, — предложил я. — Я расскажу все, что известно мне.
Аякс поднялся со своего теплого места, встряхнулся и запрыгнул на стол, задев оракула плечом, улегся между нами на столешнице. И Герард начал неспешно рассказывать:
— Я работал с одной девушкой, она андроид… биоробот… инженер-подводник. Человек, с которым она сотрудничала, погиб на глубине. Она пришла, чтобы узнать, что могло быть причиной его смерти. Волна времени показала мне много занимательного. А потом перенесла нас в прошлое. Я увидел гибель Фидия. И в… замкнутом отрезке пространства меня захватил дэймос, по имени Полипемон.…Прокруст. Помнишь такого?…Если бы не Аякс, я там бы и остался. Разделил участь оракула древности.
История в изложении Герарда оказалась краткой, но весьма информативной. Я пока не делал никаких заключений, кроме того что все произошедшее абсолютно невозможно, однако произошло. А еще — что не зря Аякс всегда рядом с ним.
Теперь была моя очередь:
— Как оказалось, Феликса я никогда не знал, и за последние пару недель мне стало известно столько, сколько не было за всю жизнь. Он рассказал многое из своего прошлого. Из прошлого этого дома. Он сказал, ты не поверишь ни одному моему слову про него и если тебе нужны доказательства — выйди в сон здесь.
Герард посмотрел на Аякса, Аякс посмотрел на Герарда. Их невербальная система общения позволяла обмениваться информацией на уровне взглядов и жестов. Оба сделали какие-то выводы, но не спешили сообщать их мне.
— Теперь давай вернемся к перековке, — сказал оракул.
— Перековка обратима. Я встречался с одной из Логосов. Она обладает возможностями, как она это называет, лечить покалеченных дэймосов.
Аякс уставился на меня сверкающими глазами, в которых горел настороженный огонь хищника, вышедшего на охоту. Оракул остался внешне невозмутим.
А я продолжил:
— Как понимаю, логосы уже какое-то время активно исправляют работу Тайгера и его корректировщиков. И я не знаю, сколько из перекованных дэймосов, возвращенных к социальной жизни, больше не на вашей стороне. Их ничто не сдерживает от стремительного отката к своей истинной природе. Тебе надо будет передать Тайгеру, что «заключенные» уже вырвались на свободу, либо это вот-вот произойдет.
