Это надо же — пьет себе спокойно чай, грызет печенье… Как она меня бесит!
— Почему я должна вам верить? Вы ей устроили промывание мозгов! Вы ее уговорили уйти!
Я уже кричу, я жалею, что вообще пришла сюда. Колоссальная ошибка!
— Эвер, я понимаю, что ты расстроена, и знаю, как ты скучаешь по сестре. А знаешь ли ты, чем она пожертвовала ради того, чтобы не расставаться с тобой?
Я смотрю в окно. Взгляд скользит по фонтанчику, по зеленым растениям и маленькой статуе Будды. Сейчас прозвучит какая-нибудь чудовищная глупость.
— Вечностью.
Я закатываю глаза.
— Вот уж чего-чего, а времени у нее хватает!
— Я говорю о чем-то большем.
— О чем, например?
Лучше всего было бы сейчас положить печенье на стол и уйти отсюда к чертовой матери. Ава — ненормальная психопатка и к тому же мошенница. С таким авторитетным видом несет такую чушь!
— Пока Райли остается здесь, с тобой, она разлучена с ними.
— С ними?
— С вашими родителями. С Лютиком. — Ава кивает, водя пальцем по ободку чайной чашки.
— Откуда вы знаете о…
— Не надо, Эвер. Мы, кажется, это уже проходили, — говорит она, глядя мне в лицо.
— Ерунда какая, — бормочу я себе под нос, отводя глаза.
И что только Райли в ней нашла?
— Ты считаешь, это ерунда?
Она отбрасывает назад каштановые волосы, открывая чистый и гладкий, совершенно безмятежный лоб.
— Ладно, допустим. Если вы так много знаете, то скажите, где, по-вашему, находится Райли, когда она не со мной?
Я встречаю ее взгляд. Ну-ка, попробуй сказать что-нибудь ценное!
— Бродяжничает.
Ава подносит чашку к губам и делает еще один глоток.
— Бродяжничает? Ну, конечно! — смеюсь я. — С чего вы взяли?
— У нее нет другого выбора, поскольку она решила остаться с тобой.
Я смотрю в окно и часто-часто дышу, уверяя себя, что это неправда. Не может быть правдой!
— Райли не перешла через мост.
— Перешла, я видела! — вскидываюсь я. — Она помахала мне рукой на прощание. Они все махали! Я знаю, я была там!
— Эвер, я не сомневаюсь в том, что ты видела, но я говорю о другом. Райли не дошла до другого конца моста. Она остановилась на полдороге и побежала к тебе.
— Извините, но вы ошибаетесь, — говорю я. — Ничего такого не было.
Сердце больно стучит у меня в груди. Я помню тот последний миг — как они мне махали, как улыбались, а потом — ничего… Они исчезли, а я упиралась, просила и умоляла позволить мне остаться. Меня и оставили, а их взяли. И во всем виновата я одна. Меня нужно было забрать! Все плохое — из-за меня.
— Райли повернула назад к самую последнюю секунду, — продолжает Ава. — Когда никто на нее не смотрел, а ваши родители и Лютик уже перешли на другую сторону. Она сама мне рассказывала. Эвер, ваши родители пошли дальше, ты вернулась к жизни, а Райли застряла посередине. Сейчас она навещает тебя, меня, ваших прежних соседей и друзей, ну, и кое-каких знаменитостей, известных своим не очень приличным поведением, — улыбается Ава.
Я широко раскрываю глаза.
— Вы и об этом знаете?
Она кивает.
— Такое поведение вполне естественно, хотя большинству привязанных к земле сущностей это быстро надоедает.
— Каких таких привязанных?
— Сущностей, духов, призраков — одно и то же. Хотя они сильно отличаются от тех, что уже перешли на ту сторону.
— Значит, вы говорите, что Райли застряла посередине?
Ава кивает.
— Ты должна убедить ее идти дальше.
Качаю головой и думаю: «Разве от меня что-нибудь зависит?»
— Она уже ушла. Больше почти не появляется.
Я смотрю на Аву враждебно, как будто она во всем виновата. Но ведь она и правда виновата!
— Ей нужно твое благословение. Она должна знать, что ты не против.
— Послушайте! — Я вдруг ужасно устала от разговора, от того, что Ава лезет в мои дела и поучает, как жить. — Я пришла к вам за помощью, а не за этим вот! Если Райли хочет быть здесь — прекрасно, это ее дело. Думаете, раз ей двенадцать, я могу ей указывать? Она знаете какая упрямая!
— Хм, интересно, в кого? — произносит Ава, отпивая чай и в упор глядя на меня.
И хотя она произносит это с улыбкой, как будто в шутку, я говорю:
— Если вы передумали мне помогать, так и скажите!
Я встаю, чуть не плача, дрожа с головы до ног, с лопающейся от боли головой, и все-таки я готова уйти, если придется. Помню, папа меня учил, как вести переговоры. Главное, нужно быть готовым уйти — во что бы то ни стало.
Несколько секунд Ава молча смотрит на меня, потом движением руки приглашает меня сесть на место.
— Будь по-твоему, — вздыхает она. — Щит ставится так…
***
Когда Ава провожает меня к двери, я с удивлением вижу, что на улице уже стемнело. А я и не заметила, что пробыла здесь так долго. Мы подробно разобрали элементы медитации, я многое узнала о своих способностях, научилась создавать ментальный щит. Хоть поначалу разговор у нас не ладился, — особенно там, где речь шла о Райли, — все-таки я рада, что пришла. Впервые за долгое время я чувствую себя совершенно нормальной, без поддержки алкоголя или Деймена.
Еще раз говорю «спасибо» и направляюсь к своей машине.
— Эвер! — окликает Ава.
Я смотрю на нее. Теперь я больше не вижу ее ауру, Аву окружает только мягкий желтый свет из открытой двери.
— Все-таки напрасно ты не захотела научиться снимать щит. Может оказаться, что тебе, вопреки ожиданиям, будет не хватать твоих способностей.
Мы уже об этом сто раз говорили, сколько можно?! И потом, я так решила, и на попятный не пойду. Здравствуй, нормальная жизнь, прощай, бессмертие! Прощайте, Деймен, Летняя страна, психофизические явления и все, что с этим связано. Со времени аварии я мечтала только об одном: снова стать нормальной. И вот — стала, и очень рада.
Встряхиваю головой и поворачиваю ключ в замке зажигания. Оглядываюсь, услышав голос Авы:
— Эвер, пожалуйста, подумай о том, что я сказала! Ты все неправильно сделала. Попрощалась не с тем, с кем надо.
— О чем вы говорите?
Я хочу поскорее вернуться домой и начать наслаждаться жизнью. Ава улыбается.
— Я думаю, ты знаешь, о чем я.
Освободившись и от домашнего ареста, и от груза парапсихических способностей, я провожу следующие несколько дней в компании Майлза и Хейвен. Мы вместе ходим в кафе, по магазинам и в кино, шатаемся по городу, бегаем к Майлзу на репетиции. Как хорошо снова быть нормальной!
В рождественское утро появляется Райли, и я с облегчением убеждаюсь, что все еще могу ее видеть.
— Эй, постой! — Она загораживает мне дверь, не давая выйти. — Не вздумай открывать свои подарки без меня!
